Через какие «круги ада» проходят онкобольные и их родственники
Истории жителей Бурятии, чьи попытки помочь родным столкнулись с равнодушием и бюрократией
Через что приходится проходить пациентам и их близким в борьбе за жизнь и каково будущее у помощи онкологическим больным в республике.nbsp;
Борьба с раком ndash; в приоритетеnbsp;
В России в 2018 году абсолютным приоритетом станет борьба с онкологическими заболеваниями. Об этом в начале года заяви...
Истории жителей Бурятии, чьи попытки помочь родным столкнулись с равнодушием и бюрократией
Через что приходится проходить пациентам и их близким в борьбе за жизнь и каково будущее у помощи онкологическим больным в республике.
Борьба с раком в приоритете
В России в 2018 году абсолютным приоритетом станет борьба с онкологическими заболеваниями. Об этом в начале года заявила министр здравоохранения Вероника Скворцова. Она также отметила, что на борьбе с раком сконцентрируют дополнительные средства в частности, речь идёт об оказании пациентам высокотехнологичной помощи. По словам министра, на помощь по разделу "Химиотерапия" ассигнования в текущем году выросли на 80% по сравнению с 2017 годом. На 60% увеличились выплаты на высокотехнологичную хирургическую помощь.
В Бурятии появится "ядерная медицина"
В нашей республике планируется создание центра ядерной медицины. Соглашение об этом уже подписали глава республики Алексей Цыденов и гендиректор ООО "Медицина и ядерные технологии". Это дочерняя структура НИЦ "Курчатовский институт". Метод радионуклидной диагностики сегодня наиболее эффективный и востребованный в плане диагностики онкологических заболеваний, а также поиска отдалённых метастаз и оценки эффективности лечения. В Бурятии распространённость злокачественных образований составляет 1,44 тысячи на 100 тысяч человек, что говорит о низкой выявляемости заболеваний. Новый центр позволит диагностировать на ранней стадии онкологические и кардиологические заболевания жителей республики и соседних регионов.
А пока борьба с онкологией в Бурятии набирает обороты, сами онкобольные и их родственники текущим состоянием дел, мягко говоря, недовольны. О том, с какими трудностями им приходится сталкиваться на пути к здоровью, они рассказали корреспонденту "Информ Полиса".
"Когда исчез препарат, мужа скрутило от боли"
Октябрина Бадашкеева, председатель региональной общественной организации помощи онкобольным "Я живу": - В Бурятии настолько всё сложно с лекарственным обеспечением тяжелобольных, что просто словами не передать. В 2000 году у моего мужа обнаружили рак почки. После операции у него произошла ремиссия, и болезнь отступила на 12 лет. Затем выяснилось, что рак вернулся и дал обширные метастазы в лёгкие, таз и позвоночник. Ему поставили IV стадию. За годы борьбы мы прошли через все круги ада. Так как лекарства для тяжелобольных выдаются по особым рецептам, есть отдельные трудности с их оформлением. Требования к ним постоянно совершенствуются, что очень медленно доходит до первичных организаций участковых терапевтов. Лекарства, относящиеся к наркотическим, выдают в аптеке поликлиники №6, а другие, рецепты на которые требуют нескольких подписей врачебно-консультационной комиссии, в "БурятФармации". Получается, больной или его родственник должны бегать с этим рецептом и собирать подписи участкового врача и трёх членов ВКК, которые работают по разному расписанию. Слава богу, сейчас разработан новый стандарт: теперь вместо пациентов эти подписи собирает медсестра или врач. То же самое с проблемой нехватки лекарств. Например, золедроновой кислоты для костей почему-то постоянно не бывает, а её нужно капать раз в месяц. Да, она есть в онкодиспансере, но, чтобы прокапать её там, нужно собрать все анализы, в том числе на гепатит и СПИД. На это уходит неделя. Когда мой муж только привык к назначенному препарату "Нексавар", его перестали выдавать. У него отказали ноги, свело руки, он так мучился от боли. Препарат стоит 182 тысячи, его хватает на 22 дня. Я не знала, что делать, и мне посоветовали обратиться к главному экономисту диспансера. Она несколько часов сидела на телефоне - говорила с другими регионами и просила взаймы две пачки для нас! Как бы то ни было, в последнее время на онкобольных обратили особое внимание. В Росздравнадзоре и Минздраве обещают, что с середины апреля таких перебоев с лекарствами не будет. Сегодня организации онкопациентов очень сильны, они стали активнее и громче заявлять о своих проблемах. А о них надо кричать! Ведь государство выделяет на онкобольных деньги, но на каком-то из этапов почему-то происходят сбои.
"Врач небрежно сказал моему отцу: "Чё, рак, да?"
Владимир Гамбаров, психолог: - Зимой прошлого года у моего 66-летнего отца начались проблемы со здоровьем. Он жил в Хоринском районе и за помощью обратился в районную больницу. Врач диагностировал геморрой и назначил лечение, выписал свечи. Месяца два отец лечился и пришёл снова к доктору улучшений не было. Позже возникло подозрение на онкологию. В результате мы узнали диагноз рак прямой кишки III стадии. В республиканском онкологическом центре нас сразу направили на операцию в железнодорожную больницу. Отцу вывели стому, но опухоль не удалили направили обратно в онкологический центр на лечение. Оттуда послали в район за направлением и анализами. В районе мы сдали анализы и получили направление, но в онкоцентре нам сообщили, что места есть только на август. Прошло некоторое время, и папу положили в онкоцентр на лёгкую лучевую терапию. После лечения направили наблюдаться по месту жительства. В районе опять нужно было брать направление, сдавать анализы и ехать в Улан-Удэ на операцию. В какой-то момент мой уставший от беготни папа разрыдался: "Они что, издеваются надо мной?". О тактичности с тяжелобольным человеком речи вообще нет. На приёме врач прямо при отце сказал: "Чё, рак да?". Можно же проявить человечность и не говорить это страшное слово. Мы ведь пытаемся поддержать его, даём надежду. То есть поставили на человеке жирный крест. Когда отца готовили к очередной операции и он был не в состоянии бегать, врач велел ему привезти с железнодорожной больницы протокол операции. Почему бы не позвонить мне как сыну больного? В результате моей беготни в поисках протокола оказалось, что его прислали врачу на почту. Между тем все планы рушились, работа стояла, но я не обращал на это внимания. Наконец, когда операция состоялась, мне сообщили, что опухоль удалить уже невозможно, так как она глубоко вросла. Вообще, когда началось лечение, чёткой установки нам не дали что для чего нужно, какие биоматериалы и так далее. Потом, когда отец должен был лечиться у себя в районе, ему требовались лекарства. Их нам выдали по месту жительства, в районной больнице. Так как ехать туда несколько километров, и это было накануне Нового года, я попросил выдать двойной запас перед праздничными днями. Нам отказали с формулировкой "когда закончатся, тогда и придёте". Калоприёмники мы покупали за свой счёт, хотя их должны выдать бесплатно. В Бурятию их доставляют почтой с большой задержкой. К больным и их близким у нас такое отношение, будто они сами должны всё знать и уметь. Вот сейчас, когда я прошёл через этот бюрократический ад, понимаю, как, что и куда, и другим могу посоветовать. Больше года ушло на забег от одной двери к другой. Сейчас я с головой окунулся в работу, иначе невозможно ужиться с мыслью об утрате.
"Информ Полис", Валерия Дашиева
Фото: pixabay.com Infpol.Ru