Владыка Рязанский и Касимовский Симон: «Высшая наука — жить по-человечески»

5 февраля 2018 года исполнилось бы 90 лет со дня рождения епископа Русской православной церкви, митрополита Рязанского и Касимовского Симона. Владыка возглавлял рязанскую епархию с 1972 года, более 30 лет, пока 7 мая 2003 года не подал прошение об уходе на покой. «Время брало свое, и силы стали оставлять митрополита Симона, бремя управления рязанской епархией все более тяготило его», — сказано в жизнеописании митрополита.

В связи с исполнившимся 75-летием и согласно поданному прошению владыка Симон был почислен на покой с пребыванием в Николо-Бабаевском монастыре Ярославской епархии.

Блаженная кончина праведника последовала в 4 часа утра 1 сентября 2006 году на 79-м году его жизни.

Отпевали митрополита Симона 4 сентября в Николо-Бабаевском монастыре. Владыка Симон похоронен в этой древней обители, у алтаря Никольского храма.

RZN.AIF.RU публикует интервью митрополита Рязанского и Касимовского Симона, которое он дал газете «Рязанское узорочье» в 1989 году. Статья журналиста Сергея Солотчина вышла под названием «Вместе восстанавливать нравственность».

***

Перестройка, происходящая в нашей стране, коснулась всех сторон жизни, но и на этом фоне выглядят удивительными изменения в отношениях государства и церкви. Готовится Закон о свободе совести, религиозные деятели выступают в Верховном Совете СССР, соборы, мечети, обители возвращаются истинным хозяевам. Вновь разливается над Русью колокольный звон. А как у нас дома? Что нового в Рязанской епархии?

— На протяжении девяти веков духовное бытие Рязани, ее облик неотделимы от православной церкви. За это время наша земля не раз украшалась златоглавыми соборами, душеспасающими монастырями. Приходили иноземные варвары - разрушали храмы, жгли иконы, иногда мы это делали своими руками. на дворе второе тысячелетье христианской Руси. С чего оно началось?

— В жизни Рязанской епархии наступили радостные дни. Нам передано одиннадцать храмов в нынешнем году, еще четыре мы получили в минувшем. Некоторые из них частично отреставрированы, освящены, идут богослужения.

— Похоже, времена, когда религию пытались представить пятым колесом в общественной телеге, прошли?

— Видимо, люди убедились, что игнорировать церковь нельзя. Недавно прошедшее празднество 1000-летия крещения Руси вновь напомнило о роли церкви в жизни общества, о ее просветительской миссии. Кроме добра она ничего не сделала для народа. А выбить из-под людей нравственную почву - что останется?

— Значит церковь может помочь в решении насущных проблем? Побороть духовную разобщенность людей, рост преступности, жизненный пессимизм?

— Может. Хватит ли сил? Давайте будем работать вместе. Не надо задавать вопрос: кто сделает больше? Пусть каждый сделает то, что сумеет.

— Вспоминается не очень далекое прошлое, когда в пасхальную ночь милиционеры водили хороводы вокруг церквей, не давая пройти в храм молодежи, а особо настырных сажали в машины и высаживали за городом. К сожалению, тогдашним руководителям не хватило широты мышления.

— Человек, приходя в храм, становится добрее...

— По-вашему, верующий одним тем уже лучше неверующего? Однако молящийся заботится в первую очередь о спасении собственной души. А как насчет доброты к другому, конкретной помощи ближнему? Участвуют ли верующие в движении милосердия?

— Это не так просто. Семьдесят лет людям отбивали само желание помогать, и они разучились это делать. В Москве прикрепили было к церкви дом престарелых, а ничего из этого не вышло: не нашлось желающих ухаживать. Походят день-два — и все. И у нас в Рязани мы столкнулись с тем же. Характер у больных нелегкий и не у всех хватает терпения. Поэтому мы делаем иначе: перечисляем деньги, чтобы нанять сиделку или медсестру. С просьбами об этом к нам обращались из отделов собесов, из тубдиспансера, Красного Креста. Прежде нам не позволялось даже деньгами поддерживать нуждающегося. Приходилось всячески выкручиваться, чтобы не оставить попавшего в беду. Но у нас есть и верующие, которые ходят за больными, престарелыми... И опять же в вас говорит отголосок былых дней: вы, надеюсь, невольно, пытаетесь разделить людей по религиозному признаку. А над обществом надо трудиться сообща.

— Да, давайте лучше искать точки соприкосновения. например, история России и история церкви: они повенчаны, и, видимо, не случайно вашему перу принадлежат работы о святом Василии Рязанском, патриархе Тихон, великом князе рязанском Олеге Ивановиче - фигурах, которые интересны любому человеку, независимо от его веры, особенно рязанцу. Что побудило писать именно о них?

— Об Олеге Рязанском я писал по просьбе Московской духовной академии. На архиерейском соборе в своей речи о канонизации Дмитрия Донского один из выступавших похвалив московского князя, недобром помянул нашего. Однако после разговора со мной он изменил мнение о нем. Теперь Олег Иванович признан местночтимым святым. А интерес к патриарху Тихону начался с того, что от одного из его почитателей мне достался список служб, совершенных патриархом. Много раз я перекладывал его со стола в стол, из стола в шкаф, думал, что совсем потерял, но, видно, не пропадает зря душевное тепло — пришло время, и то уважением, которое вложил в эту рукопись поклонник патриарха, заставило меня сесть и написать о Тихоне, чтобы не исчезла добрая память о нем и его делах. Однажды, еще будучи в академии, я готовил диссертацию о митрополите Филарете, и, когда она была уже готова, мне попалась работа о нем патриарха Алексия. Любовь, с какой Святейший Патриарх говорил о митрополите, стала для меня с тех пор образцом отношения к исторической личности. Свою диссертацию пришлось переписать заново.

