Куратор выставки в Музеях Московского Кремля Сергей Зверев: «Бирон был талантливым человеком»
Выставка, посвященная дворцовым переворотам XVIII века, представляет ценные артефакты и развенчивает стереотипы.
В Музеях Московского Кремля проходит выставка «Наследие Петра Великого и дворцовые перевороты в Российской империи», рассказывающая о перипетиях и потрясениях XVIII столетия — от смерти Петра I до убийства Павла I. Она включает в себя ценнейшие документы и предметы, ставшие «свидетелями» заговоров, предательств и борьбы за власть. «Культура» побеседовала с одним из кураторов проекта Сергеем Зверевым.
— Расскажите, как в России XVIII века началась эпоха дворцовых переворотов.
— В 1682 году Петр I вместе со своим братом Иваном Алексеевичем взошли на престол, однако фактически правительницей стала их старшая сестра Софья Алексеевна. Иван отличался слабым здоровьем и оказался неспособен к правлению, а Петр был еще слишком молод. И это наследство XVII века — две ветви Романовых — стало своеобразной миной замедленного действия. У Ивана рождались только девочки. У Петра был сын Алексей, однако уже в 1710-х годах он стал политическим противником отца, бежал в Вену и вел переговоры со шведским королем Карлом XII — в надежде, что шведская армия поможет ему взойти на российский престол. В итоге за царевичем отправили российских дипломатов, в том числе — Петра Андреевича Толстого, специалиста по тайным дипломатическим операциям. Он уговорил Алексея Петровича вернуться, обещая ему прощение. Однако вскоре сын государя был заключен под стражу, а затем тайно умерщвлен.
Таким образом, у Петра не осталось наследников: его младший сын Петр Петрович прожил чуть больше трех лет. Единственным прямым потомком по мужской линии был внук Петр — сын казненного царевича Алексея. Однако решение о судьбе царевича принималось всей властной верхушкой: в этом деле оказались замешаны многие придворные и гвардейцы. Так что восшествие на престол сына Алексея Петровича могло привести к репрессиям: кто простит убийство отца? В итоге Петр I принял решение отойти от традиции передачи власти от отца к сыну и законом от 5 (16) февраля 1722 года утвердил право государя самому назначать себе преемника: им мог стать любой человек. Скорее всего, он хотел таким образом обеспечить права своей второй супруги Екатерины Алексеевны. Однако государь внезапно скончался, не оставив завещания. С женой он к тому времени поссорился, поскольку выяснилось, что она изменяла ему с камергером Виллимом Монсом.
И все же после смерти Петра Великого на престол взошла именно Екатерина Алексеевна. Ее поддержала гвардия, а также «птенцы гнезда Петрова», запятнавшие себя участием в деле против Алексея Петровича. Главным руководителем этой группы был Александр Данилович Меншиков: неслучайно Пушкин называл его «полудержавным властелином». Императрица обожала пиры и развлечения, и он надеялся, что будет сам управлять страной.
— К каким это привело последствиям?
— Екатерина Алексеевна собиралась сделать наследницами своих дочерей, но Меншикову было выгодно, чтобы на престол взошел внук Петра I Петр Алексеевич, которого он хотел женить на своей дочери Марии. Таким образом, он планировал стать дедом будущего наследника престола. Не берусь гадать, сколько бы прожил Петр II, если бы у них с Марией родился сын. В случае внезапной кончины императора Меншиков мог бы фактически стать правителем страны при внуке.
Однако Петр II умер рано, в 15-летнем возрасте, от оспы. После его кончины встал вопрос — соблюдать ли завещание Екатерины I. Согласно ему, в случае бездетной кончины Петра Алексеевича наследницей должна была стать дочь Петра I Анна и ее потомки, затем — ее младшая сестра Елизавета и ее потомки. Однако Верховный тайный совет — куда изначально входили семь самых знатных и богатых людей страны — уже почувствовал вкус власти. По сути, они были олигархами своего времени и не хотели делиться властью с дворянством. Из потомков царя Ивана Алексеевича, брата Петра I, в живых остались три его дочери. Старшая Екатерина была замужем за герцогом Мекленбургом-Шверинским Карлом Леопольдом: он отличался дурным характером и был бестолковым, неумелым правителем, разругавшимся даже с собственным дворянством. Очевидно, что «верховники» не захотели приближать такого человека к российскому престолу. Младшая дочь Ивана Алексеевича Прасковья была доброй, мягкой и не обладала политической волей. Однако она была замужем за бравым генерал-аншефом Иваном Дмитриевым-Мамоновым, и Верховный тайный совет воспринимал его как возможного конкурента в борьбе за власть. Средняя дочь Анна Иоанновна жила в Курляндии: ее муж так бурно праздновал свадьбу, что умер от алкогольной интоксикации. Она казалась идеальной кандидатурой: в том числе и потому, что серьезно нуждалась в деньгах. На выставке представлено ее письмо Меншикову: Анна Иоанновна выражает радость по поводу того, что его дочь станет российской императрицей, а также намекает на свое тяжелое положение. И вдруг этой женщине предлагают корону: всего-то нужно подписать «Кондиции», согласно которым она остается фасадом власти, участвует в церемониях, но всем управляют члены Верховного тайного совета. А она не может объявлять войну или заключать мир, вводить новые подати и налоги, производить в чины выше полковника и так далее.
