Заклятые клады
Жизнь и приключения искателей кладов овеяны жуткими легендами. В них мистическое, сакральное, всяческая чертовщина тесно переплетаются с дикой уголовщиной
Кому не спится ночью тёмной?
Изобилующий сюжетами о закопанных кладах русский фольклор часто полагает незримыми их хранителями призраки знаменитых в своё время разбойников, вожаков воровских ватаг. Причём буквально каждый российский регион имеет своего «героя». В восточных губерниях России это знаменитый предводитель восставших крестьян и казаков Емелька Пугачёв, в поволжских областях и республиках – гулявший по Волге с огромной ватагой Стенька Разин, в Центральной России – лесной разбойник Кудеяр. Каждый из них становился обладателем несметных награбленных богатств и какую-то часть их, несомненно, где-то схоронил.
Поверья говорят, что покинувший земную юдоль хозяин клада просто обречён вечно обходить дозором свои схроны и нападать на всякого, кто на них посягнёт, всеми способами отвращая незваного кладокопателя от продолжения поисков, даже доводя до сумасшествия, а то и смерти.
Голова хорошо, а сто – лучше
Знатокам известно, что тайно зарыть клад в неприметном месте – только полдела. Чтобы никто, кроме владельца или его доверенного лица, не смог откопать сокровище, его непременно надо было заговорить. Иногда даже не для того, чтобы напугать кладоискателя до смерти, а чтобы увести от заветного места, направить по ложному пути.
Наилучшим заговором в известных кругах считался тот, когда процесс захоронения клада под секретные заклятия колдуна (или колдуньи) сопровождался казнью, и не одного, а нескольких человек. Их головы закапывали в землю вместе с сокровищами, чтобы с этого момента призраки убитых крепко стерегли схороненное богатство. И добраться до него, независимо от давности лет, можно будет только ценой чудовищного злодеяния: порешив на этом месте столько же невинных людей, сколько отрезанных голов лежит в земле над кладом. В народных преданиях нередки упоминания о кладах, «положенных на сто голов». Это означало, что для ста кладоискателей поиск чужого богатства закончился гибелью, а вот сто первый добрался до него благополучно.
Поиск кладов, как и их захоронение, был тесно связан с чёрной магией. И до сей поры распространено поверье, что тот, кто пытается завладеть скрытыми сокровищами, не зная магических заговоров, обречён на тяжёлую болезнь или даже безвременную кончину, причём неумолимый рок может коснуться и его близких. А вот другое поверье: если кладоискатель обходится без заговора, то клад ни за что себя не проявит, он или уйдёт глубже в землю, или превратится в глиняные черепки, просто в пожухлую листву.
Нередко клады для пущей сохранности закапывали на кладбищах, особенно сельских, где и сторожей по ночам не бывало. Кладбища издавна считались, возможно не без оснований, таинственными и очень опасными местами, где особенно сильна нечистая сила. Далеко не всякий искатель чужих богатств решался потревожить сон мёртвых, зная, что здесь он может погубить свою бессмертную душу и даже лишиться жизни.
В разных регионах нашей страны до сих пор, особенно среди падких на страшилки юнцов, популярны байки о загадочном синем огне над кладом, зарытым на одиноком погосте, о кладоискателях, погибших потому, что пренебрегли таинственным синим свечением, о мертвецах с отёкшими лицами неестественного синего цвета… Кстати, специальные биолокационные исследования, проводившиеся на территории ликвидированных кладбищ, показали, что там присутствует сугубо негативная энергетика, крайне отрицательно влияющая на настроение и самочувствие людей.
Страсть неистребимая и неутолимая
Во все времена и по всему миру жажда чужих богатств была поистине неутолима и неистребима. В истории России тоже бывали периоды, когда «золотая лихорадка» захватывала целые деревни. Например, в неурожайные годы, когда от голода и безысходного отчаяния мужики, чтобы прокормить семьи или прокормиться самим, собирались в ватаги и выходили на большую дорогу и на поиски «заговорённой» удачи.