— Историей сейчас увлекаются многие. Но подчас за этим не стоит ничего, кроме выискивания пикантных фактов из биографий великих.

— Культура отношения к истории подразумевает прежде всего понять ее как свое, родное. Скажем, когда общине передают храм, каждый верующий стремится что-то сделать для него, вкладывает душу. Помните притчу о трех каменщиках? Три человека работают на строительстве церкви, возят кирпичи в тачках, и на один и тот же вопрос: «Что ты делаешь?» - ответили по-разному. «Кирпичи везу», - сказал первый, «Семью кормлю», - сказал второй; а третий светло улыбнулся: «Храм строю!»

— Надо полагать, что церкви достаются вам не в идеальном состоянии?

— В развалинах. На многих крыш-то нет. А восстанавливать очень непросто, потому что надо не только доложить осыпавшиеся стены, но и чтобы внутренне убранство стало именно таким, как было раньше. Но все же мы принимаем каждый храм с радостью. Пока ведется ремонт, снимаем дом, идет служба. Престарелым не приходится мерить десятки верст, чтобы помолиться. Хорошо, когда руководители хозяйств проявляют заботу о своих земляках, как председатель колхоза в селе Инякино Шиловского района Виктор Федорович Романов, который не только помогает нам с ремонтом храма, но и обещал построить дом для священника*. Увы, так бывает не везде. В мае этого года нам передали здания, относящиеся к Богословскому монастырю. Прошло открытие обители, на которое съехалось множество народа, пресса, телевидение, проводятся ежедневные богослужения, но приближается зима, а монахам жить негде - Братский корпус, как и некоторые другие помещения монастыря, до сих пор заняты управлением внутренних дел.

— И это при том, что епархия, насколько мне известно, ни копейки не взяла у государства, у того же УВД, и реставрирует обитель, разрушенную, кстати, не только временем, за свой счет.

— И не только обитель. Мы готовы помочь в восстановлении памятников на Лазаревском кладбище в Рязани, где похоронены родственники академика Павлова, церковный композитор протоирей Михаил Виноградов, блаженный Василий Кадомский - люди, память о которых мы должны чтить, а их могилы запущены и разорены.

— В обществе охраны памятников истории и культуры мне говорили, что на Лазаревском кладбище будем мемориальный парк, и активисты общества готовы провести субботники по благоустройству.

— Без порядка на Лазаревском кладбище ничего невозможно сделать. Мы ставили памятник на могиле блаженного Василия Кадомского — его сбивали. Вновь ставим — его опять сбивают. Трижды восстанавливали мы памятник на могиле композитора Виноградова.

— Навести порядок мешают спиленные деревья, которые никак не может вывезти жилкомхоз.

— ... Мы уйдем. Никому не избежать этого. И облагороженная могила, воскресший храм останутся лучшей памятью о нас.

— Насчет храмов. Раздаются голоса, мол, надо ли их восстанавливать, некоторые-де не имеют архитектурной ценности, есть подобные...

— Храм Христа Спасителя в Москве был приговорен И. Грабарем к сносу именно потому. Но храмы не строились по типовым проектам. Уникален каждый. И велика ли радость верующему, что где-то есть храм, похожий на тот, в который он ходил с детства?

— Павел Флоренский писал о храмовом действе как о синтезе искусства. И в самом деле: здесь и архитектура, и живопись, и пение, скульптура. Это исторически сложившееся и присущее явление. Церковь может стать не только культовым сооружением, но и живым музеем, поскольку поражающие своей красотой и глубиной мысли иконы писались с учетом того места, где они будут стоять, - икона же вырванная из естественной среды, не утоляющая человеческих болей, на которую не падает мерцающий отблеск свечей, не тронет сердца, утаит сокровенный смысл.

— Добавлю, что действующая церковь, - это еще очаг просвещения и милосердия. При каждом монастыре, например, имелась своя библиотека, богадельня, больница, странноприимный дом, училище для крестьянских детей. И Сергей Аверинцев, выступая недавно на страницах «Советской культуры», настаивал на регистрации каждой церковной общины, а стало быть и о передаче храма.

— Вы читаете светские книги?

— У нас в епархиальном управлении есть библиотека, но на чтение художественной литературы остается очень мало времени. раньше я читал больше, не спеша, делая выписки из Пруса, например.

— «Фараон»?

— Нет, рассказы. А сейчас очень понравилась книга Владимира Солоухина «Черные доски». С удовольствием прочитал Владимира Тендрякова «Покушение на миражи». Это большой психолог.

— А в какой мере может быть интересна неверующему читателю Библия, святоотеческая литература, жития?

— Когда человек знает, что перед ним священная книга, он и к чтению подходит с подобающим настроем, ожидая, что она что-то даст его душе - и она дает.

— Сами вы сейчас что-нибудь пишите?

— На днях я еду в Южную Корею экуменическим делегатом нашей церкви в заседании Совета Всемирного Альянса Реформаторских Церквей, в октябре — в Москву, на международную научную конференцию, посвященную 400-летию установления патриаршества в нашей Церкви, - готовлю рефераты.

— И последний вопрос. Что вы считаете главным в человеке?

— Быть человеком. Высшая наука — жить по-человечески. Такие люди всем нужны, всем милы, с ними легко жить.

*В 1980-х годах православным верующим возвратили полуразрушенное здание Успенского храма. К 1989 году, благодаря помощи колхоза «Доброволец» и его председателя Виктора Романова, храм отреставрировали и освятили. В 1991 году его посетил Святейший Алексий II, Патриарх Московский и всея России, давший благословение на продолжение восстановительных работ.