Всё больше заболевших, всё меньше лечащих. Маленький уральский околопиписец
источник
Отношение к медработникам, как к дешевой и неприхотливой обслуге, которую можно практически безнаказанно шпынять. даёт свои результаты. Результаты вызывают оторопь. Вот, к примеру, информация о том, что в ЦГБ№1 г. Екатеринбурга остался всего ОДИН ТЕРАПЕВТ. Тыц.
А всё так хорошо начиналось: узких специалистов, всяких гинекологов бесполезных (а потом будут идиотские удивления от властей — куда девались все врачи и чего бабы не рожают), неврологов всяких с урологами отправили хрен на зиму заготавливать, чтоб его зимой сосать в неоплачиваемые отпуска, на тех, кто остался. навесили двойную норму «выработки» по больным, и даффай, арбайтен. докторишки, на вас надеется страна!
А они, обвешанные СИЗами и ответственностью, надорвались. И пошли себе куда угодно, сначала медсестрички с санитарками, как наиболее нагруженные из наименее оплачиваемых, а потом все остальные — на выход. Потому что, кроме удвоенной нагрузки и постоянной опасности, ничего не было — в том числе и громогласно обещавшихся доплат.
Вирус в ЕКб есть, а врачей нет. По этому прискорбному факту, говорят, проверка проводится. Ну. проведут проверочку, и даже найдут нарушения, а кто вернет ушедших и тем, кто собрался последовать их примеру, веру в то, что об них в очередной раз ноги не вытрут, как только проверяльщики отвернутся? А?
В нашем сказочном капитализмусе медики теперь не оказывают помощь, но оказывают услуги, то есть они не СПАСИТЕЛИ, но обслуга, халдеи в белых халатах. Вслед за этим новым подходом проблемка нарисовалась: обслуга не считает себя обязанной рисковать жизнью ради «бар», и бежит, бежит...
В стране, где основа успеха и уважаемости в обществе — урванный куш, странно надеяться на случаи массового самопожертвования «по признаку принадлежности к профессии».
Ну правда, странно.
Но хуже всего то, что врачи — конечный ресурс.
Первыми уходят из профессии наиболее отзывчивые, добросовестные, травмированные советским воспитанием, верящие в то, что врач — это миссия. Их вывозят на каталке, вперед ногами.
Глядя на то, как уходят эти первые, уходят и более молодые, считающие, что их жизнь принадлежит им, и они имеют право её сохранить. Для себя, для близких, для реализации каким-то иным, не столь убийственным образом. Уходят на своих двоих, в другие отрасли.
А молодые, воспитанные уже новым временем, на освободившиеся места могут просто не пойти, потому что медицина — это прекрасно, и хочется, конечно, стать премудрым доктором Хаусом, и не хочется - Анной Петровной с вечным недосыпом и грошовой зарплатой, на которую норовят навесь кучу неоплачиваемой работы и спрашивать, как с негра на плантации. Молодые последний романтизм утрачивают к окончанию школы, и потому понимают, что Хаус — это далёкая фантастика, а Анна Петровна — наиболее возможная реальность.
И только вирусу и правительству пофиг. Они делают свою работу.