"Тяжело искать чёрную кошку в темной комнате, особенно, когда ее там нет."
Аркадий Бабченко очередной раз завёл пластинку о том, какой огромный цивилизационный разрыв наступил между Россией и Украиной. Признак этого разрыва, по Бабченко, совершенно удивителен - россияне позволяют себе обсуждать чужого лидера, Лукашенко и даже постить мемы про него, хотя у них в отечестве все ещё хуже, между тем как украинцы просто не признают его президентом.
(Напомним, что последние пять лет каждый пост эмигранта Аркадия также посвящён чужой для него стране России и тому, как ему на неё, мягко говоря, начхать).
Тяжело искать чёрную кошку в темной комнате, особенно, когда ее там нет. Ровно так же тяжело искать причинно-следственную связь в постах Бабченко.
Между тем Аркадий не преминул лягнуть украинцев, обозвав их мудаками; видимо, за то, что мало и вяло шлют ему денег на макароны. Впрочем, он тут же поспешил их успокоить, заявив, что есть мудачье ещё хуже - русские, генетически неисправимые рабы и дауны с лишней хромосомой, врожденные имперцы, среди которых нормальных нет вообще. Таких ущербных народов, по мнению Аркадия, всего два: россияне и северокорейцы.
«Рейх должен быть кристальным», - любит повторять Аркадий, имея в виду Россию. Рейх? Ок, поговорим о рейхе, если Бабченко угодна такая параллель.
Перенесемся в 1940 год. Томас Манн из эмиграции начинает делать цикл передач на ВВС. Для немцев это единственная возможность услышать правду в своих «народных приемниках», прозванных «глотками Геббельса».
В одной из первых передач Манн сказал: «Спасите ваши души отказом верить и подчиняться вашим тиранам», после чего в диспут с великим писателем ввязался «сам фюрер».
«Во что я верю непоколебимо — в то, что Гитлер не сможет выиграть эту войну, и эта вера основана больше на метафизических и моральных, нежели на военных причинах».
В ноябре 1941 года, в пору боев под Москвой, он сказал соотечественникам: «Распад начался». А когда Геббельс убеждал немцев, что «в случае поражения нас всех повесят на одной веревке», Томас Манн напомнил, что, в отличие от режима подлецов, «народ всегда способен начать сначала». Назвать немцев даунами и прирождёнными рабами он почему-то забыл.
Будь на месте Манна Бабченко, он бы, видимо, гоготал в эфире над Софи Шолль, раскидывавшей с братом антивоенные листовки и казнённой потом на гильотине. «Инфантилка необучаемая, - с удовольствием бы повторял Аркадий, - бегала со своими бумажками вместо того, чтоб поджечь нахрен здание гестапо». Досталось бы за политическую близорукость коллегам по цеху - от Фейхтвангера до бесстрашного Бертольта Брехта, написавшего так, будто он был знаком с Аркадием лично: «Можно ли в этом случае утверждать, что познали истину те люди, которые во всеуслышание требуют повести беспощадную борьбу против Германии, ибо "она в наше время воистину превратилась в вотчину зла, в филиал преисподней и стала страной антихриста!"?
Едва ли! Правильней будет сказать, что это глупые, беспомощные и вредные люди. Вывод из их болтовни только один: уничтожение Германии, всей страны со всем ее населением. Ядовитые газы убивают всех на своем пути - и правых и виноватых.
Безответственный человек, не знающий правды, изъясняется абстрактно, высокопарно и неточно. Он болтает о "немцах" вообще, жалуется на "зло", и слушающий его даже в лучшем случае не знает, что же делать. Может быть, перестать быть немцем?»
Но в те годы среди немецких писателей, враждебных к Гитлеру - авторов «Волшебной горы», «Верноподанного», «Успеха», «Триумфальной арки», «Трехгрошовой оперы» - не было такого гуру в белом пальто, как Бабченко, который бы раз и навсегда постановил, что немецкий народ неизлечим, нужно не апеллировать к его лучшим чувствам, а обнести Германию рвом с крокодилами и сжечь напалмом всех, включая младенцев. И Яндекс-кошелька, кстати, тогда тоже не существовало. Оно и к лучшему.