— По факту этот документ ограничивал самодержавную власть?
— Да, у Анны Иоанновны не осталось бы реальной власти. Она подписала Кондиции, а потом узнала, что среди русских дворян много недовольных действиями Верховного тайного совета, поскольку он не учитывал интересы родовой аристократии. Анна Иоанновна поняла, что, опираясь на дворянство, сможет сохранить самодержавие, и в итоге разорвала Кондиции: эти бумаги лежат у нас в витрине. Когда слушаешь эту историю, представляешь себе свиток, расписанный золотом, украшенный орлами и вензелями. Однако важнейшие государственные документы нередко выглядят просто и неказисто, как в этом случае: листочек, исписанный от руки, явно впопыхах. Судьба целой страны решалась буквально на коленке. А рядом — патенты на дворянство рядовым гвардейцам, участвовавшим в перевороте, расписанные золотой краской. Так что наша выставка разрушает некоторые стереотипы.
— Если говорить о стереотипах — какой правительницей оказалась Анна Иоанновна?
— Очень хорошей. Со школы мы помним, что эпоху ее правления называли «бироновщиной» и что страна якобы страдала от засилья немцев. Однако это тоже клише: при Анне Иоанновне немцев в войсках было даже меньше, чем при Петре Великом. Кроме того, она фактически уравняла в правах русских и иностранных офицеров: при Петре I прибывший из Мекленбурга капитан получал вдвое больше, чем капитан, приехавший из Рязани, хотя они несли одинаковую службу. Также нам удалось вернуть земли, потерянные Петром Великим в войне с Турцией — Азов, Запорожье. Именно при Анне Иоанновне в 1730-х мы фактически покорили Крым, хотя не стали его присоединять — так сложилась европейская политическая ситуация.
Бирон тоже был талантливым человеком: недаром по завещанию Анны Иоанновны он стал регентом при малолетнем наследнике Иоанне Антоновиче, внуке ее сестры Екатерины. Бирон правил страной всего 24 дня, после чего его сверг фельдмаршал граф Христофор Миних. Сначала Бирона отправили в ссылку в Пелым, позже Елизавета Петровна перевела его на житье в Ярославль, а Петр III в 1762 году и вовсе вызвал в Петербург. В конце концов, по воле Екатерины II Бирон опять оказался на троне Курляндии.
Мать Иоанна Антоновича Анна Леопольдовна была регентшей при сыне, рожденном от принца Антона Ульриха, герцога Брауншвейг-Люнебургского. У нас представлены вещи, принадлежавшие малолетнему государю. Например, портрет, где он позирует со шпажкой — в то время так было принято изображать мужчин. Сама шпажка тоже есть в экспозиции; показан и стаканчик с именем Иоанна Антоновича. Елизавета Петровна, свергнувшая «брауншвейгское семейство», постаралась вымарать отовсюду имя императора-младенца — то есть идеологически уничтожить противника. Например, категорически запрещалось держать у себя монеты и медали с именем Иоанна Антоновича: тем, кто упорствовал, грозили страшными карами. На выставке мы показываем рубль с портретом юного императора, а рядом — рубли Елизаветы, перечеканенные, как она писала, из рублей «принца Иоанна».
Кстати, в интригах, предварявших восшествие Елизаветы на престол, оказались замешаны иностранные государства: прежде всего, Франция. В XVIII веке нашими противниками были Швеция и Турция — прямые союзники Франции. Французы рассчитывали посадить на трон легкомысленную и глуповатую Елизавету — в надежде, что она отдаст Швеции все завоевания отца, Петра Великого, однако их планы были раскрыты. Этот момент тоже нашел свое отражение на выставке. Мы представили документы, показывающую подковерную борьбу европейской дипломатии: шифровки и цифирные письма из архивов МИД.
— Как они оказались у нас в архивах?
