Феномен чиновничьей преступности на Дальнем Востоке объяснил политолог
Против губернатора Хабаровского края Сергея Фургала возбуждено уголовное дело — его подозревают в организации покушения на убийство, убийстве ряда предпринимателей, а также еще по девяти разным эпизодам. Это уже далеко не первое громкое происшествие при участии чиновников с Дальнего Востока за последние несколько лет: местным жителям хорошо знакомы истории экс-главы Минпромторга Владимира Потапкина, осужденного за взяточничество, экс-главы Владивостока Владимира Николаева, в прошлом лидера преступной группировки, инсценировавшего свою смерть, экс-губернатора Хабаровского края Виктора Ишаева, осужденного за хищение средств.
Безусловно, нельзя считать причиной всех этих и многих других преступлений со стороны чиновников место их проживания. Но, исходя из цифр за последние несколько лет, есть все основания полагать, что Дальний Восток все-таки откладывает свой отпечаток, и география региона так или иначе может быть связана с высоким количеством преступности. Об этом руководитель «Политической экспертной группы» Константин Калачев рассказал в разговоре с корреспондентом iReactor.
Да, у Дальнего Востока есть своя специфика, в том числе и связанная с пересечением политики и криминала. Отчасти Дальний Восток застрял в девяностых — у тамошней элиты весьма своеобразный бэкграунд, — предположил Калачев.
В 90-ых особый расцвет преступности произошел именно на Дальнем Востоке, потому как, во-первых, это очень богатый край (как финансово, так и в плане природных ресурсов). Это подтверждают в том числе и данные Росстата о благосостоянии семей за 2019 год, по которым четыре из одиннадцати субъектов Российской Федерации, входящих в состав Дальнего Востока, входят в первую десятку общего рейтинга. А Сахалинская область и вовсе по благосостоянию семей уступает лишь Ямало-Ненецкому автономному округу.
Источник фото: wikipedia.org - Ляховец Сергей / CC BY-SA 4.0
Во-вторых, дальневосточная преступность расцветала по той простой причине, что в 90-ых, чем дальше находился регион от центра, тем тяжелее правительству было его контролировать. На сегодняшний день ситуация изменилась, однако следы событий двадцатилетней давности еще не стерлись. Они тянутся в том числе в сторону государственных деятелей, замеченных в прошлом за неправомерными действиями. Некоторые из них действительно исправились и стали законопослушными чиновниками, но, как мы видим, не все.
Впрочем, по словам Калачева, криминальное прошлое некоторых отдельно взятых чиновников Дальнего Востока — не единственная причина особенно высокого уровня преступлений именно в этом регионе. Немаловажную роль в этом играет и деятельность самого Дальнего Востока, открывающая большой простор для совершения нелегальных действий и нарушения действующего законодательства.
У Дальнего Востока есть определенная специфика, в том числе из-за характера бизнеса: тот же самый рыбный бизнес, крабовый бизнес, лес, металл и так далее. То, что предназначено на вывоз в те или иные страны. Все это предполагает наличие большого количества нала и возможностей работать по тем схемам, которые не подпадают под на наше законодательство, — поделился политолог.
Таким образом, по мнению эксперта, на сегодняшний день у Дальнего Востока есть две проблемы, которые и приводят к повышенному уровню преступности среди чиновников. Первая: криминальное прошлое самих государственных деятелей. Вторая: специфика регионального бизнеса, направленного на экспорт. В обоих случаях бороться с этим можно и даже нужно, но борьба эта должна быть основана на комплексных, объективных и тщательно проработанных мерах со стороны государства и правоохранительных органов.