Варшава снова вступила во Вторую мировую — и снова в ней проигрывает
Ситуация, в которой оказалась Польша накануне празднования 75-летия освобождения Освенцима, выглядит довольно двусмысленно и безусловно дискомфортно
С одной стороны, европейские СМИ однозначно сочувствуют Варшаве в том, что получило название «российско-польской войны слов». В подавляющем большинстве публикаций медиа российский президент Владимир Путин обвиняется в «попытках искажения истории», а решение польского президента Анджея Дуды не ехать в Иерусалим 23 января оправдывается или по меньшей мере не осуждается.
С другой стороны, бойкот Польшей мероприятий в израильском Яд-Вашеме не поддержан ни одним значимым политиком. Даже литовский президент Науседа и его эстонская коллега Кальюлайд, решившие не ехать на форум памяти Холокоста в Израиль, не решились публично заявить о том, что отказываются от посещения из солидарности с Польшей или вообще по каким-либо политическим причинам.
На «альтернативном» праздновании освобождения Аушвица Красной Армией Европу помимо Науседы, судя по всему, будет представлять президент Германии — который отправится туда опять-таки из Израиля. Впрочем, Штайнмайер действует в соответствии с концепцией, обозначенной давно и только что ещё раз подтверждённой канцлером Меркель: концепцией немецкой «вины, которая никогда не закончится».
Сама по себе международная медийная активность Польши, развернутая в последние дни и даже часы перед израильским форумом, также носит двусмысленный характер.
Прямая речь Владимира Путина и других российских политиков, напоминающих о роли и действиях Польши перед началом Второй мировой войны и об антисемитской политике Польши не только перед и во время, но и после нее, ожидаемо замалчивается — позиция Москвы излагается скороговоркой с заранее вынесенной оценкой, обычно в форме «Владимир Путин, пытаясь оправдать захват Сталиным восточной части Польши в 1939 году, обвинил Польшу в участии в развязывании Второй мировой войны».
Поэтому медиапространство забито оправданиями Польши без озвучивания самих обвинений. Пишутся статьи о том, как Польша пострадала. Британская BBC берет интервью у польского премьера Моравецкого, в котором тот рассказывает о неуважении к его стране, напоминает о множестве деревьев, посаженных в Иерусалиме на «аллее праведников» в честь поляков, спасавших евреев, и повторяет ключевые для польской интерпретации истории пункты «Молотов-Риббентроп», «Катынь» и «Советская оккупация». На фоне информационной блокады российской версии всё это выглядит как «решительный отпор наглым инсинуациям противника, которые слишком отвратительны, чтобы вы их знали».
При этом в тех СМИ, которые пытаются сохранять некоторую бесстрастную аналитичность подхода, про-польская адвокатская позиция немедленно начинает рушиться. Так, Spectator, всего лишь излагая ход эскалации, вынужденно упоминает рассекреченные документы МО РФ, рассказывающие об истреблении евреев и украинцев в Варшаве силами Армии Крайовой в 1945 году, и признаёт, что принятая ранее антисоветская резолюция Европарламента «местами, честно говоря, врет, в частности, ложно утверждая, что Гитлер и Сталин имели общую цель захвата мира».
Между тем в самой Польше конфликт уже перекинулся на внутриполитическое поле. В эфире польского телевидения премьер Моравецкий обрушился на польских левых, которые «благодарны Красной Армии за освобождение», и заявил, что левые являются «выходцами из Польской объединенной рабочей партии, коммунистической партии, ответственной за убийства еще в 1940-1950-х годах».
Ситуация лишний раз и наглядно иллюстрирует тот факт, что история крайне хрупкая вещь. Для всего мира было бы сегодня комфортнее, если бы сохранялась концепция Второй мировой войны, принятая в 1960-1970-х: однозначная вина лежит на Третьем Рейхе, политики Европы виноваты лишь в том, что своевременно не разглядели сатанинскую сущность Гитлера и не сумели объединиться, честь победы над нацизмом делят все союзники, остальные страны рассматриваются как его жертвы.
Однако в силу иллюзий «конца истории» мешок с интерпретациями был развязан, причём в первую очередь самой Польшей, позиционировавшей себя как главную жертву XX столетия. Отход от канона «все, кто сражался с нацистами, добро» не мог не породить в конечном счёте озвучивание теневых фактов о роли и действиях самой Польши. С учётом того, что впереди еще 9 мая в Москве, Варшаве предстоит неприятный год.