Почему Путин похвалил Черчилля за Сталина.
На встрече с руководителями ведущих мировых информационных агентств Владимир Путин заявил о необходимости при оценке угроз и опасностей для мира исходить из существующих реалий – и привел в пример Уинстона Черчилля.
Что имел в виду президент России и что он хочет дать понять Западу, напоминая об изменчивом отношении английского политика к СССР?
На Санкт-Петербургском экономическом форуме у Владимира Путина главным днем будет пятница, когда он вместе с Си Цзиньпином и другими иностранными руководителями будет отвечать на вопросы. Но уже в четверг он встречался с главами информагентств из разных стран мира и высказался на самые разные актуальные темы. Причем, отвечая на первый же вопрос: почему мир переживает опаснейший период конфронтации, что делать мировым державам для того, чтобы мир стал безопаснее, – Путин привел пример, который частично однажды уже использовал.
«К сожалению, так было всегда – история человечества полна историй конфликтов. Правда, за всеми конфликтами всегда наступал мир. И лучше бы до конфликтов не доводить.
После изобретения и создания ядерного оружия человечество находится в состоянии относительного покоя, относительного, конечно, за исключением региональных конфликтов, состоянии относительного покоя почти 75 лет.
Давайте вспомним Черчилля, который сначала ненавидел Советский Союз, потом назвал Сталина великим революционером, когда нужно было бороться с нацизмом, а после того, как американцы получили ядерное оружие, призвал немедленно физически уничтожить Советский Союз. Помните, его речь в Фултоне была стартом к холодной войне.
Но как только у Советского Союза появилось ядерное оружие, Черчилль стал инициатором сосуществования двух систем.
И не потому что, я думаю, он не был таким приспособленцем, а он исходил из реалий.
Из реалий исходил. Умный был человек, практический политик. Здесь мало что поменялось с этого времени».
Дальше Путин подробно говорил о различных глобальных угрозах – от разрушения системы договоров об ограничении вооружений до размещения ядерного оружия в космосе. Но интересен тот пример, который Путин привел, говоря о необходимости быть реалистами. Пример с отношением Уинстона Черчилля к СССР.
Причем Путин однажды уже вспоминал переменчивость Черчилля, правда, совсем в другом контексте. Два года назад, отвечая на вопрос о том, как он относится к Сталину, Путин сказал, что не нужно ни обелять, ни демонизировать его, и привел в качестве примера то, как менялась позиция Черчилля по отношению к Сталину. При этом Путин добавил, что сомневается в том, что личное отношение Черчилля к Сталину на самом деле изменялось – все дело в прагматичном подходе.
Действительно, сэр Уинстон, герцог Мальборо, на протяжении своей политической карьеры – а она была очень долгой – несколько раз менял отношение к нашей стране и к Сталину. Сразу после революции, в годы Гражданской войны, он был одним из инициаторов внешней интервенции и врагом Советской власти (и оставался противником налаживания отношений с СССР и позже, когда правящие лейбористы пошли на признание большевиков). А во время Второй мировой войны, когда он уже был у власти, а Гитлер напал на СССР, выступал за союз Великобритании и России. В своей речи 22 июня 1941-го он заявил:
«Нацистский режим неотличим от худших черт коммунизма... За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я... Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь... Нападение на Россию – только прелюдия к попытке завоевания Британских островов... Поэтому опасность, угрожающая России, – это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам, точно так же, как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом, – это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара».
Что не помешало ему в начале весны 1945-го, когда союзные войска уже рвались к Берлину, отдать приказ проработать план о возможности после победы над Германией напасть на СССР. «Немыслимое», план англо-американского удара по СССР – причем с использованием немецких частей – не был осуществлен. Но уже в 1946-м Черчилль, потерявший к тому времени власть, зондировал американцев на предмет нанесения ядерного удара по СССР. И этого не случилось, но именно Черчилль, до этого деливший Европу со Сталиным, внес решающий идеологический вклад в начало холодной войны.
Однако после того, как в 1949-м СССР обзавелся своей ядерной бомбой, ни о каком нападении Черчилль уже не помышлял. Он вернулся к власти в 1951 году. При нем Британия обзавелась своей ядерной бомбой, но Черчилль уже был готов не только к мирному сосуществованию, но и к диалогу с Москвой. Не был готов Сталин. Но летом 1955-го в Женеве состоялась первая за 10 лет встреча в верхах между СССР и странами Запада (США, Великобританией и Францией) – и Черчилль вполне мог бы на ней спорить со своим старым знакомым Молотовым, если бы не ушел в отставку с поста премьера за три месяца до этого.
