Что самом деле задумал Эрдоган?

Очень интересная статья в репаблике на тему сегодняшнего положения в Турции. У меня много знакомых в турции, и один из самых близких - давний сторонник Эрдогана. Мы много спорили с ним ранее, еще до попытки переворота, и я предупреждал его, что Эрдоган приведет страну к краху. Несмотря на сбитый русский истребитель, между Эрдоганом и Путиным довольно близкие дружеские отношения, оба этих человека используют похожие методы в политике внутри страны, в внешней политике и потому им близки позиции друг друга.   Но это также означает, что то что происходит в России - может произойти в Турции и наоборот. Именно поэтому важно внимательно следить за происходящим сейчас там - тоже самое с большой вероятностью будет и в России.   Десять лет назад Турция считалась перспективной демократией. Она готовилась к вступлению в Евросоюз. В Европе хвалили ее за «устойчивое демократическое развитие». Президент США, выступая в турецком парламенте, указывал на ее прогресс.   Сейчас репрессии в стране стали повседневностью, а власть президента практически не ограничена. В мировом рейтинге свободы прессы Турция – среди худших (157 место из 180), а ее лидер – фигурант списка «медиахищников», который составляют «Репортеры без границы».   «Он почти всемогущий. Он определяет цены на лекарства, его родственники контролируют экономику. Даже оперу, которую он ненавидит, отдали под его контроль», – говорит писательница и правозащитница Аслы Эрдоган, покинувшая страну после того, как ее полгода продержали в тюрьме по обвинению в связях с террористами. После международных протестов ее отпустили, хотя обвинения так и не были сняты.   Волна арестов и увольнений началась два года назад – после неудавшегося военного переворота. И эта кампания, затронувшая тысячи людей, не связанных с политикой, продолжается до сих пор. Количество задержанных – предполагаемых сторонников духовного лидера Фетхуллаха Гюлена, которых обвиняют в мятеже 2016 года – исчисляется сотнями в неделю. Процесс настолько поставлен на поток, что его даже автоматизировали. Следуя недавней новости, напоминающей сюжет антиутопии, турецкие военные создали алгоритм – «гюленистометр» – и используют его для поиска «врагов государства».   При всем этом Турция не превратилась в «страну-изгоя». Она сохраняет влияние как одна из крупных экономик, входящих в G20, и остается популярной среди туристов.   Ситуация   За два года в Турции по подозрению в связях с заговорщиками были задержаны более ста тысяч человек. Около 77 тысяч отправлены в тюрьмы, из них более полутора тысяч – пожизненно. Министерство юстиции признало, что тюрьмы переполнены. По данным оппозиции, за время, пока партия Эрдогана у власти, тюремное население страны выросло в несколько раз.   Более 170 тысяч человек – учителей, врачей, полицейских, судей, которых заподозрили в симпатиях к движению Гюлена – уволены из государственных структур. Всего под следствие попали почти полмиллиона человек – как заявило министерство обороны Турции, «население небольшой страны».   Нередко это сопровождалось сомнительными обвинениями. Согласно отчету Стокгольмского центра свободы, человека могут арестовать или уволить за счет в Bank Asya, который считался близким к движению Гюлена, наличие мобильного приложения ByLock (власти заявляют, что им якобы пользовались заговорщики для секретных переговоров) и даже наличие долларовых банкнот. Правительство всерьез утверждало, что купюры в один доллар якобы использовались заговорщиками для тайных целей.   Прокуратура позднее признала, что массовые аресты за ByLock были ошибкой. Но ситуация в целом мало изменилась. Не так давно сотрудников одного из вузов уволили за лечение в клинике, связанной с Гюленом. Местному певцу, снявшемуся в ролике с долларовыми купюрами, пришлось объясняться в прокуратуре. Видео стало поводом для расследования. В деле сотрудника NASA Серкана Гельге, которого заподозрили в связях с заговорщиками, доказательствами стали счет в Bank Asya и долларовая купюра, найденная в комнате его брата.   Все это выглядит абсурдным, но официально воспринимается как норма. И «гюленистометр» стал символом такой политики.   Алгоритм, созданный по инициативе высокопоставленного офицера турецкой армии, оценивает людей по сотням критериев – деталям биографии, социальным связям и так далее. Среди них, например, место работы супруга или супруги, место учебы детей, а также упомянутые счета в Bank Asya и использование ByLock. Для офицеров учитывается даже число правильных ответов на экзамене при поступлении в военное училище (якобы если у двух людей эти цифры совпадают, они могут быть тайными сторонниками Гюлена, которых «внедрили» в армейские структуры). Алгоритм уже активно применяется в военно-морских силах. Им проверили более 800 тысяч человек – бывших и действующих военных, а также их родственников. В результате, как сообщила лояльная власти пресса, обнаружены 4,5 тысячи подозреваемых в связях с Гюленом, а также несколько сотен «тайных имамов» – их предполагаемых кураторов.   Эффект   В последние десятилетия, как отмечал экономист Сергей Гуриев (в прошлом ректор Российской экономической школы, ныне главный экономист ЕБРР) в исследовании, посвященном современным диктатурам, авторитарные режимы менее склонны к репрессиям – они больше полагаются на пропаганду и взаимодействие с элитой, пытаясь при этом поддерживать видимость демократии. Применение силы подразумевает издержки и риски – например, сильный репрессивный аппарат может стать угрозой для самого диктатора. «Помимо этого репрессии негативно сказываются на экономике, – писал он. – Они провоцируют эмиграцию предпринимателей, при этом политическое насилие может снизить зарубежные инвестиции, вызвать отток капитала и даже подорвать стабильность национальной валюты».   Но происходящее в Турции напоминает, скорее, более ранние модели. Некоторые западные журналисты сравнивали это со сталинскими репрессиями. Движение Гюлена в прошлом было союзником правящей партии, и его сторонники действительно получили доступ к государственным структурам. Но даже если власть видит в них угрозу, вряд ли она всерьез верит, что массовые аресты по нелепым обвинениям имеют смысл. Скорее, ее логика соответствует принципу Иосифа Сталина (о том, что доносы нужны, даже если в них будет «пять процентов правды») и его помощника в организации террора Николая Ежова («лучше пусть пострадают десять невинных людей, чем один шпион ускользнет от расплаты»).   Общий эффект от происходящего сложно оценить – например, в сфере науки и образования, где были уволены десятки тысяч школьных учителей (помимо этого у более 20 тысяч преподавателей в частных школах были отозваны лицензии), более пяти тысяч научных работников. Массовые увольнения затронули также несколько тысяч прокуроров и судей. На их место, по словам местных юристов, пришли люди, нередко плохо разбирающиеся в законах. «Мы работаем в рамках закона, а судьи и прокуроры – нет, – заявил один из адвокатов. – Они просто не знают законов, и их это не беспокоит».   Увольнения коснулись и более 20 тысяч человек в сфере здравоохранения. Многие столкнулись с трудностями в поиске работы – как в государственном, так и в частном секторе. Увольнение по подозрению в связях с Гюленом, даже при отсутствии формальных обвинений, нередко приводит к тому, что Amnesty International назвала «гражданской смертью». Невозможность устроиться на работу, запрет на выезд из страны и отсутствие эффективной правовой защиты создает для таких людей очень тяжелую ситуацию. Некоторые районы, согласно отчету Стокгольмского центра свободы, из-за этого испытывают нехватку врачей. При этом власти задерживали трудоустройство выпускников медицинских вузов, ссылаясь на необходимость проверить их благонадежность.   Taxfree