УФУ: Алексей Старостин: ислам на Урале — религия не только приезжих
Доцент кафедры археологии и этнологии УГИ УрФУ Алексей Старостин занимается изучением истории ислама на Урале уже долгие годы. Фото: 66.RU
В рамках совместного проекта УрФУ и 66.RU «Человек наук» мы поговорили с Алексеем Старостиным о том, почему он положил свою жизнь на изучение чужой веры и почему его работа важна для каждого из нас. Мы встретились с человеком, который знает про ислам едва ли не больше, чем имамы, служащие в мечетях Екатеринбурга и Свердловской области. Именно он объясняет духовным лицам, правоохранителям и чиновникам, как сделать отношение к мусульманам терпимее, а их самих — обезопасить от террора.
Доцент кафедры археологии и этнологии УГИ УрФУ Алексей Старостин занимается изучением истории ислама на Урале уже долгие годы. Наука в его жизни давно перестала быть чем-то абстрактным и теоретическим — параллельно с работой в университете Старостин был директором Центра тестирования по русскому языку иностранных граждан и председателем Общественно-консультативного совета при УФМС России по Свердловской области, а сегодня руководит подготовкой исламских теологов в УГГУ, является членом Общественного совета при Министерстве общественной безопасности Свердловской области и экспертом Центра этноконфессиональных исследований, профилактики экстремизма и противодействия идеологии терроризма.
О необходимости изучения ислама
Почти всю жизнь я посвятил изучению ислама — практически любая моя деятельность связана с этой религией. Все началось с бакалаврской работы об истории мусульман на Урале, которые являются второй по численности конфессиональной группой на этой территории. Занимаясь научной деятельностью, я хотел убрать имеющийся в СМИ негатив, связанный с исламом, напомнить о красоте этой цивилизации и выдающихся ее представителях.
Да, сегодня в регион приезжает немало мигрантов из стран Центральной Азии, и у многих сложилось впечатление, что ислам — «религия приезжих». Но это не так. Просто надо понять, что они не «понаехали», а живут здесь уже сотни лет.
Мигрантофобия имеет тенденцию перерастать в исламофобию. Именно этой нетерпимостью к мусульманам пользуются различные террористические организации, одна из целей которых — рассорить людей по религиозному признаку.
Наука для меня уже давно перешла в просветительскую работу — вместе с коллегами из Центра этноконфессиональных исследований я читаю лекции и участвую в организации конференций, направленных на профилактику экстремизма и противодействие идеологии терроризма. Это работа проводится как среди мусульман, так и среди чиновников и самых разных категорий жителей нашего региона.
О появлении ислама на Урале
Установить точную дату прихода ислама на территорию региона невозможно, поскольку в Свердловской области пока не найдено мусульманских археологических памятников старше XVI в. Однако, опираясь на археологические находки Прикамья и Западной Сибири, можно сказать, что знакомство жителей края с этой религией состоялось задолго до этой даты.
Известно, что купцы из Волжской Булгарии (ныне территория современного Татарстана) осуществляли торговлю с финно-угорским населением края с X в. У восточных стран вызывала интерес прежде всего уральская пушнина, которая в то время была ценна так же, как нефть сейчас. Эта торговля и способствовала знакомству с чужой на тот момент религией — посредством мирной проповеди и преемственности различных бытовых традиций происходил и малоизученный процесс исламизации населения.
Серьезное увеличение числа мусульман на Урале произошло после взятия Казани войсками Ивана Грозного. Тогда татары из Среднего Поволжья бежали в наш малозаселенный край, селились у башкир на правах припуска, укрепляя свою религию среди родственного народа.
О тех, кто способствовал укоренению религии
Первый шаг к развитию ислама сделала Екатерина II, которая в конце XVIII века учредила Оренбургское магометанское духовное собрание. По сути, это был институт-посредник между мусульманскими подданными и царской властью. Верховного муфтия назначал государь-император. При этом он не всегда был богословом — периодически должность занимали царские офицеры из числа мусульман, слабо знакомые с тонкостями богословской науки.
