Адреса террора. Тучков пер., 20
Дом был построил в 1842-м году архитектор И. И. Цим.
Декор здания минимален - простейшие пилястры и дентикулы под карнизом:
По всей вероятности, здание включало в себя два уже существовавших ранее дома, которые имели два этажа с мезонином. На эту мысль наводит единственный балкон, дверь которого украшена сандриком
а также отличающейся формы окна на дворовом фасаде:
и загадочные пилястры на третьем этаже у другого корпуса
В этом доме в феврале 1887 года проживал в квартире №40 студент Михаил Никитович Канчер.
Он был членом организации "Террористическая фракция партии Народная воля", и 25 февраля 1887 года на его квартире члены этой организации собрались на последнее совещание перед покушением на императора Александра III.
Организация была создана в декабре 1886-го года. Ее организаторами были студент Военно-Медицинской академии Сергей Андреевич Никонов:
и студенты Петербургского университета Петр Яковлевич Шевырев
и Александр Ильич Ульянов.
Остальными членами группы в основном была молодежь, основную часть также составляли студенты университета:
Пахомий Иванович Андреюшкин,
Василий Денисович Генералов,
Орест Макарович Говорухин,
Иосиф (Юзеф) Дементьевич Лукашевич,
Бронислав Дементьевич Пилсудский,
Степан Александрович Волохов,
Тит Ильич Пашковский,
Михаил Васильевич Новорусский,
Василий Степанович Осипанов,
Мария Александровна Ананьина,
Ревекка (Раиса) Абрамовна Шмидова,
Петр Степанович Горкун, Николай Авксентьевич Рудевич...
Единственным человеком, уже связанным с "Народной волей" был Никонов (он стал ее членом в 1885-м году), но 29 января 1887 года он был арестован по прошлому делу Военно-революционной организации. В феврале 1887-го года отошел от руководства группой и Шевырев (из-за усиления туберкулеза он по рекомендациям врачей уехал в Ялту), и единоличным руководителем стал Александр Ульянов.
Ульянов и Лукашевич подготовили три бомбы: две из них имели форму цилиндра, обтянутого черным коленкором, третий имел форму толстой книги. Между стенками снарядов и взрывчатым веществом были проложены свинцовые пули, начиненные стрихнином. .
Покушение планировалось совершить у Аничкова дворца, где в это время проживал Александр III. Осипанов, Андреюшкин, Генералов должны были бросать бомбы под карету царя, Канчер, Горкун и Волохов должны были идти впереди и подать сигнал о проезде царя. Предполагалось к 11 часам утра быть на Невском проспекте и ходить по нему от Публичной библиотеки до Адмиралтейства (Горкун, Канчер и Осипанов по нечетной стороне, Волохов , Андреюшкин и Генералов - по четной).
Основной проблемой террористов было полное отсутствие опыта и весьма приблизительные представления о конспирации. Андреюшкин написал письмо своему другу в Харьков, в котором писал: "У нас возможен самый беспощадный террор, и я твердо верю, что он будет, и даже в непродолжительном времени". Письмо было вскрыто полицией, 27 февраля удалось установить личность отправителя и за Андреюшкиным установили наблюдение.
Тем временем, с 26 февраля бомбисты начали свою охоту за царем. Однако практически сразу выяснилось, что из-за большого количества народа они теряют друг друга из виду. В результате они не придумали ничего лучшего, чем ходить вместе всей группой. Так они ходили и 27 и 28 февраля, но царь все не покидал дворца. Наконец настало 1 марта, годовщина убийства Александра II и царь вместе с семьей планировали отправиться в Петропавловский собор, на панихиду по своему отцу. Однако утром полиция арестовывает на Невском проспекте террористов, которых уже вычислила благодаря слежке за Андриановым. Осипанова при аресте не обыскали и когда его доставили в полицию, он попытался взорвать свой снаряд, но нить, которой снаряд приводился в действие, оборвалась и он не сработал. Канчер вскоре начал давать показания, выдав всех остальных членов организации, которые были арестованы (всего было арестовано 74 человека, но 50 из них вскоре выпустили за отсутствием улик).
