Особенности самарского правосудия
Удивительные приключения исполнительного листа на берегах Атлантики и Волги Ущерб, которого не было
Инициированный олигархом Мазепиным корпоративный конфликт вокруг крупнейшего химпредриятия страны – Тольяттиазота, продолжающийся более десятилетия и вылившийся в приговор Комсомольского районного суда г. Тольятти в отношении семьи Махлаев, менеджеров и деловых партнеров ТОАЗа, близится к развязке.
Спустя почти год после подачи обвиняемыми по уголовному делу кассационных жалоб на приговор судья Кириллов наконец-то передал жалобы для рассмотрения в Шестой кассационный суд общей юрисдикции.
Однако без сюрпризов от Мазепина и Кириллова опять не обошлось. Получив жалобы, кассационная инстанция вернула их обратно районному суду, поскольку Кирилловым не были выполнены требования закона о надлежащем уведомлении обвиняемого – Сергея Махлая – о принесенных по делу жалобах.
Такая задержка в рассмотрении кассационных жалоб на приговор как нельзя на руку олигарху Мазепину и принадлежащему ему «Уралхиму», приступившим к активным наступательным действиям по захвату «Тольяттиазота».
Так, согласно приговору, для возмещения ущерба, который якобы был причинен «Уралхиму» и «Тольяттиазоту» (что стало для последнего полной неожиданностью, поскольку никакого ущерба от на себе не ощутил), на акции ТОАЗа, принадлежащие иностранным акционерам, наложен арест, что означает их продажу с публичных торгов.
Непосредственно после вступления приговора в законную силу «Уралхим» предъявил судебным приставам полученные им в суде исполнительные листы практически ко всем обвиняемым и иностранным юридическим лицам, признанным ответчиками по иску «Уралхима».
Параллельно «Уралхим» начал банкротить еще одно значимое для Самарской области предприятие – крупнейшего производителя метанола ООО «Томет», стабильно и прибыльно функционировавшего более двадцати лет, пока на него не положили глаз Мазепин и компания. Как результат – компания с оборотом более чем в 10 млрд рублей и двумястами работниками уже в марте будет признана банкротом, имущество распродано и, что наиболее вероятно, перейдет под прямой или косвенный контроль г-на Мазепина.
Ирландцы в недоумении
Однако четверо из двадцати гражданских ответчиков – акционеры ТОАЗа, не желая мириться с рейдерским захватом успешного предприятия, еще в 2016 году инициировали судебный процесс против «Уралхима» и лично олигарха Мазепина в Высоком суде Ирландии.
Понимая, что в независимой судебной системе шансов у олигарха немного, юрисдикцию ирландского суда Мазепин и компания решили не признавать.
Но в рамках ирландского процесса акционерам ТОАЗа удалось добиться принятия «Уралхимом» обязательства перед ирландским правосудием об отказе от обращения к исполнению приговора Комсомольского районного суда в части удовлетворенного судом гражданского иска в отношении компаний-истцов и их активов, включая акции ПАО «ТОАЗ», до момента разрешения ирландским судом судебного спора по существу либо до принятия им решения об отсутствии у него юрисдикции по данному спору.
При этом акции иностранных истцов и так были арестованы Комсомольским судом, поэтому какая-либо угроза их утраты и невозможности обращения на них взыскания в принципе отсутствует.
Мирился с таким положением дел Мазепин недолго и летом 2020 года предпринял попытку снять с себя данное обязательство и обратить взыскание на акции «Тольяттиазота».
Таких не берут в космонавты
Для создания видимости законопослушности и добросовестности был придуман целый спектакль.
Миноритарный акционер ТОАЗА – самарское ООО «ЭЛА», владеющее 0,0108736498% (одна десятитысячная) акций предприятия, участником и руководителем которого с 2015 г. является некий Алексей Филимонов с воронежским ИНН, обратилось в «Уралхим» с «просьбой проинформировать о статусе исполнения приговора».
«Уралхим», не имеющий по закону никакой обязанности отчитываться перед другими акционерами ТОАЗа о чем бы то ни было, и как известно из СМИ, довольно жестко обращающийся с собственными миноритариями, в данном случае добровольно и подробно проинформировал ЭЛА о статусе исполнения, сообщив о том, что он не будет предъявлять исполнительные листы к четырем гражданским ответчикам в силу взятого на себя перед ирландским судом обязательства.
Указав, что у него как у акционера ТОАЗа имеется «интерес» в исполнении приговора, который, по мнению ЭЛА увеличит капитализацию ТОАЗа в два раза, а «Уралхим» уклоняется от его неисполнения, действуя «недобросовестно», ЭЛА обратилась к тольяттинскому прокурору с требованием проведения проверки и привлечения должностных лиц «Уралхима» к уголовной ответственности.
Примечательно, что ЭЛА зарегистрирована на окраине Самары, а основным видом ее деятельности является «ремонт и техническое обслуживание летательных аппаратов, включая космические». По сведениям, имеющимся в ФНС, а также из открытых источников данных следует, что как минимум последние три года данное предприятие не ведет сколько-нибудь существенной хозяйственной деятельности – видимо, все ракеты уже отремонтированы.
Удивительный миноритарий, внимательно следящий за чужой капитализацией, но отнюдь не за собственной.
Однако выбирать возмущенного миноритария-актера Мазепину, по-видимому, было уже не из кого. Отношения с другим дружественным себе миноритарием – пенсионером Евгением Седыкиным, активно участвовавшим в уголовном деле на стороне «Уралхима», к этому времени уже были по каким-то причинам испорченными. Пришлось довольствоваться ЭЛА.