Не гнушались кладоискательством даже высочайшие персоны. Иван Грозный, получив от некоего оставшегося безымянным наветчика известие, что в каменной кладке древнего Софийского собора в Новгороде таится замурованный клад золотых монет, нагрянул глубокой ночью в собор и велел нещадно пытать тех служителей, кто мог хоть что-нибудь знать о кладе. Ужасные муки ни у кого не вырвали признание. Тогда государь велел рушить без жалости старинные стены. После нескольких часов этой разрушительной работы, как гласит летопись, «просыпались великие сокровища: слитки древние в гривну, и в полтину, и в рубль». В Москву было отправлено несколько возов старинных монет. Однако в казне эти богатства продержались недолго: разорительная ливонская война поглощала все финансовые ресурсы русского государства.
Не чужда была страсти к поиску спрятанного чужого добра и сводная сестра Петра I Екатерина Алексеевна. Она полагалась прежде всего на помощь Божию. Бабы-ворожеи, коих при царевне обреталось в избытке, обязаны были видеть вещие сны про клады! Если какая из них сознавалась, что такой сон ей привиделся, её саму и отправляли на поиск богатства, разумеется, под караулом солдат. Обычно это заканчивалось ничем. Но неудачи царевну не обескураживали, и она продолжала играть в такую своеобразную рулетку с чужими снами, и не один год…
Кстати, её венценосный брат Пётр Алексеевич, заметив, что в его царствование кладоискательство стало чуть ли не повальным увлечением (таковыми были драматические последствия тяжёлой Северной войны, растянувшейся на два десятилетия, крестьянских и казацких восстаний, непомерного налогового бремени, введённой рекрутчины и окончательного закрепощения земледельцев), решил, что и в этом деле надо навести строгий порядок.
Царь объявил, что все найденные клады становятся собственностью государства, а кто посмеет что-то себе присвоить, тому – смертная казнь
Екатерина II, искавшая любые способы, чтобы завоевать и поддерживать доверие к себе дворян, отменила государственную монополию на клады. Она объявила владельцами любых кладов тех своих подданных, на чьей земле эти сокровища находились, то есть дворян-землевладельцев. Так продолжалось вплоть до гибели империи и прихода к власти большевиков, отменивших частную собственность на всё, включая землю. Советская власть вновь ввела государственную монополию на клады. Правда, позднее это правило было существенно смягчено: нашедшему клад полагалось выплатить четверть его стоимости.
Сообщения о найденных в России кладах появляются в среднем раз в полгода. На самом деле находят их гораздо чаще, однако взаимоотношения кладоискателей с законом в нашей стране не способствуют гласности в этой области. По закону найденный клад должен быть разделен пополам между нашедшим и владельцем земли. В случае же если клад содержит вещи, относящиеся к памятникам истории или культуры — а так чаще всего и бывает, — половина стоимости идет государству, а делить пополам надо оставшиеся 50%, как правило, опять же с государством. При этом процедура оценки найденного не отработана, из-за чего нашедшему чаще достается лишь малый процент реальной стоимости клада. «Памятником истории и культуры» помимо клада с большой вероятностью может оказаться и само место раскопок (например, старинная усадьба) — а это уже грозит кладоискателям уголовной ответственностью. Поэтому не приходится удивляться, что большинство российских кладоискателей — «черные копатели», а «белые» профессионалы всегда имеют в штабе своей экспедиции юриста.
Впрочем, кладов в нашей земле огромное количество, и, кажется, пока их должно хватить на всех. Помимо гигантской территории и бурной истории со множеством войн и смен власти вложению средств в землю способствовало то, что банковское дело в России стало развиваться гораздо позднее, чем в Европе, и большая часть людей всегда предпочитала хранить деньги «в кубышке».
