ИВАН ГРОЗНЫЙ: ТИРАН, ВЛАСТИТЕЛЬ, ЗВЕРЬ?
Выход на телеэкраны сериала «Грозный» сопровождался такими аннотациями, что при чтении вольно или невольно возникала все та же горестная мысль, все то же ощущение переклички со сталинскими временами.
Процитирую: «Это фильм о человеке, который в XVI столетии впервые объединил нашу страну и из отдельных разобщенных и своекорыстных княжеств создал единое мощное государство», «Царь, стремящийся утвердить на Руси единую и нерушимую власть, был многократно предан ближайшими соратниками», «Масштабы его политических достижений восхищают».
И, наконец: «В нем очень много человеческого… Ну, кто из нас, обывателей, скажет себе самому: «Зверь лютый во мне сидит, да одолеть не могу. Совершил что-то нехорошее, да не знаю, как извиниться». Никто из нас этого не скажет… Он говорит, «Лютый зверь во мне сидит, да одолеть не могу». Он прекрасно понимал, что совершает великий грех… и мучился сильно».
В 1471 году великий князь Иван III разбил новгородские войска на Шелони и покорил Новгород. В 1478 году окончательно лишил Новгород вольностей, упразднил вече и вывез вечевой колокол в Москву.
Тем не менее, будучи зависимым от Москвы, древний город продолжал жить своей жизнью. Так продолжалось еще 100 лет.
Через 100 лет, в 1570 году, уже царь Иван IV пошел в поход на Новгород.
Что было поводом? По всей видимости, обыкновенная провокация, современным языком – подброс сфабрикованного компромата. (Точного подтверждения нет, но все шито белыми нитками.) К царю Ивану IV в Москву приехал некто и сказал, что новгородцы хотят перейти в подданство польского короля, написали ему грамоту и спрятали ее в Софийском соборе за образом Богоматери. Более потаенного места, конечно, не нашли. И почему спрятали? Если написали — надо отправлять адресату.
Иван IV послал в Новгород верного человека, тот полез за божницу, а грамота там лежит, его дожидается. Чин чином, подписанная архиепископом Пименом и другими «лучшими людьми». Представьте, сколько дней добирался доносчик из Новгорода до Москвы. Потом царский тайный посланник ехал из Москвы в Новгород. И все это время «грамота» лежала за божницей. Повторю: если уж написали, то почему не отправили?
Иван IV поднял войско и двинулся в поход. Город окружили, чтобы ни один человек не ушел. Из окрестных монастырей свезли 500 игуменов и монахов; заковали в цепи и поставили на правёж — каждый день били палками.
Въехав в город, царь велел тех игуменов и монахов забить до смерти и развезти по их монастырям для погребения. На третий день приказал разграбить казну и двор Пимена, архиепископа Новгородского, а самого архиепископа посадить под стражу.
В течение пяти недель (!) «лучших людей» — новгородских бояр, их жен, детей пытали и топили в Волхове.
После чего царь Иван велел грабить окрестные монастыри, сжигать хлеб в скирдах и в зерне, резать весь скот. Затем пошел по Новгороду, приказав громить купеческие лавки, дворы и хоромы, выбивать окна, двери в домах, уничтожать домашние запасы и все достояние жителей. Затем послал отряды по селам, деревням и боярским усадьбам — разорять, жечь хлеб, истреблять скот и домашнюю птицу.
О лютой казни Великого Новгорода в сериале не упоминается.
Через шесть недель пыток, казней, грабежей царь собрал оставшихся новгородцев и сказал: «Жители Великого Новгорода!.. Молите господа бога, пречистую его матерь и всех святых о нашем благочестивом царском державстве, о детях моих благоверных, царевичах Иване и Федоре, о всем нашем христолюбивом воинстве… А судит бог изменнику владыке Пимену, его злым советникам и единомышленникам: вся эта кровь взыщется на них, изменниках; вы об этом теперь не скорбите, живите в Новгороде благодарно».
С тем и уехал в Псков. Там жителей выгнали на улицы, они падали на колени перед царем, держа в руках хлеб и соль. Но лютых казней не было — царь лишь велел разграбить город, вместе с монастырской и церковной казной.
