Явление "Троицы": как отношения государства и церкви заиграли новыми красками
Было кесарево – стало божье. Государство передало Русской православной церкви икону «Троица» кисти Андрея Рублева. Образ задумали сначала выставить на всенародное поклонение. Однако, казалось бы, благое начинание вызвало споры. Причем не только привычные, в духе «храмы погубят шедевры», но и куда более метафизические.
На самом деле «Троица» – это не одна, а несколько икон. Вернее, несколько версий, которые скрывал плотный слой копоти. Придворный иконописец и реставратор Павел Гурьянов, взявшись в 1904 году за работу, увидел перед собой почти черный кусок доски.
Едва угадывались очертания Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа. Они восседали за столом, позади них – дерево. Тот самый Мамврийский дуб, под которым, согласно Ветхому Завету, праотец Авраам встретил трех таинственных странников. Поэтому полное название образа – «Гостеприимство Авраама».
Сюжет, как выяснил Гурьянов, воспроизвели темными красками. Линии плавные, сразу виден след мастера. Но палехского. Сам рисунок «молодой» – где-то первой половины XIX столетия. Еле заметным движением скребка императорский реставратор вскрыл новый слой. На сей раз на столетие старше. Отличий практически никаких, чего не скажешь о «предшественнике» на слой ниже. Там скрывался образ, написанный при Борисе Годунове. Совершенно другое исполнение и краски. Но и это еще не всё.
«Оставались только лики, по которым можно было судить, что эта икона древняя, но и они были затушеваны в тенях коричневой масляной краской», – писал потом Гурьянов. Последний слой – XV века. Совсем другое исполнение: «Написано не плавко и дымно, но резко и живописно». Узнаваемая манера Андрея Рублева.
Столь же многослойна и тема передачи знаменитого образа в пользу церкви. Все началось неожиданно, без информационной подготовки. Официальный сайт Московской патриархии ограничился сообщением на два абзаца. Икону, как заявили в РПЦ, сначала выставят «для общенародного поклонения» в храме Христа Спасителя – кафедральном соборе церкви. А затем вернут на исконное место – в Троице-Сергиеву лавру.
Сайт Кремля текст президентского указа не публиковал. Начались разнотолки. Главный вопрос: РПЦ теперь хозяин артефакта или просто пользователь?
Дело в том, что существует целый пласт юридических документов, которые призваны разобраться с наследием семидесяти лет государственного атеизма. В 1918 году большевики национализировали церковные ценности, большую часть передали в музеи. После распада Советского Союза РПЦ потребовала «восстановить историческую справедливость» и вернуть отнятое. Частичное возвращение происходило стихийно, обычно на региональном или районном уровнях по указу местных властей.
Первый президент России Борис Ельцин решил сыграть на общем подъеме религиозности: в апреле 1993-го распорядился «осуществить поэтапную передачу в собственность или пользование» церкви имущества, список которого предстояло составить за два месяца. Правда, добавил важную оговорку: «Учитывать, по возможности, интересы культуры и науки, имея в виду обеспечение сохранности памятников культуры, доступа к ним туристов, экскурсантов, всех граждан».
Эта пространная фраза обнажила главную коллизию: что же делать с имуществом, которое одновременно важно и для музеев, и для религиозных организаций?
С реализацией указа не торопились. Лишь через тринадцать месяцев премьер Виктор Черномырдин создал правительственную комиссию. Госкомимущество спустило указ регионам, ясности это не добавило. В марте 1995-го кабинет министров возложил вопросы, касающиеся памятников культуры, на профильное ведомство. Именно с ним церковь должна была заключать подробный договор.
Еще год спустя карты спутала уже Госдума, приняв закон № 54 «О Музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации». Где прописала, что всеми музейными ценностями владеет исключительно государство и они неотчуждаемы. Религиозные организации могут лишь пользоваться ими «по назначению». В соответствии с этим документом РПЦ берет «Троицу» в безвозмездное пользование. А вся ответственность за судьбу шедевра лежит на государстве.
Но в церкви предпочли бы ответственность разделить. «Надо следить за тем, чтобы никакая святыня никогда не пострадала при различных перемещениях, чтобы был установлен очень строгий контроль специалистов. Это должно быть сохранено на века, и это главное условие», – заявил в середине мая протоиерей Леонид Калинин, на тот момент глава экспертного совета РПЦ по церковному искусству, архитектуре и реставрации.
На «гастролях» любой музейный экспонат обычно страхуют. Святыни не исключение. В нулевые икону Рублева просили хотя бы на несколько дней в году привозить в Лавру. И каждый раз все упиралось в страховку – по идее, именно пользователь, хоть и временный, должен покрывать расходы. А они в 2009-м оценивались в четыре миллиона долларов. Тогда как стоимость самой «Троицы», по данным Минкультуры, – 600 миллионов долларов.
Сейчас, согласно министерскому приказу № 964, опубликованному в прошлом году, ни церковь, ни музей – в данном случае Третьяковка – не обязаны страховать экспонат за свой счет. Кто должен взять на себя расходы, чтобы привезти образ в храм Христа Спасителя, – загадка.
В РПЦ сначала заявляли, что в кафедральном храме создадут все условия для «Троицы». Затем осторожно допустили другой сценарий: к празднику Троицы, 4 июня, выставят копию. А затем и вовсе сказали, что все «зависит от руководства страны», хотя «с духовной точки зрения важно», чтобы к сроку выставили именно оригинал.
В Кремле уточнили: согласована схема, по которой икону переместят в храм. Там она будет под пристальным наблюдением специалистов. Они же решат, нужно ли ее реставрировать после транспортировки.