— Благодаря работе российской разведки. Для этого подкупали работников иностранного посольства, получали шифр и с его помощью читали перехваченное и вскрытое письмо. Затем копировали его, заклеивали и отправляли адресату. Правда, европейцы, обнаружившие, что корреспонденцию просматривают, могли отправлять ложные сведения, чтобы дезинформировать нас. Вот такая дипломатическая игра. В дворцовых переворотах XVIII столетия — начиная с Елизаветы Петровны — мы везде видим иностранный след: сначала французский, а ближе к концу века — английский.
Большую роль в то время, как я уже говорил, играла идеология. Вспомните, как Екатерина II — в борьбе за трон — устроила черный пиар своему мужу Петру III. Его до сих пор считают недалеким, склонным к пьянству и бесчинствам, хотя тот же Петр Великий в юности также обожал всешутейшие соборы. Еще Петра III высмеивают за то, что он играл в солдатики, однако подобным образом разыгрывали сражения и Суворов, и Наполеон. На самом деле мы мало знаем о личности Петра III, и когда начинаешь им интересоваться, понимаешь, что это был талантливый, неглупый человек. Просто его растили как будущего правителя маленького герцогства Гольштейн, и с огромной Россией он не справился. Тем не менее, упоминание его герцогства сохранилось в именовании династии наших монархов — Гольштейн-Готторп-Романовых. А соединенный герб Гольштейн-Готторп-Романовых входит в Большой Герб Российской империи: благодаря ему на Большом Гербе присутствует единственное растение — лист крапивы. Так что геральдика, на самом деле, сохраняет многие перипетии истории.
А вот Екатерине II роль правительницы России оказалась по плечу: она хорошо чувствовала политическую ситуацию и умела находить союзников. Я уж не говорю про институт фаворитов — по сути ее помощников, официально возведенных на вершину власти. Екатерине II важны были не столько сердечные дела, сколько возможность опереться на преданных людей. На определенном этапе эту роль играл Алексей Орлов — талантливый и активный человек, а также его братья.
— Какие еще истории рассказывают экспонаты выставки?
— Порой обнаруживаешь что-нибудь совершенно удивительное и фантастическое. Например, маленькую гравюрку с портретом Анны Иоанновны. Мы привыкли представлять ее государыней с красивым круглым лицом и пышным бюстом. А тут — худенькая девочка, похожая на своих сестер: в ее лице мы находим черты, присущие Романовым. Или картина, изображающая Екатерину II верхом на коне Бриллианте — во время свержения мужа. А рядом в витрине — мундир, который был надет на ней в тот день, а также сбруя самого Бриллианта. Или молчаливые свидетели последнего переворота XVIII века — мундир Павла I и платье императрицы Марии Федоровны: в этих нарядах супруги ужинали накануне убийства монарха. А также домашняя рубашка самого Павла Петровича, в которой он был в момент гибели. На ней оставались пятна крови, но реставраторам пришлось их убрать, поскольку они разъедали ткань.
Мы показываем и вещи, свидетельствующие о неудавшихся переворотах. Вспомним, как Долгорукие, оттеснившие Меншикова, пытались подобрать невесту Петру II. Когда император внезапно скончался, они подделали завещание — якобы государь хотел оставить престол именно невесте. Однако в итоге их заговор был раскрыт. На выставке можно увидеть вещи из оружейной коллекции Петра I, перешедшие к Петру II, любителю охоты, а потом, вероятно, «позаимствованные» его другом Иваном Долгоруким: это оружие было конфисковано у Долгоруких.
Еще любопытный документ — план занятий Петра II, составленный Академией наук. Чего там только нет — география, геральдика, история, математика… Но государь внес свои коррективы: один день в садах гулять, другой — проводить с лошадьми, третий — солдат обучать. У него было свое мнение об интересном времяпрепровождении — и этим он напоминал юного Петра I. К сожалению, Петр II не успел дожить до взрослых лет, и нам остается только гадать, какой из него получился бы император.
Мы также показываем государевых сподвижников, занимавших ключевые посты в армии и науке — ту же Екатерину Дашкову, возглавлявшую Академию наук при Екатерине II. Или сподвижников Елизаветы: например, Кирилла Разумовского. Кстати, на одной стене с его портретом представлен портрет Петра III, тогда еще великого князя. Символично, что их потомки — Софья Перовская и Александр II соответственно — встретились уже при трагических обстоятельствах: как известно Перовская руководила убийством императора. Для российской истории характерны подобные неочевидные переплетения, и выставка дает возможность задуматься о них. А также увидеть подлинные свидетельства прошлого, которые крайне редко находятся в одном месте, в прямом доступе для зрителей. Мне кажется, это доставит большое удовольствие не только ученым, но и всем любителям русской истории.
Выставка работает до 23 февраля.
Фотографии: предоставлены Музеями Московского Кремля. На анонсе - Букин В.А./Музеи Московского Кремля.