Когда прокурору неясно
Ссылаясь на факт обращения ЭЛА с жалобой к прокурору, «Уралхим» потребовал у ирландского суда освободить его от взятого ранее обязательства.
Однако подвела плохая режиссура – рассмотрев эти обстоятельства, ирландский суд не освободил «Уралхим» от обязательств и постановил рассмотреть вопрос о своей компетенции по спору в феврале 2021 года. До этого момента обязательство сохраняет силу. Дирижировать ирландской судебной системой у Мазепина не получается.
Не последовало и реакции прокурора на обращение ЭЛА. Привлечь «Уралхим» к уголовной, равно как и иной ответственности за непредъявление исполнительного листа попросту юридически невозможно, поскольку предъявлять или не предъявлять должнику, а тем более солидарному, исполнительный лист всегда право, а не обязанность взыскателя-кредитора.
Но не таков олигарх Мазепин, чтобы на этом успокоиться. Понимая, что суд не сможет бесконечно задерживать передачу кассационных жалоб в вышестоящую судебную инстанцию и нервничая из-за высокой вероятности отмены приговора, Мазепин решил не дожидаться февраля и действовать в обход обязательства, данного ирландскому суду.
В ход пошла все та же ЭЛА, но сценарий на сей раз был изменен.
ЭЛА вновь обратилась к прокурору, но уже генеральному, приведя все те же аргументы и отметив, что на свою жалобу прокурору тольяттинскому ответа не получила, меры прокурорского реагирования к «Уралхиму» не приняты.
Из генеральной прокуратуры жалоба ЭЛА была спущена в регион.
Закон запрещает прокурорам вмешиваться в хозяйственную деятельность коммерческих предприятий и не наделяет прокуроров полномочиями защищать интересы предпринимателей в хозяйственных и корпоративных спорах. Действуя по закону, прокурор должен был отказать ЭЛА и указать, что она, считая свои права нарушенными, должна была бы обратиться в арбитражный суд с иском к «Уралхиму» или с жалобой на него в Центральный банк РФ, который является регулятором акционерных обществ при исполнении ими требований корпоративного законодательства.
Как же быть, если закон запрещает вмешаться, основания для принятия мер прокурорского реагирования отсутствуют, но отреагировать уж очень хочется?
А очень просто. Не мудрствуя лукаво, прокурор обратился к вынесшему приговор Кириллову за… «разъяснением неясностей приговора».
«Неясности», по мнению прокурора, заключались в том, что по уголовному-процессуальному закону суд, вынесший приговор, должен был сам направить исполнительные листы судебным приставам, но вместо этого выдал их потерпевшему-взыскателю – «Уралхиму».
Прокурор сослался на общественно значимые интересы при неисполнении приговора в части ряда ответчиков, поскольку ТОАЗ является значимым для региона предприятием, крупнейшим налогоплательщиком, реализует инвестиционные проекты, неоднократно привлекался к ответственности за нарушения требований промышленной безопасности, а, следовательно, ТОАЗу остро необходимы деньги «для устранения выявленных нарушений норм промышленной безопасности».
Сам ТОАЗ, впрочем, прокурора о такой «заботе» не просил, а приговор считает незаконным и обжалует в кассации наряду с другими лицами. Действия Мазепина ТОАЗ неоднократно оценивал как рейдерский захват предприятия.
Представители ТОАЗа пояснили изданию, что предприятие осуществляет качественное финансовое планирование своей деятельности, постоянно повышает уровень безопасности труда и промышленной безопасности и не испытывает нехватки средств для реализации этих целей. Подтверждением этого является включение ТОАЗа в рейтинг 50 российских компаний-лидеров по устойчивому развитию и в рейтинг крупнейших инвесторов в российскую экономику, составленными ведущим деловым изданием «Эксперт».
Ясность наступила
Судья Кириллов с готовностью согласился разъяснить прокурору «неясности» вынесенного им приговора. Без вызова иных сторон, кроме «Уралхима», 30 декабря, под занавес уходящего года, Мазепину был сделан подарок в виде постановления судьи Кириллова о разъяснении «неясностей» приговора.
Представитель «Уралхима» в суде вяло оппонировал прокурору, не скрывая, что «активно предпринимает меры для снятия запрета» и просил суд отложить заседание на март с учетом принципа «международной вежливости».
Судью не смутило, что выдача исполнительных листов непосредственно взыскателю не является нарушением, не влечет невозможность исполнить приговор, к тому же обеспеченный арестами активов, а исправление собственных ошибок никак не относится к неясностям приговора. Не помешало ему и то обстоятельство, что требовать или нет долг – вопрос не суда и прокурора, а кредитора, а уж если должников несколько, то кредитор может требовать от любого из них как весь долг целиком, так и его часть.
Поняв, что прежними своими действиями суд посеял смуту и смятение в умах Мазепина и компании, Кириллов решительно согласился устранить всякие сомнения. Данные им разъяснения сводились к следующему. Действительно, сказал Кириллов, листы я должен был сам направить приставу, но отдал их «Уралхиму», что и породило «неясности». В этой связи судья постановил: исполнительные листы отозвать и направить их непосредственно судебному приставу.
Вишенкой на торте стало специальное указание в постановлении суда для самых «непонятливых», очевидно, для ирландских судей, что «исполнительные листы будут направлены для исполнения не «Уралхимом», а судом, поэтому «Уралхим» не будет нарушать взятые на себя перед Высоким судом Ирландии обязательства».
Занавес.