Сын Франции: Жан-Мари Ле Пен празднует 90-летие
Французская «ночь выборов» с 21 на 22 апреля 2002 года. Вальяжные право-либералы («республиканцы») и лево-либералы («социалисты») застыли в ожидании итогов голосования. Никто не сомневается: будет второй тур, в который должны выйти действующий президент Франции, условно «правый» Жак Ширак и премьер-министр республики, столь же условно «левый» Лионель Жоспен. А между тем на электронном табло стремительно меняются цифры. И вдруг…
«Франция, ты одурела!» – именно такой была реакция значительной части истеблишмента страны, придворных «интеллектуалов» и сытых обывателей на то, что во второй тур вместе с Жаком Шираком вышел… 73-летний создатель и глава «Национального фронта» Жан-Мари Ле Пен. Реакция, практически идентичная озвученной в декабре 1993-го российскими либералами, когда их фавориты потерпели сокрушительное поражение на выборах в Госдуму. Социалисты опозорены, республиканцы в недоумении, французские национал-патриоты в восторге.
Конечно, сразу после этого перед лицом «фашистской угрозы» объединились практически все: от холеных буржуа до троцкистов и анархистов, еще вчера швырявших «коктейли Молотова» в полицейских. В итоге во втором туре Ле Пен потерпел поражение, после чего уже не смог повторить свой электоральный успех. Впрочем, на победу в игре по правилам либералов он явно не рассчитывал. И тем не менее добился главного: на рубеже тысячелетий европейские либералы всех мастей вдруг осознали шаткость своих позиций. Так, даже во Франции, колыбели либерального «просвещения», воинствующего безбожия и революционного антимонархизма, как оказалось, еще живы миллионы настоящих французов, помнящих свое родство.
Фото: www.globallookpress.com
Жан-Мари, родство помнящий
Биография и стремительная политическая карьера Жан-Мари Ле Пена не столь необычны, как могло бы показаться на первый взгляд. Ни его провинциальное бретонское происхождение, ни то, что он родился в маленькой деревушке в бедной семье рыбака и портнихи, ни даже то, что будущий политик рано осиротел – все это не стало препятствием для его дальнейшего взлета. В отличие от движения Сопротивления, куда юный Ле Пен безуспешно пытался вступить в годы Второй Мировой войны, либеральная политическая система была достаточно открытой. Главное – покорность и активность. Это много позднее либеральные социальные лифты станут куда избирательнее, ну а пока в политику мог попасть и человек «из народа». Однако Жан-Мари пришел в нее иначе: с «черного хода».
В 1956 году 28-летний Ле Пен был молодым офицером легендарного Иностранного легиона, уже прошедшим «горячие точки» на окраинах былой Французской империи - в Индокитае и Египте. Именно тогда правоконсервативный «Союз французского братства» Пьера Пужада неожиданно для либералов набрал 11,6 % голосов избирателей и получил 52 места в последнем парламенте Четвертой республики. В числе депутатов оказался и молодой Ле Пен, который уже совсем скоро, сохраняя депутатское кресло, вновь отправится в зону боевых действий. На этот раз – в Алжир, ставший символом окончательного крушения Французской империи.
Тогда, во второй половине 1950-х, несмотря на подлинный героизм французских солдат, отстаивавших североафриканские территории, ставшие родиной для миллионов французов, превративших бедную пустыню в оазис, республиканцы во главе с генералом Шарлем де Голлем полностью сдали их победы. Алжиру была предоставлена независимость, а сотни тысяч военнослужащих были «преданы и забыты», столкнувшись с тем, что позднее назовут «вьетнамским» или «афганским» синдромом.
Генерал Шарль де Голль. Фото: www.globallookpress.com
Среди этих парней был и Жан-Мари Ле Пен, после поражения на выборах 1962 года на время оставивший политическую карьеру (занявшись предпринимательством, связанным с изучением общественного мнения). Для того чтобы уже в 1972-м создать партию, чье хлесткое, словно взмах бича, название, еще долго будет пугать всевозможных либералов, радикалов и прочих франкофобов: Front National – «Национальный фронт».