Начинать поиски клада можно уже в Подмосковье (в самой Москве такие работы официально запрещены). Потенциально богатыми на клады считаются территории вокруг Дмитрова, Можайска, Коломны, Каширы, Волоколамска, Звенигорода, Рузы, побережий Оки и Москвы-реки. Немало кладоискателей пытаются промышлять в Волгоградской и Астраханской областях, а также на территориях, по которым приходили и уходили западные интервенты, особенно под Смоленском.
Некоторые предпочитают искать исходя из соображений общего характера. Но большинство кладоискателей неумолимо влечет историческая романтика. Профессионалы любят говорить о своей абсолютной бескорыстности и при этом сетовать на убыточность подобного хобби. Другие любят рассуждать о том, что те, кто ищут клады только ради денег, вряд ли преуспеют. И все же каждый кладоискатель независимо от своих мотивов, мечтает однажды найти один из тех известных кладов, которые ищут уже не первый десяток лет.
Аленький цветочек да чёрный кот в придачу
Ночь с 23 на 24 июня (с 6 на 7 июля по новому стилю) в летописи церковных праздников предшествует важному религиозному событию – ежегодно отмечаемому Рождеству Иоанна Предтечи (7 июля). У кладоискателей в нашем отечестве она издревле считается особенно удачной. Народные поверья (ещё с языческих времён) гласят, что в зачарованную купальскую ночь деревья под действием какой-то могучей таинственной силы перемещаются с места на место, промеж себя на своём, неведомом людям языке говорят и животные, и даже травы, которые наполняются особой, чудодейственной силой. Славянские знахари в купальскую ночь собирали целебные травы, запасались ими на год, до следующего праздника.
В такую ночь и открываются клады. Не ясно почему, но открываются они лишь обнажённым людям. Веря в это, лихие мужики и бабы, сбросив даже нательные рубахи, в глухую полночь искали заветные места и до утренней зари перерывали их, разыскивая заговорённые клады.
Особой силой в купальскую ночь, по поверьям, обладают плакун-трава и папоротник, причём не весь, а только его цветок. Папоротник указывает на место, где закопан клад, а плакун-трава (другое название – разрыв-трава) прогоняет охраняющую его нечистую силу. Но чтобы разрыв-трава подействовала, важно в нужный момент произнести тайный заговор, разрушающий заклятие, наложенное колдуном. Сделать это надо над цветком папоротника. Папоротник же, утверждает поверье, в ночь на Иванов день зацветает и раскрывает бутон лишь на несколько мгновений. Ровно в полночь бутон разрывается с треском, и взору посвящённого предстаёт яркий, как огонь, цветок. Он светит так сильно, что на него даже невозможно смотреть. Цветение якобы сопровождается идущим из земных глубин голосом, почти человечьим, – это нечистая сила пытается отогнать человека, творение Божие, от чудодейственного цветка. Потому и найти такой цветок сложнее, чем добыть сам клад. Счастливец, который преодолеет все дьявольские наваждения, получит в награду редчайший дар: видеть и находить любые клады, как бы глубоко они ни были зарыты.
Другое древнее правило кладоискателя гласило: когда берёшь клад, не оглядывайся, копай, сохраняя полное молчание, что бы ни грезилось. Грёзы эти случаются часто, и они тоже дело нечистого. Бывает, заветный клад сам открывает себя тем счастливчикам, кто всё сделал по правилам и знает верный заговор.
Знак, указывающий на точное местонахождение сокровищ, является чаще всего в облике чёрной кошки, которая как бы приглашает идти за собой
Появление её означает, что нечистый смилостивился над смертным и тому надо следовать за животным, потому что оно ведёт верным путём. Там, где кошка остановится и мяукнет, тоже надо остановиться и воскликнуть: «Рассыпься!» – а потом, не медля, копать в этом месте. Там и спрятан клад.
Поверья поверьями, но даже разрозненные исторические факты склоняют к мысли, что заговорённые клады действительно существуют. Во всяком случае, лишь этим можно объяснить, что кое-какие сокровищницы, в существовании которых не сомневаются даже серьёзные исследователи, и спустя столетия не поддаются самым упорным кладоискателям.