Что интересно, успеху полиции способствовала неожиданная задержка царского выезда. Вот что писала в своем дневнике фрейлина А. П. Арапова:
«Его величество заказал заупокойную обедню к 11 часам и накануне сказал камердинеру иметь экипаж готовым к 11 часам без четверти. Камердинер передал распоряжение ездовому, который, по опрометчивости – чего никогда не случалось при дворе, – или потому, что не понял, не довел об этом до сведения унтер-шталмейстера. Государь спускается с лестницы – нет экипажа. Как ни торопились, он оказывается в досадном положении простых смертных, вынужденных ждать у швейцара, в шинели, в течение 25 минут. Не припомнят, чтобы его видели в таком гневе – из-за того, что по вине своего антуража он настолько запоздает на службу по своем отце, и унтер-шталмейстер был им так резко обруган, что со слезами на глазах бросился к своим начальникам объяснять свою невиновность, говоря, что он в течение 12 лет находился на службе государя и решительно никогда не был замечен в провинности. Он был уверен в увольнении и не подозревал, что провидение избрало его служить нижайшим орудием своих решений. Государь покидает Аничков после того, как негодяи были отведены в участок, и только прибыв к брату (Великому князю Павлу Александровичу) в Зимний дворец, он узнал об опасности, которой он чудесным образом избежал».
На докладе полиции царь оставил резолюцию: "На этот раз бог нас спас, но надолго ли? Спасибо всем чинам полиции, что не дремлют, а действуют успешно".
С 15 по 19 апреля состоялся процесс по делу "Второго первого марта". Все 14 подсудимых (Шевырев, Ульянов, Осипанов, Андреюшкин, Генералов, Канчер, Горкун, Пилсудский, Лукашевич, Новорусский, Волохов, Пашковский, Ананьина, Шмидова) были приговорены к смертной казни. Однако только пятерых из них, Шевырева, Ульянова, Осипанова, Андреюшкина и Генералова казнили 8 мая в Шлиссельбургской крепости, остальные подсудимые были помилованы и приговорены к различным срокам каторги и ссылки.:
Последующие события превратили судьбу Александра Ульянова в часть мифа о Владимире Ильиче Ленине, начиная с фразы "Мы пойдем другим путем" и одноименной картины, до современного анекдота о том, как:кавказец говорит, что из всех русских он больше всех уважает Ленина, потому что он круто за брата отомстил.
Что интересно, таких политических "мстителей" за старшего брата в этом деле было двое, ведь Бронислав Пилсудский был старшим братом Юзефа Пилсудского, первого руководителя независимой Польши. Правда, в отличии от Ульянова, Бронислава Пилсудского не казнили. Он был приговорен к 15 годам каторжных работ на Сахалине. После 10 лет каторги на Сахалине он был переведен в разряд ссыльных. Занимался этнографическими и лингвистическими исследованиями местного населения, айнов, нивхов и орочей, был награжден малой серебряной медалью Российского географического общества. В 1905-м году получил разрешение вернуться в Польшу. После начала войны выехал в Швейцарию, в конце 1917 переехал в Париж, где в 1918 утонул в Сене (возможно, покончив с собой). Интересно, что на Сахалине он женился на племяннице айнского старосты Чухсанме, которая родила ему сына и дочь. При отъезде Пилсудского с Сахалина она отказалась отпустить с ним детей, и теперь единственные потомки рода Пилсудских по мужской линии (у Юхефа Пилсудского были только дочери) проживают в Японии.
Юзеф Лукашевич был приговорен к бессрочному заключению в Шлиссельбургской крепости. В 1905-м году был освобожден и в дальнейшем занимался научной деятельностью в области геологии. В 1911-1919 годах работал в Геологическом комитете России, а в 1919-м году перебрался в Вильно, где в 1920-м году стал профессором и заведующим кафедрой физической геологии. Скончался в 1928 году.
