По горам и буеракам
Рикши во Владивостоке были весьма популярны.
В одной из статей ушедшего от нас год назад известного краеведа, старожила Владивостока Дмитрия Александровича Старцева, посвящённой его тётушке Евдокии Алексеевне – дочери «выдающегося пионера освоения южно-уссурийского края» А. Д. Старцева, была приведена фотография, сделанная в конце xix века в Йокогаме.
Щадящие тарифы
«В лёгкой колясочке, запряжённой человеком в непривычном одеянии, сидит европейского типа женщина, молодая, из благородных. Она как бы позирует. На её лице и застенчивость, и лукавое озорство. Ещё бы! Ей выпал счастливый случай, может быть единственный в жизни, запечатлеть на память своё пребывание в экзотической Стране восходящего солнца. И не на фоне отдалённых пейзажей с пагодами и священной Фудзиямой, а в лёгкой колясочке с чудным названием «рикша». Во Владивостоке, полном и китайцев, и японцев, такого не увидишь: наверное, горный рельеф не позволяет применять живую силу».
Ну, как сказать... обычно горный рельеф не позволяет... но в нашем удивительном городе, «полном и китайцев, и японцев», можно было увидеть много необычного и даже несуразного. Вот запечатлеть – не всегда, к сожалению.
Но всё-таки – была ли возможность сделать подобный снимок во Владивостоке? У Евдокии Старцевой – точно нет, она сразу после Русско-японской войны уехала в Ташкент вместе с мужем, генералом Вороновым. А у других?
Таки да, хотя и непродолжительное время. Я не удивлюсь, если когда-нибудь из бездонных глубин Интернета всплывёт «европейского типа женщина... в лёгкой колясочке с чудным названием «рикша» на Светланской улице, на фоне «Кунста и Альберса» или домов семьи Старцевых.
«Постановление Владивостокской Городской Думы. 2/ VI-1906. № 12/2926. Заявление В. М. Пономарёва о разрешении езды на рикшах Городская Управа предлагает удовлетворить.
Постановлено: допустить промысел рикш в виде опыта временно без обложения, предоставить Городской Управе возбудить вопрос об обложении, когда это окажется нужным. За езду на рикшах установить таксу: от 7-й Матросской до Мальцевского оврага – 10 коп.; от Мальцевского оврага до Собора – 15 коп.; от Собора, Управы до Корейской слободки, кладбища и гауптвахты – 15 коп.; по часам – 50 коп.; с 11 часов ночи до 7 часов утра такса двойная. Для поездок вне города с 7 час. утра до 5 час. вечера: от 7-й Матросской до казармы № 3 – 65 коп.; от гауптвахты до переселенческих бараков – 15 коп., до пристани на Эгершельде и до местного лазарета – 50 коп. Относительно регистрации рикш и экипажей, номеров и формы согласиться с предложением Полицмейстера».
Звучит как насмешка над владивостокским здравым смыслом и жизненным опытом. Но это официальный документ с точным указанием весьма протяжённого маршрута: почти от площади Луговой до нынешней инфекционной больницы на Крыгина, с «ответвлением» до Дальпресса. Он вроде бы и не самый гористый, но... попробуйте мысленно примерить на себя «затаскивание» коляски и седока от Луговой до Гайдамака или от Светланской до Покровского парка. Ну как, отдышались? А теперь ещё раз, но уже по грязи. Да-да, в 1906 году мощёных улиц было очень немного, а осадков... даже больше, чем сейчас.
Креативный стартап
Официально установленная стоимость проезда и «регистрационные номера» свидетельствуют, что всё полностью готово для «выхода на линию», включая средства передвижения и «тягловую силу». Да что говорить, рикши уже вовсю бегали, как могли, по городу ещё до думского постановления.
Газета «Дальний Восток», 27 мая (ст. ст.) 1906 года: «Наш город обогатился новым способом передвижения: появились изящные дженерикши. Не думаем, чтобы дженерикши были пригодны для наших гор и в особенности улиц и мостовых. Как мы слышали, предприниматель завёл их себе на пробу; пусть попробует, если деньги оттягивают карман, почему же не избавиться от них, выбросив на улицу в виде дженерикш. Нетрудно предсказать этим экипажам большую поломку, затруднительность в езде, незначительный заработок, а хозяину трубу».
Наверняка гласные городской думы были того же мнения. Но в ожидании неизбежного скорого краха «креативного стартапа» проявили к неразумному Пономарёву редкостный для них «гуманизм», назвав это бизнеснедоразумение «опытом» и освободив его «до лучших времён» от уплаты налогов. Хотя недешёвое промысловое свидетельство Пономарёву в управе получить-таки пришлось.
Как долго мог продлиться «пономарёвский опыт»? В лучшем случае до первого снега, но чтото подсказывает, закончился он гораздо раньше. Во всяком случае, больше о владивостокских рикшах упоминаний не встречается ни в прессе, ни в документах городского самоуправления: «вопрос об обложении» так и не «возбуждался».
Если бы Пономарёв действительно приспособил своих рикш для уличной фотосессии, ему была бы какая-никакая польза. А нам – отличные исторические фотографии.