Приключения византийской принцессы в Московии
Тяжелое детство
Будущая жена Ивана III Зоя Палеолог родилась в Греции примерно в 1455. Ее отцом был Фома Палеолог, деспот Мореи, брат последнего византийского императора Константина. К славной родословной Палеолог можно добавить родство с итальянскими князьями. Но на момент рождения девочки положение ее родственников было незавидным. В 1453 император Константин погиб при взятии Константинополя. Вскоре отец Зои был вынужден бежать на Корфу, а оттуда в Рим. Через несколько лет греческая принцесса вместе с братьями отправилась вслед за уже погибшим отцом.
В Риме Зоя попала под опеку папы. Девочке пришлось принять католичество и имя Софья. Дети не бедствовали, но и не купались в роскоши: на их содержание выделялось 3600 экю в год. На эти деньги им также нанимали врача, профессоров латинского и греческого, переводчика и священников.
Сватовство и замужество
В 1469 вдовствующий Иван III посватал Софью. Назвать ее завидной невестой было трудно. Слава византийской принцессы вряд ли могла помочь ее будущему мужу улучшить отношения с османами.
До московского князя Софью сватали дважды. Сперва ее руку предложили королю Кипра де Лузиньяну, но тот отказался. Тогда папа Павел II попытался выдать девушку за князя Караччоло, но тот умер. В 1469 папа предложил Ивану III жениться на Палеолог, умолчав при этом католическую веру Софьи. Павел II надеялся укрепить позиции католичества на Руси. Московский князь, вероятнее всего, польстился громким именем невесты.
3 года велись переговоры, и наконец в 1472 Софью вместе с приданым отправили в Московию. По дороге в разных городах в честь нее устраивали праздники. Во главе обоза шествовал представить папы с большим католическим крестом. Понтифик надеялся, что греческая принцесса привезет с собой на Русь католичество.
Но планам папства не суждено было сбыться: весть об этом вызвала в Москве настоящий скандал. Митрополит Филипп заявил, что немедленно уедет из города, если католический крест привезут в столицу. Иван III во избежание конфликтов отправил своего посла встретить обоз за 15 верст до Москвы. Тот, недолго думая, силой отнял крест у папского священника. Наконец заморская невеста прибыла в город, приняла православную веру и 22 ноября венчалась в Успенском соборе.
Жизнь при дворе
Жизнь Софьи при дворе была несладкой. Греческой царевне не доверяли, бояре обвиняли ее во всех неприятных им нововведениях. Великая княгиня и правда пользовалась сильным влиянием на князя. В летописях писали, что она слезно умоляла Ивана III сбросить наконец оковы ига.
Она же уговорила великого князя выписать из Италии зодчих, которые приняли участие в строительстве Успенского собора, Архангельского собора, Грановитой палаты и Казенного двора в Кремле. Она же, по мнению некоторых историков, привезла с собой и двуглавого орла, размещенного впоследствии на гербе Московии. Софья дорожила памятью о своем прошлом. В Троице-Сергиевой лавре можно найти пелену, вышитую рукой великой княгини. В подписи на пелене Софья величает себя «царевною царегородской».
Династическая борьба
Софья прекрасно понимала, что укрепить свои позиции ей поможет только рождение наследника. У Ивана III уже был сын от первого брака — Иван Молодой. Он получил от отца на княжение Тверь и некоторое время был его соправителем. С женитьбой Ивана Молодого ситуация еще усложнилась. Но вскоре он заболел подагрой, и даже выписанный из Италии доктор не смог спасти князя. Спустя сто лет Андрей Курбский обвинил Софью Палеолог в том, что она отравила наследника престола. Но историки так и не смогли доказать или опровергнуть его догадку.
Последним препятствием на пути Софьи был сын Ивана Молодого Дмитрий, которого короновали в Успенском соборе в 1498. Но вскоре Дмитрий и его мать Елена впали в немилость, Иван III приказал заточить их, где они и скончались. Так Софья Палеолог вышла победительницей из династической схватки и обеспечила своего сына Василия престолом.
Внешность и характер
Современники вспоминали о Софье как об умной и хитрой женщине. С помощью методик судебно-медицинской экспертизы по останкам великой княгини удалось восстановить ее облик. Она была невысокого роста, полной и с волевыми чертами лица. Присутствовавший при заочном бракосочетании итальянский поэт Луиджи Пульчи с насмешкой описывал греческую принцессу: «Мы вошли в комнату, где на высоком помосте сидела в кресле раскрашенная кукла.
На груди у неё были две огромные турецкие жемчужины, подбородок двойной, щёки толстые, всё лицо блестело от жира, глаза распахнуты, как плошки, а вокруг глаз такие гряды жира и мяса, словно высокие дамбы на По. Ноги тоже далеко не худенькие, таковы же и все прочие части тела — я никогда не видел такой смешной и отвратительной особы, как эта ярмарочная шутиха. На ней узкое и дурное платье, хотя платье это было из богатого шёлка и скроено по меньшей мере из шести кусков материи, так что ими можно было накрыть купол Санта-Мария Ротонда». Болонские летописцы, любовавшиеся Софьей по пути в Московию, отмечали ее прекрасные глаза.