Карл Маркс и прочая нетленка
«Давай, Сергей, за Маркса тихо сядем, понюхаем премудрость скучных строк»... Милые есенинские слова, оказывается, не устарели. Родившийся в Германии 200 лет назад Маркс бывал в Париже, где мается современный уроженец Тувы, умер в облюбованном богатыми русскими Лондоне, а изучают его всюду и теперь. Как заявлено на недавнем Всемирном конгрессе в Пекине, теория Маркса по-прежнему блистает, подобно бриллианту, светом истины.
Карл Маркс «Капитал. Квинтэссенция всех томов «Капитала» в одной книге»
На похоронах Маркса Энгельс произнес крылатую фразу: «Человечество стало на одну голову ниже». Пророческие слова: «Имя его и дело переживут века» — начертаны и на монументе Марксу в Москве напротив Большого театра. К нынешнему юбилею переиздали «Капитал» в новом и старом переводах. Но гораздо интереснее републикация советской брошюры 1925 года: некий Сергей Алексеев сразу по выходе в Госиздате трехтомной глыбы переложил на русский язык вариант, осуществленный в 1919-м немецким экономистом Юлианом Борхардтом. Тот, поскольку на непосвященных «Капитал» «производит впечатление китайской грамоты», составил компиляцию из цитат Маркса, а что-то — ту же теорию экономических кризисов — пересказал своими словами. Маркс, кстати, советовал читать свою книгу с конца. Хотя конца-то как раз и не было: при жизни вышел лишь первый том, остальное дописал Энгельс. Сегодня «Капитал» — в спис-ке ЮНЕСКО «Память мира». И не экономические выкладки сделали его бессмертным, а вера в бесклассовое общество, свободный труд и всеобщий интеллект. Маркс и компьютеры предсказал. Где уж тут конец?
Сергей Романюк «Русский Лондон»
Нет, это не про Скрипалей. Этот русский Лондон начинается с Петра I. Царь прибыл в Лондон без особой шумихи и так же скромно принимал в душной комнатке на набережной Темзы короля Вильгельма. А дальше опять скандал. На гостя «прыгнула обезьяна, которую зачем-то привез Петр, и пришлось долго улаживать неприятный инцидент». А первым русским эмигрантом в Англии был декабрист Николай Тургенев. Император требовал его выдачи и поручил русскому вице-консулу следить за беглецом...
Так что взаимные подозрения у нас с англичанами в крови. А чего еще ждать от страны, где свято чтут традиции? Вот и теперь за свой особняк на самой престижной улице Лондона посольство России платит символический 1 фунт в год, на здании сохранился герб прежнего владельца — южноафриканский страус. Именно в Лондоне Герцен издавал «Колокол» и развернул революционную агитацию. Да и сам Ленин не раз останавливался в этой колыбели капитализма и свободы, где есть и Москоу-роуд, и Воронцов-роуд.
Роман Сенчин «Дождь в Париже»
Автор пишет о провинции и продолжает дело «деревенщиков». Его полный безысходности роман о сибирских селах «Зона затопления» (2015) посвящен Валентину Распутину. Хотя на этот раз Сенчин сделал не-ожиданный ход, взглянув на жизнь Кызыла из Парижа. «Месье, месье! Та-ра-ра-а:» — нежной тарабарщиной стюардесса-француженка будит нашего туриста. Андрей Топкин — сорокалетний специалист по установке стеклопакетов — полетел в город мечты. А там непогода. Зато в изобилии кафе и кальвадос. Неприкаянный герой фланирует мимо Лувра, через сад Тюильри, пытается снять девицу на Плас Пигаль и приходит в гостиницу, где на него наваливается груз воспоминаний. Сенчин с мужской прямотой рассказывает о незадавшейся судьбе героя. В топке его души сожглись три бывшие жены, родители, уехавшие после распада Союза на историческую родину в Эстонию, брошенный ребенок... Зачем, правда, для осознания всего этого понадобилось отправлять Топкина в Париж — вопрос.
«Ну и вонина! Вы что, пили тут все это время?» — задает риторический вопрос в финале руководитель тура. А Париж? Ну что Париж? Он и без тебя не перестает быть праздником.