Киев старается потерять Донбасс навсегда
Почти сразу же после успешного обмена «удерживаемыми лицами» между Москвой и Киевом по формуле «35 на 35» на повестку дня прежде всего встал вопрос о продолжении процесса в формате «всех на всех».
Украинский омбудсмен Людмила Денисова обозначила точное число граждан Украины, которых новые власти страны намерены вернуть на родину на втором этапе. Это 113 человек, среди которых наибольший интерес для официального Киева представляют «крымско-татарские активисты».
Российская сторона пока не обозначила точную цифру «удерживаемых лиц», которых Москва планирует увидеть в списках на новый обмен. Трудности подсчета связаны не только с тем, что среди передаваемых России, по всей видимости, вновь будут преимущественно украинские граждане, которые преследуются официальным Киевом в рамках десятков политически мотивированных уголовных дел. Дополнительная сложность заключается в том, что «обменный фонд», как иногда цинично именуются на Украине те, кто арестован спецслужбами с расчетом на повышение «курса обмена» с народными республиками и Москвой, продолжает пополняться.
Например, 7 сентября, когда во Внуково и Борисполе с трапов президентских самолетов сходили освобожденные лица первого этапа, пресс-служба ООС уже рапортовала о задержании под Мариуполем, Волновахой и Благодатным трех женщин «по подозрению в причастности к незаконным вооруженным формированиям». Сколько еще «подозрительных» жителей Донбасса и регионов Украины окажется в заключении к моменту окончательного формирования списков по формуле «всех на всех», сказать сложно.
В любом случае, пока между Киевом и народными республиками не установлено прямого диалога, именно России приходится брать на себя функцию посредника при освобождении заложников внутригражданского противостояния на Украине. При этом важно помнить, что для некоторых заключенных обмен означает не только возвращение на свободу, но и сохранение жизни. Например, для 85-летнего харьковского ученого Мехти Логунова, осужденного за «государственную измену» на 12 лет лишения свободы, такой приговор равносилен смертной казни. Едва ли не единственный для него шанс выйти из заключения живым — попасть в списки на обмен. И не быть вычеркнутым из них в последний момент, как это произошло с гражданином России Валерием Ивановым. Он был убит в львовской тюрьме после того, как в ходе обмена 2017 года его фамилия была вычеркнута из списков президентом Петром Порошенко. По заключению медицинской экспертизы у российского добровольца были сломаны четыре ребра, произошло кровоизлияние в легкие, кишечник, мозг и почки. Однако в Киеве гибель военнопленного цинично списали на «несчастный случай».
Стоит ли говорить о том, что допускать очередное произвольное «корректирование» списков украинской стороной при обмене «всех на всех» категорически нельзя. Если, например, гражданин России Руслан Гаджиев, осужденный на 15 лет за «участие в определенных вооруженных силах провозглашенных республик», снова окажется за рамками процесса, то в украинских условиях это будет означать для него не только дальнейшее лишение свободы, но и серьезную угрозу жизни.
На территории России в местах заключения для украинских граждан дела обстоят совершенно иначе. Освобожденные из российских тюрем и прибывшие 7 сентября на Украину лица, надо отдать им должное, честно заявили о приемлемых условиях содержания под стражей и своевременном оказании им необходимой медицинской помощи.
Поэтому для украинской стороны обмен «удерживаемыми лицами» все-таки является скорее имиджевой проблемой, нежели реальным вопросом жизни и смерти ее граждан.
После успеха первого этапа обмена новый украинский президент подтвердил свое стремление не останавливаться на достигнутом. В ходе последнего телефонного разговора с Владимиром Путиным и в ряде своих публичных выступлений Зеленский выразил готовность включить обмен по формуле «всех на всех» и другие вопросы урегулирования конфликта в Донбассе в возобновляемый после долгого перерыва нормандский переговорный формат. Стремясь укрепить свой миротворческий имидж на международной арене, президент Украины торопит события и старается как можно скорее провести встречу с главами России, Германии и Франции.
Однако Владимир Путин дал своему украинскому коллеге понять, что спешить не стоит: нормандские переговоры в Париже должны быть всесторонне подготовлены, «с тем чтобы очередная встреча в этом формате была результативной и реально способствовала выполнению имеющихся договоренностей на высшем уровне, прежде всего минского «Комплекса мер».
Москва прекрасно понимает цену слова со стороны официального Киева, поэтому настаивает на единогласном одобрении всеми участниками процесса «формулы Штайнмайера», закрепляющей порядок реализации Минских соглашений. Без последовательного осуществления четкого алгоритма действий по урегулированию конфликта в Донбассе любые обещания и обязательства Украины, как показывает практика, останутся нереализованными.
Уже сейчас новый министр иностранных дел этой страны заявляет о том, что украинская сторона не готова проводить предусмотренную Минскими соглашениями полную амнистию участников конфликта и не собирается вносить в свою конституцию «никаких особых и не особых статусов».
Таким образом, официальный Киев, несмотря на смену власти, вновь пытается «химичить» с «формулой Штайнмайера» и отказывается полноценно и полноформатно выполнять Минские соглашения. В этих условиях решающим фактором успеха возобновляемого «нормандского формата» становится политическая воля европейских медиаторов — Германии и Франции. Если западные партнеры Украины не окажут на Киев определенного дипломатического давления, то переговоры в Париже с высокой долей вероятности будут бесплодными.
Москва, в свою очередь, делает буквально всё возможное для мирной реинтеграции Донбасса с Украиной. На приемлемых, хотя и не особо благоприятных для самих народных республик условиях. Если официальный Киев пропустит это «окно возможностей» и вернется на деструктивный путь Порошенко, Донбасс для Украины будет потерян навсегда. Военного решения у конфликта нет, а вот мирное развитие народных республик может пойти по самым разным сценариям.
Александр Ведруссов, газета «Известия»