«Первое слово я сказала руками». Как живут слышащие в мире глухих

Родители и бабушки сурдопереводчика Белгородского общества глухих Лидии Свеженцевой не слышали от рождения. «Росла в тишине», – говорит она про своё детство. Однако обделённым его не считает.

Переводчик для мамы «Бабушка была девятым ребёнком в семье, её братья и сёстры были слышащие, а она родилась глухой, как и её дочь – моя мама. А мамина родная сестра слышит, – рассказывает Лидия. – Мой сын тоже слышит». Мама очень хотела, чтобы Лидия слышала. Уже в роддоме спрашивала врачей, как у дочки со слухом, но там её заверили, что так рано это не определишь. Лиде мама рассказала, как после выписки, день на десятый, уложила её на кровать и, задергивая штору, увидела: малышка дёрнулась. «Тогда она поняла, что я слышу, и очень обрадовалась. Потом ещё пару раз проверяла, чтобы убедиться в этом: ложечками постучит над моим ухом – я реагирую. Значит, всё нормально. – продолжает Свеженцева. – Первые мои слова были жестами, я заговорила руками. Даже есть видео, где я в два года разговариваю с мамой руками. А словами я заговорила поздно, года в четыре, когда уже ходила в садик». Лида ходила в обычный детский сад. Годам к пяти мама уже через неё общалась с воспитателем. На всех школьных собраниях Лида тоже была у мамы личным переводчиком, а дома переводила маме и бабушке все сериалы. «Сейчас это мой второй зык, я не запнусь, когда буду руками показывать, и не задумаюсь, как сказать какое‑то длинное слово», – признаётся она. Школьные подруги, приходя в гости, удивлялись тишине, которая царила в квартире, несмотря на то что дома была вся семья и работал телевизор. Правда, работал он без звука. Не было радио и разговоров на кухне. «Я не замечала этой тишины: для меня она была привычной, – говорит собеседница. – Как‑то у меня спросили, не было ли ощущения контраста, когда я из домашней тишины будто выхожу в мир звуков. Знаете, не было. Если бы росла в деревне и не ходила в садик, тогда, возможно, было бы дико приехать в город и ощутить весь этот шум. Но я‑то всю жизнь живу в Белгороде, ходила в садик, всё как у всех».  Русский на пальцах… После школы она отучилась на архитектурно-строительном, а потом на экономическом факультетах, но дипломы так и не пригодились. По специальности в строительной фирме проработала меньше года и поняла, что это совсем не то, чем ей хотелось бы заниматься. Поехала в Санкт-Петербург получать удостоверение судропереводчика. «Если бы я не знала жестов, надо было бы учиться пять лет, а поскольку я знала их в совершенстве, прошла краткосрочные курсы и подтвердила квалификацию. Курс повышения квалификации мы породим ежегодно, – рассказывает Лидия. – Понимаете, я легко выучила язык жестов, потому что с ним росла. Если его учить обычному человеку, то за год максимум получится освоить алфавит и фразы типа «Как тебя зовут?», «Как пройти туда‑то?», «Сколько стоит то‑то?». И стоит прервать обучение на месяц-два – всё забудется». Лидия работает в обществе глухих и, по её признанию, пришла туда больше для того, чтобы помогать людям, а не зарабатывать деньги. Профессию сурдопереводчика высокооплачиваемой явно не назовёшь, а внимания и душевных сил она забирает очень много. «Я понимаю, как глухим тяжело общаться с миром, поэтому вникаю во все их проблемы и сама с ними переживаю болезни, разводы, раздел имущества. Приходится где‑то и голос повысить, чтобы добиться того, что им нужно. Не могу я просто прийти и равнодушно перевести слова: я каждому хочу помочь и делаю так, как сделала бы сама себе». …и английский Глухие люди сильно отличаются от слышащих. Они совершенно иначе мыслят и воспринимают мир. Поэтому в работе Лидии приходится под них подстраиваться. «В каком‑то смысле они как дети и по мировосприятию, и по уровню умственного развития. Вот сегодня была на медкомиссии, 18-летнему глухому парню психолог дала карточку с текстом, чтобы прочитал и ответил на вопрос. Он долго думал, но так и не ответил: оказалось, споткнулся на слове «расплескалась» (вода), потом спросил меня, что оно означает», – приводит она пример. По словам Лиды, среди её подопечных есть те, кто любит читать, смотреть новости, но и то таких, как этот мальчик, немало. «Дело в том, что слышащий и глухой совершено по‑разному воспринимают написанный текст. Глухой может прочитать простой текст десять раз и не понять», – объясняет она. Знание языка жестов однажды пригодилось в поезде. С Лидией в вагоне ехала компания глухих, у них возникло недопонимание с пограничниками. Они пытались переписываться, но это не особенно помогало. И когда Лида увидела, что людей вот-вот высадят с поезда, пошла помогать. Пограничники требовали показать документы на груз, а глухие пассажиры не могли понять, чего от них хотят. Оказалось, что пограничники написали на бумаге фразы типа «предоставьте сопроводительный документ на…» и далее длиннющее предложение казённым языком. Глухому человеку надо писать проще: «где документ?». Три года назад Лида освоила международный язык жестов. Он сильно отличается от русского. Она две недели была на Сурдоолимпийских играх в Ханты-Мансийске, куда приехали спортсмены со всего мира. Первые два-три дня присматривалась и ничего не понимала, ей переводила русскоговорящая сурдопереводчица из Канады. День на пятый Свеженцева уже могла отвечать на простые вопросы, а потом с уверенностью общалась с иностранцами. «Не скажу, что хорошо его выучила, но пообщаться смогу и сейчас. По своему опыту скажу: мне тяжелее изучить разговорный английский, чем международный язык жестов, потому что я знаю в совершенстве русский язык жестов», – говорит она.   Язык, который сближает Сыну Лидии пять, и он уже тоже свободно говорит руками, хотя в отличие от мамы сначала заговорил словами. Жесты пришли потом, как само собой разумеющееся. «Не думаю, что в жизни ему пригодится это знание, но на данный момент это необходимость», – считает собеседница. Ребёнок каждый день общается с бабушкой и прабабушкой. Использует эти знания и в качестве «шпионского навыка», если в многолюдной компании надо что‑то сказать маме так, чтобы никто другой не слышал. Часто в глухих семьях стараются не учить слышащего ребёнка языку жестов, хотят, чтобы умел читать по губам. Но это плохо сказывается на взаимоотношениях в семье: у ребёнка нет контакта с родителями. «Я знаю такие семьи, – говорит сурдопереводчица. – У меня с мамой очень тесный контакт. Я думаю, нас во многом сблизил и наш жестовый зык, который позволил нам общаться».