О чем говорит пример Черчилля? О том, что ради интересов своей страны – как понимает их политик – нужно считаться с реальностью. Черчилль был врагом России – не коммунизма даже, не Советского Союза, как он заявлял, а России как таковой.
Ничего личного. Просто Россия после наполеоновских войн рассматривалась английской элитой как главный противник на пути к мировому господству, и ее нужно было сдерживать и ослаблять. При возможности, а в других случаях использовать в своих интересах. Так Великобритания, по сути, стравила Германию и Россию в Первой мировой войне, где выступала союзником России, рассчитывая при этом одновременно и опрокинуть бросившую вызов Лондону Германию, и не дать усилиться России.
Недовольство Черчилля победой большевиков в России было вызвано не столько идеологическими причинами (хотя и они, естественно, имели место – коммунистический интернационал, распространение идеологии всемирного братства рабочих угрожало и самому острову, и его колониальной империи), сколько геополитическими. Выход России из войны ослаблял Антанту и усиливал Германию, угрожая лишить Британию победы в тяжелой для нее войне.
Если бы у союзников были силы для полномасштабной интервенции против большевиков, они бы ее осуществили.
Но сил на самом деле не было – даже после поражения Германии планы по приручению России так и остались планами. Ставка на изоляцию красной России была для Черчилля естественной. Большевистская, антиимпериалистическая идея действительно угрожала колониальным интересам Британии в Азии.
Но как только ситуация в Европе стала скатываться к глобальному доминированию Германии, после того, как Британия, вступив в войну, потеряла Францию – рассчитывать оставалось только на помощь США. Которые были не прочь поиграть с Европой в любимую английскую игру, только уже не из-за пролива, а из-за океана: посмотреть на то, как европейские державы будут обескровливать друг друга, чтобы потом забрать себе все дивиденды. И хотя судьбе (или англичанам) удалось перенацелить Гитлера с Великобритании на СССР, Черчилль прекрасно понимал, что в случае поражения русских, остров не устоит перед немецким вторжением. И протянул руку Сталину, которую тот принял.
Так Россия и Англия второй раз оказались союзниками – без малейших сантиментов и иллюзий в отношении друг друга. Впрочем, коварство Черчилля оказалась действительно «немыслимым». У Сталина и в мыслях не было нападать на союзников, а английского премьера остановило только понимание того, что сил для разгрома советской армии у США и Великобритании просто нет.
Черчиллю не удалось и подбить Трумэна на ядерный удар по СССР в 1946-м, хотя он искренне считал, что СССР настолько опасен для Запада, что лучше быстрее уничтожить его. Почему? Потому что он представлял Сталина подобным себе. То есть думал, что тот вынашивает планы нападения на Западную Европу.
Однако опустив посреди Европы «железный занавес» (который воспринимался им как заградительный кордон против русских) и успокоившись насчет нападения СССР, увидев в руках Сталина атомную бомбу, Черчилль поостыл и действительно допускал пусть вынужденное и временное, но мирное сосуществование.
То есть Черчилль, всегда будучи абсолютным империалистом и приверженцем идеи глобального господства англосаксов, был при этом реалистом. Агрессивным в тот момент, когда он считал (безосновательно или нет, это другой вопрос), что для этого сложились благоприятные условия, и договороспособным тогда, когда Великобритания отчаянно нуждалась в союзниках или просто была слаба.
Что Путин хочет сказать этим примером современному Западу, точнее современным атлантистам-англосаксам в США и Великобритании? Будьте реалистами – у вас нет сил даже для политики сдерживания России, что уж говорить о стремлении удержать ваше глобальное доминирование. Атлантический проект глобализации не состоятелен, Запад теряет единство даже внутри себя. Сохранить лидирующие позиции не удастся уже в краткосрочной перспективе – нужно думать о том, как бы не расшибить себе лоб при падении. Будьте реалистами – давайте переходить от конфронтации к попыткам договориться о новых правилах игры в глобальном масштабе. Иначе пучина кризиса и войн (достаточно будет торгово-финансовых) ударит по всем. Но вам – как центру управления нынешней, пришедшей в негодность, системой – достанется больше всех.
Проблема только в том, что для понимания уровня проблем нужны Черчилли. А тут даже Трампу (который на голову выше среднестатистического англосаксонского политика) не дают и шагу ступить для переговоров.
Текст: Петр Акопов