Как в Воронеже становятся бомжами. 5 реальных историй
Корреспонденты «МОЁ!» побывали в одном из воронежских приютов благотворительной организации «Рассв
В приюте, где мы побывали, действуют строгие правила: алкоголь в приюте недопустим, курить можно только за территорией, а для нарушителей неминуемо наказание – из приюта их просто выгоняют.
– Ещё мы запрещаем попрошайничать на улицах, – говорит директор «Рассвета» Виктор КОЧНЕВ. – И если человек соглашается с нашими условиями, проводим санитарную обработку: выбрасываем его одежду и отправляем мыться. Обязательно проверяем человека на педикулез, помогаем пройти ему медицинское обследование и сделать флюорографию. Спасибо медикам, которые нам помогают. Кроме того, я прошу своих постояльцев обязательно читать Библию. У человека должен быть духовный ориентир – без него найти в себе силы и начать нормальную жизнь очень сложно.
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ
Начать сначала
Сам этот дом под приют отдала «Рассвету» «добрая душа» Евдокия Фёдоровна Коротких. Эта женщина не понаслышке знает, каково это – оказаться на улице и быть никому не нужным. Её брат тоже какое-то время был бездомным.
В доме есть всё, что нужно: спальни, душевая с уборной и кухня – она же прихожая. Четыре комнаты отведены под спальни, где стоят в основном двухъярусные кровати. В одной из спален – самой большой – стоит телевизор (подарок от участницы ТВ-шоу «Тайный миллионер», владелицы ювелирного магазина Анны Нерли, которая в роли бомжа гостила в приюте в прошлом году – «МОЁ!» об этом уже рассказывала).
– А недавно нам Аня стиральную машину привезла, – говорит постоялица Мария Абаносимова. – Но мы пока с этой машинкой не разобрались.
Марии 33 года, в воронежский приют она приехала из Орловской области. После освобождения из колонии, где она провела полтора года за кражу, у неё был два пути: улица или приют. Начальник тюрьмы дал Марии телефон Виктора Анатольевича Кочнева, женщина позвонила ему и в тот же день села в автобус.
– Я хочу все забыть и начать новую жизнь. Конечно, хочу найти постоянную работу и жильё. Виктор Анатольевич вот обещал помочь, – говорит Мария.
Мария – одна из четырёх женщин, проживающих в приюте. Две её соседки – пожилые и немощные женщины. А всего в этом доме мы застали семнадцать постояльцев. Есть среди них и такие, для кого бродяжничество – личный выбор, но их гораздо меньше, чем тех, кто попал на улицу не по своей воле.
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ
Гость из Молдовы
51-летний Владимир – человек одинокий. Когда он потерял работу в родной Молдове, решил отправиться на заработки в Воронежскую область. Пока Владимир был здоров, заработки у него были, причём приличные.
– Работал я на стройках. Умею делать всё: от кирпичной кладки до шпатлёвки и штукатурки. На все руки мастер. Зарабатывал больше, чем местные. Они даже мне завидовали, – вспоминает Владимир.
Но однажды Владимир упал с четырехметровой постройки, повредил позвоночник и ногу. Некоторое время мужчина пролежал в больнице, а после оказался на улице.
Нетрудоспособный, да ещё и с просроченными документами, он стал никому не нужен. Когда последние деньги закончились, и за аренду жилья платить стало нечем, хозяин квартиры, которую снимал Владимир, выгнал его на улицу. К счастью, Владимир бродяжничал не так долго – несколько месяцев.
Благодаря сарафанному радио узнал о «Рассвете». Владимир живёт в приюте с ноября прошлого года, причём считается его старостой: следит за порядком и соблюдением правил приюта.
– Я хочу работать. Не смотрите, что я на костылях. Руки-то целы. Ремонтные работы могу выполнять. Вот только осталось решить вопрос с паспортом, – говорит Владимир.
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ
Пагубные привычки
43-летний Александр Ларин, или попросту Саша, в приюте уже в четвёртый раз. Обычно Саша ищет тёплое местечко с наступлением зимы – парень понимает, что ему – безногому инвалиду – морозы на улице не пережить. У Саши ампутированы стопы обеих ног. Но весной его не удержать – он сбегает на улицу.
– Мы уже его предупредили, – говорит Виктор Кочнев.– Сбежит опять – больше не примем. А мы тут его и кормим, и помогаем мыться, и ухаживаем за ранами. Саше ведь регулярно надо менять перевязки.
– А я все равно уйду. Вот только потеплеет, – дерзит мужчина. – Каждый скочет, как хочет, а я скачу, как я хочу.
Кажется, что поговорки у Саши припасены на все случаи жизни. Родился он в Баку, там же окончил высшее общевойсковое училище. Знает русский, азербайджанский и турецкий языки.
– Голова не для причёски и чтобы шапку носить, а, чтобы мозгами шевелить, – вставляет прибаутку Саша.
В начале 90-х он решил уехать из Азербайджана и переехал в Эртиль, где у него жили родственники. Там он женился и перебрался в Масловку, где устроился работать в колбасный цех. Но за воровство начальница выгнала Ларина. А через какое-то время он обокрал гастроном, за что получил три года колонии общего режима. На свободе его никто уже не ждал – жена с ним развелась, забрав себе дочку.
Саша занимался ремонтными работами и крепко выпивал. А после очередного распития с приятелями очнулся в больнице без ног. Что произошло – Саша не помнит. Уже безногий он отправился на улицу попрошайничать. Его любимые места – проспект Революции и Центральный рынок.
