Переезд хуже пожара?
Все о переселении Мологи Почему оно растянулось с полугода до четырех лет? Как мологжане хитрили, обманывая грозный НКВД? Зачем дом стоимостью в две тысячи оценивали в сто рублей? Как рыбинцы принимали гостей, и правда ли, что переселенцев били у колодцев…
В начале сороковых Рыбинское море поглотило старинную Мологу при строительстве Рыбинской ГЭС. Затопление этого города ученые называют редким случаем, когда при создании водохранилища поселение не перенесли целиком на новое место, а полностью прервали его существование. Будто в наказание мологжан рассыпали по городам и весям, и некуда вернуться – ни к родным домам, ни к родным могилам.
Планы у руководителей переезда были амбициозные, если не сказать, утопические. Завершить все мечтали за несколько месяцев, в течение осени-зимы 1936 года.
Однако жизнь внесла коррективы, и переселение растянулось на четыре года. Перевозили жилища и нежилые строения, имущество, скот, сельхозинвентарь, зерно, картофель. И людей, конечно. К моменту строительства на Мологской земле жили почти 20 тысяч человек. Из 21 сельсовета в зону затопления попадала территория 14 сельсоветов полностью, пяти – частично. Переселяли 35 колхозов, 169 сел и деревень, 4129 хозяйств. Из самой
Мологи вывозили 800 домов.
Начали в конце лета 1936 года. 25 августа областной оргкомитет ВЦИК вынес решение о переселении 400 хозяйств Мологи и 3500 хозяйств из 11 сельсоветов Мологского района.
Кто во что горазд
Сначала требовалось оценить убытки крестьян, чтобы начислить переселенцам компенсации. Оценщики приступили к работе 16 сентября, закончить должны были 1 октября. Но все сразу пошло не по плану. У оценочных комиссий не было реальных документов, им пришлось опираться на данные Волгостроя. А работники Волгостроя намеренно занижали оценочную стоимость хозяйств. Бывало, перенос дома оценивался в сто рублей, тогда как реально дом стоил две тысячи. Население начало роптать.
Подобных грубых ошибок в страховых листках встречалась масса – их нужно было исправлять, что затягивало процесс. Тем временем люди, напуганные слухами о затоплении, начали действовать. Их самодеятельностью партия осталась недовольна – все должно идти по плану, «стадо не должно разбредаться по кустам».
— Стало очевидно – осенью 1936 года переселение не состоится. В комиссии по переселению наступило затишье, – пишет председатель комиссии по переселению в Мологский райком 15 августа 1937 г. – Но масса была взбудоражена, и всю зиму колхозники искали наиболее подходящие места. И к моменту организованного переселения многие колхозники или перебрались самотеком, или приобрели каждый, где кто сумел, дома. Они переселились неорганизованно, в места, не установленные планом. Переселение по плану
Организованно людей начали переселять лишь в следующем, 1937 году. Переправляли грузы по рекам Мологе, Шексне и Волге. Перевозку осуществляла «Рыбинская пристань» по договорам, заключенным с переселяемыми колхозами. Дедовские и отцовские дома приходилось бросать – строение изношенностью более 60% переносу не подлежало. Владельцу старого дома предлагали приобрести у Волгостроя дом, годный к переносу.
Мологжан отправляли в колхозы Некоузского, Рыбинского, Тутаевского, Ярославского, Гаврилов-Ямского районов, некоторые оказались в Буйском районе – сейчас это Костромская область. В списке был даже Дальний Восток.
Дома из самой Мологи переносили в рыбинское Заволжье. Здесь мологжан ждал суровый прием – рыбинцы не обрадовались нежданным соседям. На Слипе никто не следил за перевозом изб, за их сборкой. В результате люди со стариками и грудными детьми фактически приезжали к груде бревен. Воды в поселке почти не было.
Негостеприимный прием
Вот как описывает рыбинское гостеприимство заведующий Мологского горкомхоза:
— Когда перевозили дома, на месте их постройки в Рыбинске никто не присматривал – как собирают дома, кто собирает. Не было присмотра ни от Волгостроя, ни от горсовета Рыбинска. И ряд домов собрали так, что жить зимой невозможно – из дома видно улицу. С водой на поселке обстоит дело безобразно плохо. Водопроводов нет, колодцев тоже очень мало. Граждане ходят за водой в соседние деревни, где их гоняют, воды не дают. Приходится ездить за два километра на Волгу.
Пока руководители Волгостроя, Мологи и Рыбинска решали, кто виноват и что делать, бедные мологжане были предоставлены сами себе. Стало ясно – переселение затягивается. За 1936-37 годы переехали всего 76 домов из Мологи (осталось 389), а из района – 1642 хозяйства (осталось 1966).
В 1938 году партия усилила агитационную работу. Мологжанам объясняли, насколько их беды и лишения ничтожны по сравнению со значимостью для страны возводимых гидроузлов. Однако лишь половина населения колхозов положительно встречала изменения.
