Правитель омский. Как адмирал Колчак провалил свою историческую миссию
145 лет назад, 16 ноября 1874 г., родился человек, деятельность и профессиональная репутация которого были безупречными на протяжении многих и многих лет. Но каких-то полтора года в самом конце его жизни почти полностью перечеркнули все прошлые заслуги. Во всяком случае, в глазах современников — точно.
Потом, конечно, его фигуру попытались романтизировать, но не сказать чтобы уж очень качественно. Несмотря на то, что прокат фильма «Адмиралъ» был сравнительно успешным, имя Александра Колчака до сих пор может вызвать общественное бурление. Мемориальные доски в его честь то ставят, то демонтируют. Памятник Колчаку в Иркутске стоит уже 15 лет, но в прошлом году инициативная группа через суд добивалась его сноса. Пожалуй, эмоций не вызывает только один случай увековечивания памяти адмирала. В 2013 г. его именем был назван вид клещей, характерных для Арктики и Сибири: Arctoseius koltschaki. Да и здесь, наверное, спокойствие сохраняется по той лишь причине, что дубовые ревнители «чистоты памяти» пока ещё не сумели разглядеть в этом факте утончённого троллинга. Ну сами посудите: как же можно дать имя «белого рыцаря» каким-то паразитам, которые к тому же переносят болезни?
Вообще иногда кажется, что Колчак логично замыкает триаду отечественных адмиралов, которые занялись совершенно не своим делом, да на том и погорели. Причём градус неудачи неуклонно возрастал, раскручиваясь от относительно безобидного до трагического.
Так, первый из них, адмирал Александр Шишков, будучи хорошим моряком и прекрасным функционером, на рубеже XVIII-XIX вв. прославился больше по линии борьбы за чистоту русского языка. С маниакальным упрямством доказывая, что иностранные заимствования — смертельное зло, и надо обходиться только своими силами, он пытался отформатировать русский язык. Скажем, предполагалось заменить слово «галоши» на «мокроступы», «индивидуальность» — на «яйность», «развитие» — на «прозябение», «гений» — на «розмысл» и, наконец, «уважение» — на «говенство». В целом адмирал Шишков за свои упражнения на ниве лингвистики и языкознания поплатился тем, что стал мишенью более-менее остроумных шуточек и анекдотов.
Следующий «адмиральский час» пробил довольно быстро, во время Отечественной войны 1812 г. История, в общем, известная. Адмирал Павел Чичагов был назначен командующим 3-й Западной армией. Именно ей выпала судьба преследовать остатки «Великой армии» Наполеона, которые утекали из России. В результате разгром Наполеона у Березины оказался неполным, сам император сумел уйти и даже сберечь часть своей армии, что стоило русским войскам ещё полутора лет продолжения кампании. Короче, слава адмирала, который «упустил Наполеона», затмила все его прошлые заслуги, что вошло в басню Крылова «Щука и кот», начало которой стало почти поговоркой и известно всем и каждому: «Беда, коль пироги начнёт печи сапожник». В итоге это стоило Чичагову и карьеры, и репутации: жизнь он фактически окончил в добровольном изгнании, став невозвращенцем.
И, наконец, Александр Колчак. Блестящее начало. Блестящая карьера. Офицер, полярный исследователь, учёный, стратег. Во время русско-японской войны проявил себя отменно: на минах, поставленных его миноносцем «Сердитый», подорвался японский крейсер «Такасаго». До последнего оборонял Порт-Артур: его артиллерийские дуэли с японцами стали образцом храбрости и хладнокровия.
Во время Первой мировой своим подходом к минной войне свёл на нет все преимущества немецкого флота на Балтике. На Чёрном море и вовсе ликвидировал немецкую и турецкую угрозу русским портовым городам. Более того, разработал дерзкий, но, в принципе, выполнимый план десанта под Константинополь, который мог разом вывести Турцию из войны.
В принципе, если бы Колчак, выехавший летом 1917 г. в США, остался там и преподавал в Американской морской академии своё любимое минное дело, то в памяти и в истории он и остался бы блестящим флотоводцем и полярным исследователем. Может быть, ходил бы в экспедиции по Канадской Арктике. Может, успел бы ещё принять участие и во Второй мировой — хотя бы как престарелый почтенный консультант. Но — нет.
Мундир английский,
Погон французский,
Табак японский,
Правитель омский.
Поистине роковой шаг адмирала. Хуже, чем в случае с Чичаговым: тот хотя бы выполнял приказ. А Колчак сам стремился в Россию «воевать с большевизмом». И выбирал наиболее удобную стартовую позицию. Выбрал Сибирь. По той простой причине, что именно Временное Сибирское правительство сумело худо-бедно провести мобилизацию в армию.
Здесь ему поначалу даже везло. Он сумел совершить переворот, разогнал Директорию, стал Верховным правителем и сделал Омск столицей. Нанёс Красной армии ряд серьёзных ударов: в 1918 г. взял Кунгур и Пермь, а в 1919 г. — Сарапул, Воткинск, Ижевск и почти вышел к Казани.
Но эти чисто военные достижения перечёркивались феерической неспособностью Колчака быть именно что правителем. То есть лидером государства. Да, декларировал он следующее: «Главной целью я ставлю создание боеспособной армии, победу над большевиками и установление законности и порядка». На деле же вышло, что как раз с законностью и порядком у адмирала было катастрофически паршиво.
За смешное время — с ноября 1918 г. по август 1919 г. — было развалено всё, что только можно развалить. Начиная с системы финансов и заканчивая доверием населения. Неудачная денежная реформа, отток капиталов за границу, банкротство предприятий, недовольство рабочих, недовольство крестьян и даже недовольство казаков, которые сначала чуть ли не молились на Колчака.
Вместо того чтобы попытаться наладить на вверенной территории сносную жизнь, Колчак принялся закручивать гайки. Да и это получалось у него на удивление топорно. Вот как писал впоследствии об этом член Совета министров правительства Колчака Георгий Гинс: «При нас происходили жестокие расправы с восставшими крестьянами, сжигались деревни, происходили расстрелы без суда. Ведь все это правда... Может быть, мы действительно изменили народу, изменили Родине?»
Результат прекрасно описан американским генералом Уильямом Сиднеем Грейвсом, который командовал экспедиционными силами США в Сибири. То есть был, по сути, союзником Колчака: «Омское правительство поддерживает не более 5% населения. По оценке, красных поддерживает около 45%, социалистов-революционеров — около 40%, около 10% разделено между другими партиями, а на военных, чиновников и сторонников Колчака остаётся 5%. С этого времени и вплоть до падения омского правительства армия Колчака являлась отступающей бандой».
Беда, коль пироги начнёт печи сапожник...