COVID-19: эпидемия или афера?
Созданная вокруг COVID-19 паника подхвачена людьми, которые увидели в этом для себя возможности.
Длительная самоизоляция и карантин не могут не сказаться на психике миллионов россиян, вырванных из привычной зоны комфорта и помещенных в достаточно жесткие и неведомые для многих условия. О том, чем все это обернется для наших соотечественников, а также о главном виновнике всего этого «торжества» — коронавирусе мы решили поговорить с психиатром-наркологом, директором сети медицинских центров «Здоровье», председателем Ростовского отделения Партии роста Игорем Симаковым.
Игорь Борисович, вы практикующий психиатр. Коронавирус внес изменения в поведение людей?
— Конечно. Собственно, коронавируса, как болезни, боятся немногие. Достаточно посмотреть, как бодро в первые выходные «самоограничений» народ отправился на шашлыки. Но постепенно уровень тревожности растет по мере того, как нарастает неопределенность будущего. Приходит понимание, что почва уходит из-под ног.
Все больше нарастает тревога, которая часто не совсем адекватна угрозе. Из-за этого растет потребление антидепрессантов и противотревожных препаратов. Думаю, что и магазины отметят рост продаж алкоголя, традиционного у населения транквилизатора.
Вы считаете, степень опасности преувеличена?
— Цифры и факты формируют, на мой взгляд, несколько иную картину. Не видно, как это показывали в роликах (якобы из Китая), падающих на улицах людей, массовых погребальных церемоний. Нет и массовой заболеваемости, как мы раньше видели при гриппе, например. Реально нет. Смертность не выросла, даже общая смертность, если бы коронавирус прятали под другими диагнозами, как многие думают. В 2020 году она даже ниже, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Люди чаще всего не умирают от коронавирусной инфекции в чистом виде. Как правило, умершие ранее уже имели какую-то патологию. Собственно, значительного роста смертности, оправдывающего такие ограничительные меры, пока не отмечено нигде. Ни в Китае, не говоря уже про Южную Корею. Разве что Италия покажет более высокую смертность от COVID-19, более, чем от обычного гриппа, — на уровне 1%. Однако нет никакого сравнения с тем же «испанским гриппом» 1918 года, когда погиб почти каждый пятый заразившийся.
Отчего же тогда такие серьезные меры противодействия?
— Мы пока не понимаем, как вирус COVID-19 будет себя вести. Весьма ограничены наши знания о его эпидемиологии, клинических особенностях, профилактике и лечении. Постановлением правительства РФ ему присвоен второй класс биологической опасности. Первый класс — это чума, вирус Эбола, вирус натуральной оспы. Второй — холера, сибирская язва, туляремия, гепатиты В и С, ВИЧ, а теперь и коронавирус. Третий — туберкулез, брюшной тиф, грипп, герпес. Но тот факт, что частным медицинским лабораториям — «Хеликс», «Гемотест» — разрешили заниматься диагностикой, говорит о том, что на официальном уровне зреет понижение класса патогенности. Частные клиники, как правило, имеют сертификаты под третий-четвертый класс инфекционной опасности. Похоже, специалисты понимают, что уровень агрессивности вируса не столь велик, как первоначально полагали.
Вообще, COVID-19 относится к семейству коронавирусов, включающему около 40 видов. У людей коронавирусы могут вызывать целый ряд заболеваний — от легких форм острой респираторной инфекции до тяжелого респираторного синдрома. Впервые коронавирус человека был выделен в 1965 году от больных ОРВИ. Среди больных, госпитализированных с ОРВИ, примерно у 12% заболевание вызвано именно коронавирусной инфекцией. О широкой распространенности коронавирусов также свидетельствует наличие специфичных антител. Та же Голикова недавно сказала об этом: 11% россиян имеют антитела к коронавирусу. Но она не уточнила, что это антитела не к COVID-19, это, скорее всего, другие типированные вирусы.