А затем устроил судилище уже над московскими боярами и дьяками, обвинив их в сговоре с новгородцами с целью предаться Литве, его убить, а на трон посадить князя Владимира Андреевича Старицкого. По этому делу казнили князя Оболенского-Серебряного, Висковатого, Фуникова, Очин-Плещеева, Ивана Воронцова и многих других. А вместе с ними самых верных опричников — Вяземского и Басманова. Князь Афанасий Вяземский умер под пытками (наверно, если б знал, в чем признаваться, — признался бы), а Алексея Басманова убил его родной сын Федор — по приказу царя Ивана.
Уж им-то, Басманову и Вяземскому, даром не нужны были Новгород или Литва. Это Курбский мог бежать в Литву — он воевода, а не опричник. А Басманову и Вяземскому никуда от Ивана не деться, шаг в сторону ступить нельзя — столько на них крови и злодейств. И потому можно предполагать с большой долей вероятности, что заговор Басманова и Вяземского – очередной плод параноидального сознания маньяка. Современные врачи определяют состояние Ивана IV как тяжелую форму параноидальной шизофрении.
Теперь о «масштабах политических достижений». Ливонская война, начатая Иваном Грозным, шла 25 лет. Закончилась тем, что пришлось вернуть Речи Посполитой ранее завоеванные земли. Эта война разорила страну. Все западные области Руси обезлюдели. Затем была проиграна война со шведами: пришлось уступить им Ям, Копорье, Ивангород – русские крепости на побережье Финского залива. Раздел на опричнину и земщину вверг Русь в хаос. Уничтожался высший слой общества – боярство. В 1581 году Иван IV отменил Юрьев день – началось окончательное закрепощение крестьян, абсолютный рабовладельческий строй.
В общем и целом – оставил страну в развалинах. Закономерным следствием «достижений» Ивана Грозного стало Смутное время.
Откуда ж у народа нашего и одновременно у малых и больших начальников такая тяга к прославлению именно Ивана IV и Петра I? Вроде бы доказано, что именно при них народ бедствовал, как никогда ранее. Допустим, массам нравится, когда боярам рубят головы. Но тогда почему начальство наше возвеличивало Ивана IV и Петра I?
Потому что наше начальство – не бояре, у нас бояр, издревле родовитых вотчинных владык, нет – есть только подчиненные, служивые. А Иван IV и Петр I как раз и олицетворяли абсолютную власть государства, то есть служивых людей. Для установления такой власти надо было уничтожить все, что противостоит или может противостоять.
Русь и русский народ, несмотря на сложности исторического пути (а у кого он простой?), были европейским государством и европейской нацией. Основа – христианская цивилизация. История Европы – это история борьбы монархов с феодалами и вольными городами. Полную победу в ней не одержал никто. Но в процессе укреплялась и центральная власть, и в то же время у нее отвоевывались и законодательно закреплялись имущественные и гражданские права сословий, всего населения. Как в советско-марксистскую пору говорили, закон единства и борьбы противоположностей. Диалектика, однако.
А церковь была третейским судьей – как высшая, духовная сила. Так и пришли европейские страны к нынешним конституционным монархиям и парламентским республикам.
Той же дорогой шла и Русь. И у нас боярская оппозиция и Боярская дума стали бы парламентским, общегражданским институтом. Если бы ей не переломили хребет. Начал первый русский царь Иван, а завершил первый российский император Петр.
Их личные качества – маниакальная, кровавая, патологическая жестокость – вызывали ужас у современников и отвращение у образованных потомков. Но нельзя не осознавать, что самые низменные, патологические черты могли стать доминантой в государственной практике только при полной, абсолютной, единоличной власти.
Нынешний культ Ивана IV и Петра I зародился и окреп, овладел умами и душами в десятилетия правления Сталина. Он взял их за образцы государственных деятелей. А «советская научная и творческая интеллигенция» насаждала их культ в народе – поколения советских людей выросли на кинофильмах «Иван Грозный» и «Петр Первый». То есть в убеждении, что любое мнение, противоречащее царю, следует выжигать каленым железом, что «кругом измена», и «бояр-изменников» надо вздергивать на дыбу и варить в котлах живьем – и тогда будет нам счастье.