«Национальный фронт» на марше
Дальнейшие годы были периодом кропотливой работы. Яркий, харизматичный Ле Пен пользовался не только своими природными дарованиями, но и усердно трудился над тем, чтобы донести до французов банальные истины. То, что, во-первых, они... французы. Что Франция – не колония юной и оттого слишком борзой заокеанской державы-корпорации, и уж точно – не санаторий для миллионов беженцев с ближневосточных территорий, стараниями той же самой державы ставших непригодными для нормальной жизни.
Ну и наконец, что интеграция Европы вполне возможна, но не на основе кабальных экономических договоров и сомнительной в своей пользе для простых французов единой валюты, а также навязанных постхристианских антиценностей (гей-парадов и проч.), но исключительно как «Европы наций». Так, в интервью 2005 года, которое Жан-Мари Ле Пен дал автору этих строк, свою геополитическую позицию он сформулировал предельно четко:
Это должна быть «Европа наций» протяженностью от французского Бреста до Владивостока. Европе нужна Россия, нужна Сибирь, а России нужно сотрудничество с Европой. Франция и Россия должны иметь между собой равноправный союз. Между нашими странами традиционно существует дружба, сегодня она имеет особое значение в связи с необходимостью предотвращения подрывных предначертаний, исходящих извне, из Соединенных Штатов...».
Жан-Мари Ле Пен. Фото: www.globallookpress.com
«Национальный фронт» очень быстро стал главным ориентиром для всех национально-консервативных сил Европы, а его идеология не потеряла своей актуальности и сегодня. С некоторыми поправками именно ей привержены и правые триумфаторы последних месяцев: Австрийская партия свободы вице-канцлера Хайнца-Кристиана Штрахе и итальянская «Лига» вице-премьера Маттео Сальвини. Несколько упрощая, эту идеологию можно сформулировать в двух ключевых пунктах:
- Умеренный национализм, выраженный в требованиях ужесточить миграционное законодательство, а также предоставить коренному французскому населению (вне зависимости от расовой и этнической принадлежности) ряд юридических преимуществ перед иммигрантами;
- Культурный консерватизм, направленный на сохранение Францией религиозной, культурной, языковой и исторической идентичности.
И тот факт, что в Австрии и Италии идеи Жан-Мари Ле Пена уже победили (даже несмотря на то, что их выразители вошли в пока еще коалиционные правительства), уже стал куда более серьезным успехом, чем полученные им самим 17% на французских президентских выборах 2002 года. Ведь нет сомнений: для Ле Пена важны «не шашечки, а ехать», не комфортные кресла в высоких кабинетах (впрочем, депутатом Европарламента 90-летний мастодонт европейской политики остается и сегодня), а подлинная идеократия – власть идей.
Кошелёк Ротшильдов - и ты президент
С победой финансиста Эммануэля Макрона Франция стала подвластной территорией - теперь официально
«Не дождетесь!»
Но здесь кто-нибудь может спросить: «А как же Марин? Дочь Жан-Мари, получившая на последних президентских выборах 34%?». Однако эту тему хотелось бы оставить «за скобками». И даже не потому, что неизбежный конфликт отцов и детей здесь в полной мере реализовался в политическом смысле, но из-за того, что именно Марин Ле Пен буквально на днях, 1 июня 2018 года, символически похоронила наследие своего отца, переименовав хлесткий «Национальный фронт» в аморфное «Национальное объединение» (Rassemblement national). Пока еще рано судить, является ли это прямым соглашательством с либералами, а не только попыткой предстать в лице обывателей не боевым «Фронтом», но респектабельной «Ассамблеей», однако факт предательства – налицо.
Жан-Мари Ле Пен. Фото: www.globallookpress.com
Не знаю, есть ли у французов аналог одесского анекдота про Рабиновича и «не дождетесь!», но к 90-летнему Ле Пену он относится в идеальной степени. И именно сейчас, несмотря на то, что дочь Жан-Мари пытается примерить на себя «национализм от кутюр», во французскую политику возвращается человек, куда более близкий к традиционным идеям «Национального фронта»: 28-летняя Марион Марешаль, внучка сегодняшнего юбиляра. Возвращается после декретного отпуска, что лишний раз демонстрирует подлинный консерватизм этой молодой мамы.
Сможет ли Марион Марешаль стать новой Жанной д'Арк, пока говорить рано, но и для уныния нет повода. Впрочем, Жан-Мари Ле Пену никогда не было свойственно это греховное чувство. Как и желание почивать на лаврах. Ведь в 90 все только начинается, не так ли?
Многая лета!