Немой сейм: за какое унижение поляки не любят русских

Отношения России и Польши сегодня вряд ли можно считать добрососедскими. Враждебными их тоже, наверное, не назовёшь, но всё же чувствуется между двумя странами дух какой-то неотмщенной обиды. Буквально на днях польский премьер-министр Матеуш Моравецкий выпалил без какого-либо повода ставшее уже практически ежедневным: «Мы полностью поддерживаем сотрудничество с мирной и демократической Россией, однако Россия — немирная страна и довольно агрессивна ко всем вокруг неё».

Откуда возникло такая предвзятость? Ведь не идут же российские войска штурмовать польскую границу и не направлены ракеты ВКС РФ на Варшаву… Корни предубеждений вероятно, уходят вглубь веков - когда только складывались связи русского и польского народов. И обусловлены они, прежде всего, событиями начала XVIII века и так называемым Немым сеймом. 

Между королём и шляхтой

В момент образования в XVI веке Речь Посполитая - федерация Королевства Польского и Великого княжества Литовского - находилась в состоянии тяжёлой войны с Россией. Собственно, конфликт с Москвой и подтолкнул оба государства к заключению в 1569 году Люблинской унии, по которой произошло их объединение - по сути, против общего врага. Этот ход оказался успешным: спустя чуть более десяти лет противостояние с русскими закончилось подписанием в чём-то даже выгодного для поляков и литовцев Ям-Запольского мира.

На этом, конечно, войны между сторонами не закончились. Но поначалу это не мешало процветанию Речи Посполитой. Первое столетие её существования историки даже называют «золотым веком», при этом отмечая, что постепенно страна впадала в анархию, борьба между королём и шляхтой усиливалась, всё ближе был экономический упадок.

Очередное обострение между правителем и подчинёнными пришлось как раз на начало XVIII века. Вернувшись на трон в 1709 году, Август II пожелал укрепить свою власть, порой прибегая к военной силе и угрозам, что очень не понравилось мелкому дворянству.

В 1715 году магнаты и шляхты образовали Тарногродскую конфедерацию (так называли временный политический союз, который был легальным и даже демократическим способом борьбы с королём). Объединение само по себе оказалось самым заметным и сильным из тех, что противостояли Августу II, но более того, его руководителям удалось заручиться поддержкой российских властей.

Российское царство к тому моменту на фоне идущей Северной войны сильно усилилось. И хотя у Петра I, руководившего им, ещё не было ресурсов, достаточных для присоединения и завоевания Польши и Литвы, ему хватило влияния, чтобы навязать Августу II условия конфедерации. А она настаивала, в том числе, на сокращении коронной армии, ограничении власти монарха и расширении полномочий сейма и сената. Под давлением будущего императора король Речи Посполитой был вынужден уступить.

Ложка дёгтя в бочке мёда

1 февраля 1717 года был созван так называемый Немой сейм. Он продолжался только один день и прошел без обычных прений - право голоса на нём имели только маршал сейма Станислав Ледуховский и несколько специально отобранных депутатов, - благодаря чему саммит и получил своё название. В ходе сейма Август II без всяких возражений принял оскорбительные для него ограничения: король теперь был лишён права арестовывать людей по своей воле, его обязали избегать войн, сокращённой армии было предписано размещаться только на королевских землях.

Но и это было не всё: упразднялось право на создание конфедераций, создавалась смета доходов и расходов государства - по сути один из первых бюджетов Европы, введены налоги на содержание армии, вольности шляхты получали подтверждение. То есть, по сути, соглашение делало из Речи Посполитой передовое с политической точки зрения государство - без самодержавного монарха, с широкими полномочиями дворян. И, с одной стороны, Россию стоило бы благодарить за то, что она помогла его заключению…

Но с другой, роль сейма историки, а вмести с ними и поляки, оценивают негативно. Русское царство выступило гарантом соглашения - а это давало ему право в случае необходимости вмешиваться во внутреннюю политику своего соседа. К тому же часть шляхты считала себя обманутой Петром I, поскольку тот, вопреки ожиданиям, не позволил вообще избавиться от короля. Да и вместо того, чтобы выбрать чью-либо сторону, русский царь успешно лавировал между интересами двух групп, преследуя свои цели - ослабление каждой из них.

Тем самым Немой сейм стал одним из первых прецедентов навязывания Польше внутренней политики, выгодной иностранным державам, и предшественником трёх разделов Речи Посполитой. Последнее, кстати, красноречиво доказывает любопытное совпадение: Гродненский сейм 1793 года, на котором было принято решение о втором разделе, также иногда называет «немым» - на этот раз за то, что в ответ на предложение сеймового маршала Станислава Белиньского одобрить договор с Россией депутаты молчали. После же того, как краковский депутат Юзеф Анквич проговорил, что «молчание есть знак согласия», договор был признан одобренным, Польша фактически, но не юридически, распалась, а в поляках лишь укрепилась нелюбовь к русским.