Последнее путешествие «Троицы» – на празднование 600-летия обретения мощей Сергия Радонежского с 16 по 19 июля 2022 года – обернулось скандалом. После возвращения из Лавры ее изучили эксперты Третьяковки. И нашли десять новых участков, где отшелушивается краска, вдобавок к 61 имеющемуся. Кроме того, усугубилась старая «травма»: трещина по правому стыку досок, о которой было известно еще с начала XX века.
На заседании расширенного реставрационного совета Третьяковки 15 мая 2023-го констатировали: «Несмотря на музейные условия, в которых находится икона в настоящий момент, состояние ее до сих пор не стабилизировалось. Необходимо выполнить укрепление пяти участков с отставанием паволоки и левкаса с красочным слоем Икона должна находиться в абсолютном покое».
Подпись под решением поставил и протоиерей Леонид Калинин. А через две недели патриарх Кирилл снял его со всех должностей и запретил в служении. Причина, что редкость, названа прямо: «В связи с воспрепятствованием принесению в кафедральный соборный храм Христа Спасителя иконы «Святая Троица» преподобного Андрея Рублева для молитвенного поклонения в праздник Пятидесятницы» 4 июня.
«Троица» – не первая известная икона, которую передают РПЦ. Еще в 1992 году в Успенский Княгинин монастырь во Владимире перевезли одну из главных святынь региона – образ Богоматери «Боголюбская». Реликвию вернули с условием, что та будет храниться в специальной защитной капсуле. За всем должны были следить монахини.
Но датчики температуры и влажности неоднократно выходили из строя, заменяли их не вовремя. Перед созданным в середине XII века образом постоянно ставили цветы. И без того плачевное состояние иконы (которую реставрировали лишь однажды) ухудшилось: появилась плесень, краска начала отходить. В итоге в 2009-м ее вернули собственнику – Владимиро-Суздальскому музею-заповеднику.
Именно на эту историю ссылаются в научном сообществе, когда речь заходит о других святынях. А таких в музейных фондах достаточно. Прежде всего это иконы, которые верующие почитают как чудотворные. Например, Богоматерь «Донская», написанная в конце XIV века, как считают некоторые исследователи, Феофаном Греком. Поэтому образ – еще и культурная ценность, экспонируемая в Третьяковке. Раз в год его привозят на «историческое место» в Донской монастырь.
Самой древней считается Владимирская икона – XI–XII век. Долгое время икона хранилась в Кремле, после национализации ее отдали в музей. И там, в Третьяковке, она находится до сих пор. Правда, номинально. Из всех известных образов Богородицы именно перед этим верующие могут помолиться почти в любое время в храмовом пространстве. Лик сейчас выставлен в церкви Николы в Толмачах.
Официально это домовый храм при Третьяковской галерее. В советские годы здесь было хранилище. А в разгар реставрации, начатой в 1980-е, здание передали в пользование РПЦ. В 1996 году сюда впервые принесли Владимирскую икону. Здесь же периодически выставляют и «Троицу» Рублева.
В помещении специалисты создали особый климатический режим, который постоянно поддерживают. Поэтому, например, в храме нельзя зажигать обычные свечи – используют специальные, которые не дают копоть. Особый статус и у духовенства. Настоятель храма официально числится сотрудником Третьяковки – «начальником храма-музея».
Случай с Владимирской иконой считается образцом компромисса. Но далеко не все им довольны. Реставраторы боятся, что в условиях внешних «раздражителей» образ будет разрушаться. Верующие же считают, что такая святыня должна занять более достойное место, чем маленький храм, к тому же приписанный к музею.
Однако в случае с «Троицей» разговоры довольно быстро вышли за рамки вопросов о должном хранении. Сформировался новый, невиданный ранее дискурс: а можно ли считать эту икону святыней?
Для научного сообщества в целом все ясно. Это одно из двух сохранившихся творений Андрея Рублева, узнаваемое во всем мире. «Для светской интеллигенции «Троица» имеет мистическое значение. Она стала значимым культурным мифом для всех интеллектуалов после фильма Тарковского «Андрей Рублев». Интеллигенция с рерихианским вдохновением считает эту икону источником положительных энергий», – поясняет религиовед Роман Лункин.
Для верующих же, отмечает он, все сложнее. Прежде всего образ, в отличие от Владимирской иконы Божьей Матери, не считается чудотворным. И когда его выставляли на поклонение, километровых очередей не было.
«Троица не может стоять в одном ряду с образами святых, даже в одном ряду с мощами Сергия Радонежского, – говорит Лункин. – Дело в том, что Троица – это не близкий и родной Николай Чудотворец, а воплощение самого Бога в его непознаваемости, икона как богословие в красках, как писал князь Евгений Трубецкой. Догмат о Троице подразумевает неслиянность и нераздельность трех ипостасей. И перед иконой Рублева никому не придет в голову молиться лишь одному из ангелов. Поэтому образ носит объединяющий характер и для верующих, и для Церкви, и для российской истории в целом».
Это же подчеркивают и в РПЦ. В обращении к российскому президенту синод, высший орган управления, напомнил об уничтожении святынь в советский период. Поэтому передача иконы Рублева – это «восстановление исторической справедливости», которое «происходит в судьбоносный период государственного бытия России».
По-философски смотрит на проблему и директор Эрмитажа Михаил Пиотровский. За пару дней до начала истории с «Троицей» он объяснял смысл передачи раки для мощей Александра Невского. Эту реликвию церковь тоже хотела получить многие годы. «Эрмитаж исходит из того, что в данный геополитический момент для судеб страны и социального мира соединение мощей с гробницей на территории Лавры приобретает особый смысл, – цитирует музей слова директора. – Сегодня сакральное значение памятника важнее его художественной ценности». С иконой Рублева, видимо, та же задумка.