До 2002 года коронавирусы считались агентами, вызывающими нетяжелые заболевания верхних дыхательных путей. В 2002 году человечество столкнулось с новым коронавирусом SARS-CoV, вызвавшим вспышку атипичной пневмонии, в 2014-м — с MERS-CoV, возбудителем ближневосточного респираторного синдрома. Они протекают тяжелее, чем грипп. Развиваются более медленно, а смертность чуть повыше.
Думаю, что ситуация сегодня развивается не только и не столько по эпидемиологическим законам. Изначально родившаяся в информационной среде паника была подхвачена людьми, которые увидели в этом для себя возможности.
Что же надо делать?
— Надо помнить, что хронический стресс сам по себе снижает порог иммунологической чувствительности. Поэтому не позволяйте себе паниковать, возьмите себе за правило подвергать всю информацию проверке на здравый смысл и достоверность. Чаще всего для этого достаточно школьного уровня знаний и навыков.
Сегодня дома точно следует сидеть пожилым людям, а также тем, кто отягощен хроническими болезнями легких, сердца и органов дыхания.
Пока нет сведений, что в стране достигнут 5%-ный барьер заболеваемости, при котором может быть объявлен режим чрезвычайной ситуации. Поэтому придумали новую правовую конструкцию — режим повышенной готовности, который введен на территории большинства регионов страны, а с 1 апреля 2020 года за его нарушение установлена серьезная административная ответственность.
Если бы объявили ЧС или ЧП, то находящиеся на карантине работники получили бы больничные листы и они были бы оплачены Фондом социального страхования, а не работодателями, как сейчас. Руководителю предприятия не надо было бы бежать в ТПП за справкой о форс-мажоре, он был бы определен федеральным законом. Можно было бы из госрезерва обеспечить всех масками, а не заставлять покупать их по баснословной цене. Зачем закрывать людей по квартирам, если они все равно идут в магазин за продуктами без масок, которых просто нет?
Пока шума много, а эффективность жестких ограничений сомнительна. Половинчатые решения, как правило, ни к чему ни приводят. Уж если карантин — то карантин. Карантина наполовину не бывает.
Вы, как медик и нарколог, что можете посоветовать людям в плане потребления алкоголя? Ведь большинству из них еще как минимум месяц сидеть по домам.
— Ну, начнем с того, что алкоголь сам по себе коронавирус не убивает. Любой вирус — это белок, и он денатурируется при концентрации спирта выше 60 градусов. Но такая концентрация будет смертельна не только для вируса, но и вредна для макроорганизма — его носителя. Этиловый спирт выше 60 градусов больше подходит для обеззараживания поверхностей. Руки, гаджеты и все остальное.
Ну, если все-таки кому-то уж очень хочется выпить, на чем бы вы посоветовали остановиться в условиях эпидемии?
— Лучше спокойно и трезво относиться к ситуации. В состоянии алкогольного опьянения вы успокоитесь, но рискуете получить другие проблемы. Может обостриться имеющееся заболевание, вы можете начать много есть (сколько веса за месяц наберете?), вас может потянуть на приключения и споры с росгвардейцами. Да и просто рискуете стать алкоголиком.
Но если уж пить, то качественный алкоголь, используя его в качестве орнамента для хорошего обеда или ужина. Алкоголь в нормальных дозах облегчает коммуникацию, снимает защитные механизмы. Сейчас у нас есть время, чтобы по душам побеседовать с близкими людьми, уделить внимание родителям и детям.
Я бы предложил вспомнить школьный курс биологии, чтобы понять, что такое вирус и как к нему относиться. Сейчас в массовом сознании слишком много искаженной, а то и совсем ложной информации. Я широко практиковал в 1990-е годы, когда была очень большая неопределенность будущего, был страх перед завтрашним днем. Тогда практически после каждого выступления телецелителей (Чумак или Кашпировский) увеличивалось количество неотложных госпитализаций в психиатрические лечебницы. Запрет на эту телемедицинскую вакханалию был правильным и своевременным. В смутные времена количество тревожных людей, которые не выдерживают психологической нагрузки, увеличивается. Коронавирусная эпидемия закончится, как и все остальные в нашей истории. И уйдет достаточно быстро, а психологические последствия общество будет испытывать еще долго. Наиболее остро — как минимум до конца года.