Афганский филиал ИГ пока безвреден
На днях российский МИД предупредил о том, что запрещенное в РФ "Исламское государство" усиливает свой военный потенциал в Афганистане. Как отметил директор второго департамента Азии МИД РФ Замир Кабулов, "они продолжают мобилизовать, рекрутировать", и если не положить этому конец, "в следующем году мы можем столкнуться с ещё более грозной силой в лице ИГ".
Фото: Khalil Dawood/ Zuma/ Global Look
Афганистан сможет "пережить" текущий год, однако со временем борьба с игиловцами будет становиться все сложнее, считает Кабулов.
В то же время, по мнению многих экспертов, в целом "Исламское государство" в последнее время сдает свои позиции. Руководитель отдела Средней Азии Института стран СНГ Андрей Грозин недавно назвал нынешнее положение ИГ "достаточно жалким", это мнение разделяют и прочие эксперты. "Исламское государство" "выдохлось", первые "волны" его сторонников и адептов, когда-то активно бросившиеся на поддержку "халифата", давно в нем разочаровались, да и успехи РФ в Сирии не способствуют процветанию данной террористической группировки.
Казалось бы, усиление ИГ в Афганистане могло бы представлять опасность, в первую очередь, для региона Центральной Азии: сочувствующие идеям радикального ислама там есть, социально-экономическое положение оставляет желать лучшего, в итоге, ИГ могло бы найти там благодатную почву для реализации своих идей и вербовки сторонников.
"Исламское государство" на сегодняшний день реальной угрозы для соседей это не представляет
Однако, по мнению члена научного совета Московского Центра Карнеги, востоковеда Алексея Малашенко, говорить о какой-то непосредственной опасности, выходящей за рамки Афганистана, пока рано.
"Возможно, ИГ что-то там и наращивает, но на сегодняшний день реальной угрозы для соседей это не представляет. Это, по сути, внутренние разборки: в Афганистане несколько групп талибов, кто-то поддерживает ИГ, кто-то не поддерживает, огромное количество групп зарубежных исламистов, есть узбеки, есть таджики, есть группы, которые поддерживаются пакистанцами. Афганские исламисты – талибы – заняты внутренними делами и не очень заинтересованы в том, чтобы ДАИШ (как называют "Исламское государство" на Западе - ред.) создавал им новые проблемы. Поэтому все это наращивание, в конечном счете, прежде всего, дестабилизирует ситуацию в самом Афганистане, за пределы которого они не вылезут – для этого должны быть какие-то условия в соседних государствах. Пакистан проживет без них, в Иран их не пустят. В лучшем случае – это афгано-пакистанская проблема", - заявил аналитик "Утру".
К тому же, в Афганистане игиловцев не так и много, отмечает Алексей Малашенко, а чеченские, таджикские, узбекские лагеря исламистов существуют там уже десятки лет. "Вся эта публика, которая там сидит, занимается устройством афганских дел и местными ссорами. За последние 15 лет ни одного серьезного вторжения оттуда не было, хотя в этом контексте упоминался Туркменистан. Чем они вооружены? Там есть АК, которые талибы раньше делали на колене. Ни одного сбитого самолета за последние 5 лет, ни одного подбитого танка. Так что о серьезной внешней угрозе оттуда говорить не приходится", - отметил он.
Что касается Средней Азии, ИГ как самостоятельный фактор вряд ли сможет как-то дестабилизировать обстановку в регионе. Внешние факторы сами по себе ничего нигде не значат и не инициируют: они являются дополнительными, а главная угроза и корни исламских революций произрастают изнутри. "Если что-то начнется в самом Таджикистане - по причине политики самого Рахмона, какие-то внутренние пертурбации, возникнет сильный социально-политический протест – вот тогда может снова оживиться исламская оппозиция, причем не умеренная, а радикальная. И тогда у ИГ и его людей есть определенные шансы для того, чтобы повлиять на внутреннюю ситуацию. Но до этого еще очень далеко. Сам ИГИЛ ничего не начнет – у него нет сил, к тому же, там есть российская военная база на основе 201-й дивизии", - напомнил эксперт.
По некоторым данным, неисламская оппозиция в Таджикистане сейчас активизируется – в частности, рассылает некие смс с угрозами восстания. Исламская же оппозиция в сложном положении: после разгрома Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) многие ее члены обиделись и радикализировались. Но именно от исламских сил в настоящее время никаких угроз и инициатив не исходит. Когда этот процесс наберет обороты, тогда и можно будет говорить о рисках, связанных с внешним вмешательством, уверен собеседник "Утра".
В отношении Узбекистана тоже звучали разного рода опасения: в частности, если бы транзит власти осуществлялся там не так тихо и спокойно, как это случилось по факту, у ИГ были бы шансы воспользоваться ситуацией. Из Афганистана могли бы прибыть представители Исламского движения Узбекистана, часть которых ассоциирует себя с ИГ – да и то в случае, если бы их ждали. Но все случилось иначе, и ситуацию в Узбекистане исламское движение влияния не оказало.
В свою очередь, эксперт НИУ ВШЭ Григорий Лукьянов полагает, что присутствие ИГ в Афганистане – пусть и в "иллюзорном" виде - соответствует интересам практически всех региональных акторов.
Внимание мировой общественности к ИГ и всему, что с ним связано, на руку центральному правительству страны – это позволяет привлекать дополнительную помощь на борьбу с Талибаном, отмечает эксперт.
Фото: Mohammad Jan Aria/ Zuma/ Global Look
Сами талибы, "разделенные и фрагментированные ввиду сложившегося кризиса политического лидерства и эффективного управления, хоть и находятся по многим направлениям в конфликтных отношениях с ИГ, выигрывают от его террористической деятельности. Готовность ИГ брать ответственность даже за террористические акты и диверсии, которые они не совершали, развязывают руки лидерам талибов в их "местнической дипломатии" с локальными элитами и правительствами Афганистана и Пакистана без реального отказа от эффективного применения силы и насилия", - рассуждает Лукьянов.
По его словам, не обладая значительными военными ресурсами и не имея политической и экономической поддержки "Исламское государство" не может конкурировать с талибами и другими политическими силами в борьбе за власть в Афганистане.
"Тем не менее, сам факт присутствия продолжает позволять Ракке получать от Афганистана то, что ей было нужно от него всегда, — репутационные дивиденды от проецирования своего влияния и человеческие ресурсы для ведения войны на других направлениях "глобального джихада", в том числе в Европе", - считает Григорий Лукьянов.
Так что активизация ИГ в Афганистане – пока что "головная боль", в основном, самого Афганистана, хоть и серьезная.
Другой вопрос, что рано или поздно ситуация в Средней Азии может докатиться до взрывоопасной черты. База для этого бывает разная, напоминает Малашенко: экономическая, социальная, военная, идеологическая. Когда все это совпадает – начинается арабская весна. "В Средней Азии это неизбежно когда-то произойдет – но не завтра. Тенденция там настораживающая, но она ухудшается сравнительно медленно. Все будет зависеть от того, как будут там обстоять дела и появятся ли условия для социального протеста в религиозной форме", - подытожил эксперт.