Как тут не вспомнить сцену из повести Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Два зэка – московские интеллигенты – спорят о вышедшем в 1945 году кинофильме Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный».
« – Объективность требует признать, что Эйзенштейн гениален. «Иоанн Грозный» – разве это не гениально?
– Гнуснейшая политическая идея – оправдание единоличной тирании. Глумление над памятью трех поколений русской интеллигенции!
– Но какую трактовку пропустили бы иначе?..
– Ах, пропустили бы? Так не говорите, что гений! Скажите, что подхалим, заказ собачий выполнял. Гении не подгоняют трактовку под вкус тиранов!»
А вот как реагируют некоторые наши современники в социальных сетях на выход сериала.
«Слов нет! Добрый царь и подлецы бояре, он и думает только о родине, любви и народе. А кругом силы черные сжимаются». (Dim Zv)
«Посыл насквозь политизированного нового сериала про Ивана Грозного настолько омерзителен, что этот сериал надо смотреть и изучать. И, желательно, не детям, а взрослым. Потому что следующим шагом вполне может стать сериал, восхваляющий репрессии Сталина и голодомор». (Александр Пупликов)
В наши времена возвеличивание Ивана Грозного достигло невиданных масштабов. В 2016 году по инициативе губернатора Орловской области Вадима Потомского в Орле установили памятник Ивану IV. Первый в России. Идею поддержали 53% жителей города. Против – 19%, затруднились с ответом 27% респондентов.
Тогда же депутат Госдумы Владимир Жириновский предложил переименовать Ленинский проспект в шоссе Ивана Грозного: «Чтобы иностранные делегации понимали, куда едут».
В 2017 году трехметровый бронзовый монумент воздвигли в центре Москвы, в Петроверигском переулке, в 2019-м – установили памятники в Александрове Владимирской области и в Чебоксарах – столице Чувашии.
Доходило до того, что в 2002 году участники научно-богословской конференции «Исторические мифы и реальность», состоявшейся в рамках Международного форума славянской письменности и культуры, направляли письмо в патриархию Русской православной церкви – с просьбой о причислении Ивана IV к лику святых. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II резко выступил против:
«Нельзя прославлять одновременно и убиенных, и их убийц. В противном случае пришлось бы деканонизировать святителя Филиппа, митрополита Московского, который был задушен Малютой Скуратовым по приказу Иоанна Грозного».
По его же приказу была утоплена в Шексне княгиня-монахиня Ефросинья Старицкая – вместе с сопровождавшими ее монахинями и слугами, совершено надругательство над новгородским архиепископом Пименом; прямое или косвенное отношение имеет Иван IV к убиению игумена Псково-Печерского монастыря Корнилия и казанского архиепископа Германа.
И митрополит Филипп, и Ефросинья, и Пимен, и Корнилий, и Герман причислены Русской православной церковью к лику святых. «Нельзя прославлять одновременно и убиенных, и их убийц».
Однако получается, что у нас и слово Святейшего Патриарха кануло в народно-начальственную пучину восхищения царем-душегубом. И снова и снова возникает вопрос: почему в России прославляют тиранов? Повторю то, что не раз писал. Наверно, потому что такова массовая психология: убей десять человек – прослывешь выродком, погуби миллионы – станешь «историческим деятелем» или даже «выдающимся историческим деятелем». Массовое сознание, сформированное веками несвободы, создает вокруг больших и малых тиранов ореол величия. Как писал Некрасов в поэме «Кому на Руси жить хорошо»:
Люди холопского звания –
Сущие псы иногда:
Чем тяжелей наказания,
Тем им милей господа.
(1876 – 1877)
Затем «научно-творческая интеллигенция» по велению души, или по заказу, или желая выслужиться и получить свою долю благ создает пропагандистские мифы о том, что грабили, жгли, мучили народ и разоряли страну не просто так, а «во имя». И народ в большинстве верит, поддерживает, одобряет установку памятников и возмущается теми, кто думает и говорит иначе.
Сергей БАЙМУХАМЕТОВ.
На снимке: Кадр из телесериала «Грозный».