Еще большее значение имели реформы Александра II, в результате которых большое количество крестьян, в том числе татар и башкир, устремилось в города и горнозаводские поселки. Там они формировали мусульманские общины, строили мечети и молельные дома, организовывали благотворительные общества, занимавшиеся организацией просветительских учреждений и помощью обездоленным единоверцам.
Об исламе в Екатеринбурге
В Екатеринбурге до конца XX века не было ни одной мечети. Единственное существовавшее религиозное учреждение в дореволюционный период — молельный дом, который располагался неподалеку от усадьбы Агафуровых. Сейчас на его месте — музей МВД.
Агафуровы вообще многое сделали для исповедующих ислам в Екатеринбурге. Они выкупили большое количество домов рядом со своими особняками, создав тем самым целый мусульманский поселок, который в народе называли татарской слободой. Это был участок между улицами Ленина, Жукова, Челюскинцев и Московской. Кстати, и упомянутый молельный дом размещался в доме, принадлежавшем этим купцам.
На территории этой слободы Агафуровы сделали бесплатную библиотеку, открыли школы мусульман для мальчиков и девочек. К сожалению, памятников исламского зодчества в Екатеринбурге сохранилось немного — две усадьбы Агафуровых, да мусульманское кладбище, основанное в конце XIX века (между улицами Репина, Заводской и Черкасской). Интересно, что в феврале этого года имя Агафуровых присвоили скверу, расположенному рядом с их усадьбами. Это является серьезным признанием вклада в развитие города этих выдающихся купцов и меценатов.
Об исламе сегодня
Уральские мусульмане сегодня слабо знакомы с основами своей религии. В 30-е годы татары и башкиры потеряли практически всех своих духовных лидеров — их физически уничтожила советская власть. Репрессии против исламского духовенства были тотальными — только 12 % имамов избежали преследований. Те, кто выжил или вернулся из ссылки, боялись что-то рассказывать про религию и как-то передавать знания молодому поколению.
К сожалению, последствия этой утраты не восстановлены до сих пор. Исламская традиция среди большей части татарского и башкирского населения сохраняется практически только на семейно-бытовом уровне: ребенок родился — приглашают муллу дать ему имя, проходит свадьба — они идут в мечеть читать никах. Но при этом иногда после мечети идут в ресторан и устраивают там застолье, мало соответствующее исламской традиции.
Этой религиозной неосведомленностью молодежи, кстати, и пользуются различные радикальные группировки, такие как «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», «Исламское движение Узбекистана», «Джамаат таблиг», «Имарат Кавказ», ИГИЛ (все запрещены в РФ). Появляется человек, который говорит: «Я, в отличие от тебя, читал Коран, и там написано, что вот так-то и за то-то нужно делать джихад». У человека, которому это все рассказывают, нет собственных знаний, чтобы хоть как-то это опровергнуть, и он безоговорочно верит ему, а потом и делает.
Только из УрФО в Сирию и Ирак в 2013–2016 годы уехали от 150 до 200 уральцев. К счастью, в последние годы с этим явлением идет активная и продуктивная борьба: силовики выявляют террористические ячейки и вербовщиков, год от года сокращая количество отъездов, а мусульманские духовные лидеры совместно с органами государственной власти, общественниками и учеными ведут широкую просветительскую деятельность, разъясняя ложность постулатов экстремистских и террористических организаций, которые противоречат духу исламского вероучения.
В последние годы идет и духовное возрождение с опорой на традиции — построено большое количество мечетей, в магазинах появились халяльные продукты, а в книжных — литература об исламе. Конечно, существуют проблемы, но у мусульман есть хорошее слово «сабр», что значит терпение. Проявляя его, люди смогут постепенно разрешить все проблемы.
Материал 66.RU
УрФУ — участник Проекта 5-100, ключевым результатом которого должно стать появление в России к 2020-му году современных университетов-лидеров с эффективной структурой управления и международной академической репутацией, способных задавать тенденции развития мирового высшего образования.