"Обещал подумать, может ли он быть ее отцом. Больше не звонил". Вознесенский как отец Ники Турбиной
12 мая отмечал день рождения Андрей Вознесенский (1933-2010), о котором мы уже говорили (ПОЧЕМУ ТВАРДОВСКИЙ НЕ ЛЮБИЛ И ОТКАЗЫВАЛСЯ ПЕЧАТАТЬ АВТОРА "МИЛЛИОНОВ АЛЫХ РОЗ").
В частности, говорили о его дружбе – соперничестве с Евгением Евтушенко, упустив еще одну ниточку этих поэтов связывающую. А именно, Нику Турбину (ЕВТУШЕНКО VS. ВОЗНЕСЕНСКИЙ. ИСТОРИЯ РУХНУВШЕЙ ДРУЖБЫ).
Турбина была одним из проектов Евтушенко, который проехался с ней в турне по Америке, срубив бабла и напомнив о себе любимом.
Что касается Вознесенского, то его просто объявили Никиным отцом и здесь меня интересует три вещи: зачем это было сделано, как относился к происходящему поэт, и что там насчет чувств Ники?
Но может для моих читателей требуется пояснение — кто такая вообще Ника Турбина?
Тогда вкратце.
В позднем СССР вспыхнула мода на вундеркиндов. Женя Кисин играл на фортепиано, Гата Камский в шахматы, а Ника Турбина в поэтессу. В девять лет у нее вышел сборник «Черновик», в десять девочка поехала в мировое турне с Евгением Евтушенко. Уже на уровне высшей точки славы Турбиной звучали сомнения, что настоящий автор мрачных стихов — девочка. Кто-то пытался оценивать ее поэзию по гамбургскому счету, как написанные взрослой, и указывая насколько весь этот карнавал строчек, прежде всего, зауряден.
Утратив свой главный козырь в виде детства Ника бросила рифмовать, а во взрослой реальности найти себя не сумела. В 27 лет погибла, выпав из окна.
Самый чувствительный удар по феномену Турбиной нанес исследователь Александр Ратнер, который много лет дружил с семьей Турбиных и пришел к выводу, что Ника прежде всего проект своей родни, которая редактировала, а то и впрямую дописывала, детские олитературенные крики.
Да, для Ники Турбиной рождение в семейке амбициозной и околотворческой имело самые печальные последствия. Писателем в семье был только дедушка Анатолий Никаноркин. Много издающийся, он возглавлял крымскую писательскую организацию. Бабушка трудилась в самой престижной ялтинской гостинице. В знакомых семьи ходили Юлиан Семенов, Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Виктор Астафьев.
Семья Ники представляла ялтинский бомонд и, к сожалению, ее мама Майя нахваталась наиболее отвратных привычек богемной барышни. Работать ручками она даже не пыталась, а для умственной деятельности не хватало задатков. Майя Никаноркина чего-то рисовала, чего-то писала, всё на уровне дилетантском. Ее цели были сосредоточены на замужестве, непременно звездном и обеспеченном.
Если верить словам девушки с юга в Москве у нее были романы с Вознесенским, Евтушенко, Эрнстом Неизвестным. При этом Неизвестный ее не вспомнил, а Евтушенко вспоминать не хотел.
Иное дело - Вознесенский.
Посибаритствовав пару лет в Москве вся такая возвышенная, такая противоречивая вся Майя вернулась в Ялту на шею родителей и в 1974 родила от актера Георгия Торбина дочку Нику. Но разве могла утонченная натура допустить, чтобы отцом ее ребенка стал какой-то Торбин? Всем встречным Майя делала толстые намеки, будто Ника появилась на свет в разгар романа с Вознесенским.
Эту версию поддерживала и ее мама, повествуя, как дочка решила скрыть от поэта факт рождения ребенка, поскольку поэта не любила.
Концы не вяжутся по любому, ибо Майя как раз ничего не скрывала, а наоборот старалась притянуть звездного папашу. Окружающим родство Ники и Вознесенского без сопутствующих россказней в голову бы не пришло, настолько девочка не была на него похожа.
Сам Вознесенский романа не отрицал, но и вешать на себя чужого ребенка не собирался, сказав: «У меня был роман с ее матерью, но позже, позже…»
Как относилась к Вознесенскому сама Ника, которая с детства слышала о «настоящем папе» Андрее?
В 1981 посвятила ему стихотворение.
Однажды в снег
К нам пришел человек,
Он был похож на стихи.
Нас было четверо,
Нам было весело.
Был жареный гусь
И не пришедшая
Еще ко мне елка.
А он был одинок,
Потому что был
Похож на стихи.
Трогательно, ничего не скажешь. Только давайте учитывать, что Ника то и дело посвящала стихотворения людям находящимся под светом прожектора - Евгению Евтушенко, Елене Камбуровой, Владимиру Дашкевичу, Юлиану Семенову, Арутюну Акопяну. Есть у нее стихотворение и о папе истинном, которое свидетельствует, что о Торбине Ника хотя бы слышала, потому все ее заигрывания с тематикой «Папа — Вознесенский» от лукавого. Если папа Вознесенский, то кому посвящено стихотворение «Отцу»?
Ты придешь ко мне чужой,
Нет ключа от нашей двери.
В голос твой я не поверю.
Ты не мой!
Непохожи мы с тобой,
Зеркало не врет.
И не надо слов ненужных,
Сердце обожжет.
Мама вся в комок сожмется.-
Уходи!
Дверь захлопни потихоньку
И беги!
Все надежды превратились
В каплю слез.
Ты уходишь, ты торопишься,
Ну, что ж!
Подойду к окну
И детству я скажу:
Прощай!
Возвращайся в край надежды,
Улетай.
Тем не менее, Ника, впитав правила эстрадной игры, которыми ее напичкали жаждавшие денег и славы мама с бабушкой, не отбрасывала идею о папе Вознесенском как бредовую.
Алена Галич вспоминала:
«Однажды Никуша позвонила: «Я назначила ему встречу в ресторане Дома писателей». Пришла ко мне, крутилась перед зеркалом, спрашивала, как выглядит. После встречи Никуша сказала, что Вознесенский обещал подумать, может ли он быть ее отцом. Больше он не звонил».
Как относился Вознесенский к Нике? Раз обмолвился назвав «испорченным ангелом» и посетовав, что девочке сбили психику выступлениями по домам отдыха за 150 советских рублей (средняя месячная зарплата тех времен).
Когда в 1997 году Ника первый раз упала из окна и со множеством переломов попала в больницу, Вознесенский ее навестил. Ника была ему очень рада, но от помощи перевестись в другую, более престижную клинику, отказалась. «Папа» принес «дочке» цветы и дал 500 рублей на фрукты. Гораздо важнее был общественный выхлоп, ради которого, наверное, все и делалось. О визите поэта к Нике протрубила пресса.
Сама Ника повторяла время от времени мантру о знаменитом папе: «Мне, конечно, хотелось бы окончательно понимать, кто мой отец, кто на самом деле мне Андрей Андреевич, который помог, когда у меня в первый раз был срыв, и он приходил ко мне в больницу».
Думаю, какие-то сомнения насчет своего отцовства Вознесенского все же посещали (о существовании Торбина, которого семейство тщательно скрывало, он не знал). Когда пришла весть о гибели девушки, поэт разрыдался.
А о связи Ники с другими поэтами советской эпохи мы еще поговорим.