Но вскоре и у благодушно настроенных крестьян восторг сменился унынием. На переезд не хватало денег и транспорта. На возведение домов на месте не хватало стройматериалов. Так, из 103 строений, взятых на перенос в Некоузский район в 1938 году, разобрали 70, перевезли 49, а собрали на месте только 22. Без поддержки
Недовольства усугублялись тем, что Волгострой постоянно задерживал выплаты на перенос домов. Не снабжал Волгострой и обещанным водным транспортом. И вообще вел себя крайне отстраненно. Строителей явно не интересовали проблемы крестьян. Мологский райком рапортует в область:
— Для выполнения плана перевозок в 1938 году мобилизуем все колхозы района, всю нашу тягловую силу. Однако у нас ежедневно не хватает 198 лошадей. «Водный транспорт» и Волгострой катерами нас не снабжали. Строения приходилось везти самосплавом. Были частые аварии.
Мологские власти стали заложниками ситуации: из-за расформирования района его финансирование резко сократилось. А обещанной помощи от Волгостроя и соседних районов так и не дождались. Волгострой старательно игнорировал ежедневные проблемы переселения, возложив их на горсоветы и сельсоветы.
Силами горсовета Мологи в 1938 году из города переехали 163 семьи. Тогда как транспортом Волгостроя – лишь 12 семей.
В результате один колхоз мог переезжать два года. Колхозники понимали, что никому не нужны, метались в поисках заработков. Многие нанимались в тот же Волгострой рабочими и служащими. И въезжали обратно в уже освобожденные дома Мологи.
На пустом месте
Развал колхозов, отток рабочих рук очень беспокоит мологских руководителей. Заведующий районным земельным отделом на пленуме Мологского райкома 17 ноября 1938 года выступает с такой речью:
— Сейчас основная работа – переселение района. Но председатели колхоза «Память Ленина» и им. Чапаева за работу берутся нерешительно. Колхозники отлынивают от организованного переселения, население в целом к переселению не готово. Да и переселение, которое ведется, вовсе не мобилизует переселенцев. Был такой безобразный случай: дом пять месяцев стоял без крыши, так что и потолок весь сгнил.
Так, основной проблемой 1938 года стало обустройство в местах расселения. Переселенцам негде было жить, пока их дом собирают. Стройматериалы для сборки домов поступали бессистемно и в мизерном количестве. Перевезенные дома по полгода стояли несобранными. Мологжан расселяли практически в голом поле — на местах поселения не было дорог и улиц, отсутствовали коммуникации. Дома перевозили, невзирая на погоду, – бревна отсыревали. Весь переезд и обустройство на месте ложились на плечи самих жителей.
Власти пытались решать эти вопросы. Виновных наказывали вплоть до уголовной ответственности, если дело касалось финансовых махинаций. Однако мер этих оказалось недостаточно. И даже к осени 1938 года переселение выполнили лишь на 50%. Хитрости переселенцев
Не все жители Мологского края безропотно переезжали. Бывали и хитрецы, саботировавшие переезд. Были случаи, когда жители деревень, покинув дома и получив компенсации на переезд, переезжали не куда следовало, а в Мологу. Некоторые поступали еще находчивее. Они перевозили дома на новое место, собирали и сдавали их в наем. А сами возвращались в зону затопления – нанимались в Волгострой, трудились на строительстве ГЭС или просто вели личное хозяйство на освобожденных землях. На это указывают в январе 1940 года мологские парторганы в записке областному секретарю партии:
— Хозяйства, не выполнившие обязательства по переселению, начальник Волгостроя в ноябре 1939 года приказал освободить от работ на строительстве ГЭС. Приказ не выполняется. Отсутствуют сроки сноса селений в затопляемой зоне. В результате, одно-три хозяйства живет в каждом селении неограниченное время.
В 1939 году дело пошло бодрее. И годовой план по переселению удалось выполнить на 96,5%. За три года из Мологского района перевезли 5350 тонн грузов, из Мологи — 433 тонны. Так, несмотря на проволочки, к 1940 году большую часть работ по переселению завершили. Оставалось перенести 759 хозяйств, зачистить дно будущего водохранилища и пустить в эксплуатацию ГЭС весной 1941 года. На дне
Но трудности не кончились. Из-за подготовки чаши Рыбинского моря летом 1940 года перекрыли пропуск судов в Переборах. Вопиющей стала нехватка гужевого транспорта, которого и так не хватало. Дорога от Мологи в Рыбинск была разбита, грузы приходилось перевозить через Погорелку в объезд 53 км. Мучительный путь мологжан на чужбину стал еще невыносимее.
В декабре 1940 года Мологский район и Мологу ликвидировали Указом Президиума Верховного Совета РСФСР. Семь сельсоветов Мологского района, оставшиеся вне зоны затопления, присоединили к другим районам области: Бор-Дорковский, Гореловский, Жеребцовский сельсоветы – к Брейтовскому, Займищевский, Истоминский и Погорельский – к Рыбинскому, Веретейский – к Некоузскому.
14 апреля 1941 года закрыли створы ГЭС, затопление водохранилища началось. Вода заняла больше 4,5 тысяч кв. км. Дном водохранилища стали земли от Рыбинска до Череповца, от Череповца до Весьегонска, от Весьегонска до Рыбинска. Рыбинское море на тот момент стало первым в мире по площади и вторым в мире по объему, оно поглотило 180 тысяч гектаров плодородных земель. И оставило под толщей воды историю мологжан, их память, их родину.
В подготовке статьи использованы материалы госархива Рыбинска