Севастополь после выборов-2018: Мы выбрали не просто президента
Владимир Путин на президентских выборах в России набрал в Севастополе 90,19% голосов. Сами севастопольцы в многочисленных интервью Федеральному агентству новостей объясняли это и русским духом, присущим Севастополю со дня основания, и благодарностью за возвращение под русский флаг четыре года назад.
Директор музея «35-я береговая батарея», доверенное лицо Владимира Путина в Севастополе, капитан 1-го ранга и коренной севастополец Валерий Володин помог нам увидеть еще одну причину уважительного отношения к вновь избранному президенту. Севастополь — город военных, их жен, матерей и детей, выбирал 18 марта не просто президента, способного управлять страной, он выбирал достойного главнокомандующего.
— Валерий Иванович, сколько сейчас военных в Севастополе?
— Эта цифра составляет служебную тайну.
Когда Украина стала в 2014 году обвинять Россию в присутствии подразделений, на это был дан четкий ответ: по договору о разделе Черноморского флота были определенные данные, сколько и в каких количествах могло оставаться военных в Крыму и Севастополе. Цифра 25 тысяч военнослужащих соответствовала этим договоренностям. Мы не превышали эту цифру на 2014 год.
— Что вы думаете о том, как Севастополь, город моряков, выбирал своей стране лидера?
— Севастополь — город военных, следовательно — дисциплинированный. Независимо от того, в запасе они или в отставке, здесь есть люди, прошедшие флот, армию, и они имеют этот стержень. Они живут в своих рамках военной службы, и эти рамки всегда рядом с ними. Они обостренно воспринимают события в мире, которые могут повлиять на развитие вооруженных конфликтов, потому что и наши жены, и дети сразу думают: «А папу не вызовут на войну? А папу отправляют в командировку не туда, где сейчас стреляют?»
В Севастополе есть целый поселок Казачья Бухта с морской пехотой, там военнослужащие всегда живут с ощущением тревоги, и это не банальная фраза: они действительно постоянно следят за новостями и на основе своего опыта пытаются дать себе ответ: а это опасно или нет? При этом понимают, что решение всегда принимает один человек. Никогда единоначалие в армии не будет отменено. Другое дело, что для принятия решения начальник может собрать Совет безопасности, объявить о том, что хочет принять такое решение и уточнить — есть ли другие мнения, поправки.
В 2014 году на помощь жителям, которые организовали отряды самообороны, направили подразделения спецназначения. Черноморский флот получил команду разблокировать свои военные городки, где до этого были закрыты входы и выходы. На флоте только за полгода до этого был подписан договор о продлении пребывании флота здесь с 2017 года до 2040. Но решение вопроса и то, что последует за этим — это всегда лежит ответственностью на верховном главнокомандующем.
— Какие качества главнокомандующего «высматривают» севастопольцы в потенциальном президенте?
— Президент, обеспечивая выполнение Конституции, обеспечивает еще и военную составляющую, которая заложена в статье Конституции: она называется «защита Отечества». И если президент, какой бы он умный ни был, сугубо гражданский человек, никогда не служил в армии, никогда не учился военному делу, не проходил специальную практику, он таких решений никогда не сможет принимать единолично. И тогда свое решение он будет «размазывать» на группу людей, его окружающих. А это означает — сколько людей, столько мнений.
Но в военном деле речь идет в ряде случаях о часах, а для военных это секунды: системы управления вооружением за долю секунды выполняют приказы и приходят в действие. Президенту нужен час на то, чтобы запустить нужные механизмы и посоветоваться с людьми, решающими военные вопросы. И я себе мало представляю, как может человек, который никак не связан с такими сложными вопросами защиты Отечества, быть верховным главнокомандующим и исполнять полноценно обязанности президента.
— Значит, логично предположить, что Севастополь так мощно выступил за Владимира Путина потому, что уже видел его в действии, как главнокомандующего?
— Севастополь видел и знает его в действии. Военная история у нас в каждой семье вкраплена, она в памяти. Это обостренное чувство того, что должно быть — оно для нас не новое, оно руководит нами при выборе президента. Мы всегда спрашиваем себя: «А сможет ли он? А защитит ли он меня? А что будет с моим мужем, моим сыном, моим братом, которого посылают в горячую точку?». Поэтому мы верим в то, что президент должен иметь полное знание о военных вопросах.