Волобуев, где ваш меч?
В июле 2015 года Кремль и Лубянку ошарашило появление «нового Кадырова». В ответ на задержание министра промполитики Крыма Андрея Скрынника за отжим активов у бахчисарайского РАЙПО глава республики Сергей Аксенов создал спецкомиссию по защите своих подчиненных от ФСБ - и сделал ряд беспрецедентных заявлений.
Дело против Скрынника Аксенов назвал «заказом» и «чистой провокацией». «На материке говорят — крымский чиновник даже с отрубленной головой будет воровать. Слушайте, ничем мы не отличаемся от других субъектов Российской Федерации, вообще ничем. Никаким зашкаливающим уровнем [коррупции]», - заявил тогда он. По словам Аксенова, варяги компрометируют островную власть, чтобы сесть на ее место и «пилить». Но он им не даст этого делать, потому что от него «и не такие плакали». И вообще, он, Аксенов, подчиняется только Путину: «Если бы у главы государства были ко мне вопросы — он бы мне позвонил и сказал: Сергей, сделай так-то. Но он этого не сделал. Раз руководитель мне не звонил, мне никто свою волю здесь кроме него диктовать не будет. И никакие службы не заставят изменить позицию».
Неудивительно, что сейчас, когда в Москве арестовали за махинации с землей близкого к Аксенову экс-мэра Ялты, премьер поступил точно так же. Он назвал дело «заказом», «провокацией против органов власти Республики Крым» и «приветом» себе лично, потому что «кое-кто из должностных лиц обиделся на то, что у него нет личного пляжа». Пытаясь спасти слишком много знающего «рядового Ростенко», вся крымская элита забрасывает федералов доказательствами его невиновности.
Но Ростенко, в отличие от Скрынника, не отпускают. Мало того, Басманный суд Москвы заменил его задержание на арест и по слухам, экс-мэру Ялты светит еще 6 уголовных дел.
Что же изменилось?
Во-первых, Скрынника задерживали в Симферополе, а Ростенко - в Москве, и там вытащить из камеры своего человека главе Крыма гораздо сложнее.
Во-вторых, три года назад команду Аксенова опекал полпред в КФО Олег Белавенцев, которого сам Аксенов не раз называл своим «отцом» в российской политике. А сейчас для полпреда в ЮФО, бывшего генпрокурора России Владимира Устинова крымский премьер – лишь один из губернаторов.
В-третьих, тогда еще свежа была память о Крымской весне, в которой Аксенов был одним из хедлайнеров. Спустя год после референдума это событие оставалось политическим Эверестом, на фоне которого меркли прочие события и процессы.
К 2018 году повестка Крымской весны оказалась полностью исчерпанной. Последние остатки этого блюда страна доела на выборах президента. Крым и Севастополь перестали восприниматься как нечто особенное - нечто такое, чему позволено выходить за общие рамки.
Память о референдуме 2014 года все больше затмевают другие события: Крымский мост, трасса «Таврида», пуск новых ТЭС. И немаловажно, что все эти знаковые, действительно меняющие жизнь Крыма проекты делают федералы. Крымским властям, как таковым, за эти 4 года похвастать особенно нечем – разве что грандиозным переделом собственности.
Изменилась за эти годы и региональная политика России в целом. Даже национальные республики, с которыми Кремль всегда осторожничал, сейчас усредняют - об этом говорит не только элитная зачистка в Дагестане, но и приведение Татарстана к общим культурно-языковым нормам в образовании. Да и в Крыму успехи на этой ниве, учитывая крымскотатарский фактор, принадлежат скорее силовикам, чем Аксенову.
Федералы все глубже осваиваются на полуострове, и им для этого все меньше нужен Аксенов. В ситуации, когда кот Мостик появляется на государственных каналах чаще, чем ты, трудно рассчитывать на прежнее снисхождение.
Мораль происходящего проста: не делай карго-культ из успеха трехлетней давности. И не сотвори себе кумира - особенно из себя самого.