– Скорей бы уже тепло, курить охота, – Саша складывает два пальца у губ и делает вдох, как бы затягиваясь (что именно он мечтает покурить – остаётся только догадываться). –Ну, не примет меня Виктор Анатольевич обратно, и что? А умирать не боюсь. Все мы здесь гости, наш дом–могила…
ИСТОРИЯ ЧЕТВЁРТАЯ
Потерял смысл жизни
– Смысл жизни вот ищу, – говорит нам 57-летний Николай Ермолаев, которого мы застали за чтением Библии.
Несколько лет назад Николай Викторович, по его словам, потерял этот смысл и решил покончить с жизнью– он начал пить осознанно и напивался до невменяемого состояния, надеясь уже не проснуться на следующий день. Но жизнь его не отпускала…
Виктор Ермолаев многие годы работал инженером на заводах, в «лихие» 90-е – брокером на бирже, потом охранником... Все родные Николая умерли, с женой он развелся ещё в молодости (сын остался жить с ней), а одинокая жизнь вскоре стала удручать мужчину.
– Все мне казалось бессмысленным. Жить вовсе не хотелось. Однажды ко мне пришли доброжелатели, напоили и дали подписать дарственную на мою двухкомнатную квартиру. Я был пьяным, но, несмотря на это, всё понимал. Но мне было настолько всё равно... Зачем мне квартира, когда я жить-то не хотел? – вспоминает Николай Викторович.
Николай остался без жилья, но однажды встретил старого приятеля, который с трудом его узнал. Он-то и привёл Николая к Виктору Кочневу.
– А тут мне моя бывшая жена стала звонить, – поделился с корреспондентами «МОЁ!» Николай Викторович. – Она сейчас в Краснодарском крае живет, сын в Германии учится. Обещала приехать помочь мне. Так что я надеюсь...
ИСТОРИЯ ПЯТАЯ
Со счастливым концом
Елена (её фамилию и фото мы не публикуем по просьбе женщины) не любит вспоминать бездомный период своей жизни. Всё, что с ней тогда происходило, было неприятным сном – так решила для себя женщина. Сейчас у Елены есть работа, дом, документы. Но ещё несколько месяцев назад, осенью 2017 года, она была бездомной, пока не попала в приют.
Елена родилась в Евпатории и жила там до 2014 года. Затем женщина потеряла работу, как и многие, по её словам, жители полуострова, которые работали в домах отдыха и на предприятиях, принадлежавших Украине или украинским предпринимателям. Зато появились предложения работы «на континенте», в частности, в Воронежской области. Через посредников-цыган перед новым 2015 годом Лена вместе со своим гражданским мужем Алексеем отправились в Новоусманский район заниматься обрезкой деревьев.
– Нас поселили в комнату, где жили ещё 18 человек, – вспоминает Елена, – все вместе – и мужчины, и женщины. Как только мы приехали, у нас сразу отобрали документы. За два месяца мы на двоих получили три тысячи рублей. А работать заставляли с утра до позднего вечера. Отдыхать практически не позволяли, мужиков даже били. Правда, кормили нас хорошо…
Лене с Алексеем с трудом удалось сбежать, для чего они выкрали свои документы. Оказавшись на свободе, Лена нашла работу продавца в Дубовке, там же они с мужем сняли дом. В течение полутора лет женщина работала одна, а Алексей, как говорится, висел на её шее.
– Он много пил и работу найти не мог, а я всё терпела. Любила, наверное… – говорит Елена.
В 2016 году Лена вместе с Алексеем перебрались в сам Воронеж. Женщина устроилась на летнее время продавать квас. Тем же летом у Лены на улице украли паспорт и кошелёк с десятью тысячами рублей. Рассчитывать на серьёзную работу, не имея паспорта, Лена не могла, платить за аренду жилья стало нечем. Им с Алексеем пришлось собрать вещи и переселиться… на берег водохранилища на Левом берегу. Три с половиной месяца они жили под открытым небом.
– Алексей нашёл матрас на свалке, потом откуда-то платку притащил, столик сколотил. У меня на нём даже цветы в стаканчике стояли – хотелось, чтобы на дом было похоже. Там к нам даже котейка прибился, – рассказывает Елена.
Однако вскоре к Елене и Алексею наведались в гости полицейские: попросили их свернуть палатку и удалиться.
– Я сказала, что не тронусь с места, даже если палатку подожгут. Мне тогда всё равно было. К тому же я заболела, у меня была температура под 40. Казалось, что жить мне недолго осталось… Ни лекарств, ни крыши над головой, а на дворе осень уже начиналась. Я даже письма прощальные родителям и сыну, который в Ялте учится, написала, – рассказывает Елена.
Но люди подсказали Елене обратиться в органы социальной защиты. Там ей дали телефон Виктора Анатольевича и 100 рублей на проезд. В этот же день Лена и Алексей отправились в приют. Алексея Виктор Кочнев вскоре выгнал за пьянку и драки, а Елену оставил.
– Где ОНО теперь, мне уже всё равно, – с презрением говорит об Алексее Лена. – Если бы не ОНО, я не оказалась бы в такой ситуации.
Виктор Анатольевич с помощью друзей помог Елене восстановить документы. Сейчас Лена нашла официальную работу с социальным пакетом и снимает жильё в двухэтажном частном доме, где вместе с ней проживают ещё несколько крымчан.
– Я теперь ещё и сыну помогаю, – говорит Лена. – А что будет дальше, не знаю, не хочу загадывать…