Михаил Новорусский был приговорен к бессрочному заключению в Шлиссельбургской крепости. В 1906-м году он был освобожден, проживал сперва в Выборге, а с 1907 года в Петербурге. Сперва он работал завхозом и заведующим химической лабораторией на курсах П. Ф. Лесгафта, а с 1909 года стал
Ревекка Шмидова была приговорена к ссылке в "отдаленнейшие места Сибири". В ссылку отправилась вместе со своим женихом Адольфом Клюге, за которого в 1897 году вышла замуж. В ссылке работала акушеркой. В 1901 году после отбытия ссылки жила в Красноярске до 1926-го года, затем перебралась в Харьков где жила как минимум до 1935-го года.
Арест Сергея Никонова в январе 1887-го года фактически спас ему жизнь. В доме предварительного заключения он тяжело заболел и после 11 месяцев заключения был отпущен на поруки отца с обязательством после выздоровления отправиться в Минусинск в порядке административной ссылки. Перед отъездом в ссылку он женился на Нине Москопуло. По окончании ссылки он с женой и родившимся в ссылке сыном переехал в Симферополь, а в 1892-м году, отправив жену и сына в Петербург, выехал в Париж для завершения своего врачебного обучения в Сорбонне.
Вернувшись в Россию, он поселился в Севастополе, став сперва младшим врачем, а в 1902-м году заведующим Севастопольской городской больницей. Одновременно он стал одним из руководителей севастопольского комитета партии эсеров. В дальнейшем он продолжал совмешать активную работу в качестве врача (в том числе на Русско-Японской войне) с активной работой в партии эсеров, несколько раз арестовывался. После Февральской революции он был комиссаром города Севастополя, а затем городским головой. Никонов был делегатом Учредительного собрания и участвовал в его единственном заседании. Во время Гражданской войны он вновь был городским головой Севастополя и министром народного просвещения, культуры и здравоохранения в Крымском краевом правительстве. В 1919-м году при подходе Красной армии к Крыму он вместе со своей семьей эвакуировался в Грецию, но через несколько месяцев вновь вернулся в Севастополь и опять возглавил городскую больницу. После прихода красных он неоднократно арестовывался, а в 1925-м году был выслан из Крыма с запретом на три года проживать в крупных городах и приграничных областях. Он поселился сперва в Загорске, затем у сына под Днепропетровском, затем в 1930-м году вернулся в Севастополь. Как ни странно, 1937-й год обошел его стороной, однако в 1940-м году он переехал к своему сыну в Ленинград, где и умер в блокаду 9 января 1942 года.
Михаил Канчер был приговорен к 10 годам каторжных работ и был отправлен на Сахалин, однако не вынес угрызений совести и покончил с собой.
Петр Горкун был приговорен к 10 годам каторжных работ и умер на каторге в Восточной Сибири.
Тит Пашковский был приговорен к 15 годам каторжных работ, в 1893 году вышел на поселение в Якутии, в 1895-м году покончил с собой.
Мария Ананьина была приговорена к 20 годам каторжных работ. В 1892-м году была переведена из тюрьмы в вольную команду, в 1896-м году вышла замуж за ссыльного Льва Дейча. В 1899-м году скончалась в Нерчинске от воспаления почек.
Напоследок вернемся еще раз к дому, с рассказа о котором я начал свой пост. В 1912-1914 годах в этом доме жил выдающийся архитектор Николай Евгеньевич Лансере, о многих работах которого в Петербурге я уже писал в своем блоге. Увы, но в 30-е годы он также стал жертвой террора, правда уже не частного, а государственного. Первый раз он был арестован в 1931-м году и вплоть до 1935 года был "крепостным архитектором НКВД", работая в архитектурной шарашке. В 1938-м году он вновь был арестован и в 1942-м году скончался в тюремной больнице в Саратове.