Полтора века назад в прекрасной Франции (продолжение)
Итак, продолжим разбор хитросплетений политической жизни первых лет Третьей французской республики, не позволивших ей смениться ни «Третьей реставрацией», ни «Третьей империей», а напротив, приведших к тому, что республиканский строй в «прекрасной Франции» возобладал на следующие полтора века – до сего дня.
Напомним, что когда в 1873 году дело «Третьей реставрации» было, как казалось, уже на мази, и последний прямой потомок Людовика XIV граф де Шамбор (он же «легитимный» король Франции и Наварры Генрих V) прибыл во Францию в надежде, что временный президент Республики маршал Мак-Магон, не раз клявшийся в своих принципиально роялистских убеждениях, представит его в качестве законного монарха Национальному собранию (две трети депутатов которого были готовы поприветствовать его в этом качестве), хитрый маршал использовал его вояж, чтобы провести закон о продлении своих президентских полномочий на 7 лет – а еще через два года, пользуясь обострившейся конфронтацией с Германской империей, добился утверждения этого положения (ад еще с правом переизбрания) в качестве одного из конституционных законов Франции (т.н. «поправка Валлона», принятая большинством в один голос – она долго еще будет единственным содержащимся в конституции Франции указанием на ее республиканский строй).
Понятно, что акции лагеря монархистов после такого резко упали, а республиканцев наоборот резко возросли: на выборах в Национальное собрание 2-го созыва в феврале-марте 1876 года они набрали почти три четверти голосов. Но как и у монархистов, у них не было единства – устойчивых партий еще не сформировалось, а депутаты фланировали между фракциями в ритме вальса Наиболее влиятельной на этом этапе была группировка, возглавлял которую знаменитый политик и воздухоплаватель Леон Гамбетта. Этот уроженец южнофранцузского городка с милым сердцу российских алкоголиков названием Кагор был чрезвычайно колоритной фигурой. В сентябре 1871 года именно этот 32-летний тогда депутат взобрался на
"Неправда, что у "На большом воздушном шаре мандаринового цвета улетел от нас Леон Гамбетта" (парижане 7 октября 1870 года)
Внутри самого монархического лагеря резко упали акции легитимистов и орлеанистов, зато выросли акции бонапартистов – на этих выборах они увеличили свое присутствие в Собрании почти в 4 раза, и депутатов там у них стало больше, чем у каждой из двух других монархических партий. Это объясняется, как уже говорилось, большим количеством их сторонников, оставшихся со времен Второй империи в армии и госаппарате Франции, а во-вторых старик Наполеон III, низложенный в 1870 году, 9 января 1873 года умер в изгнании в Англии от уремии. Но у него остался молодой сын, Наполеон-Эжен (если точнее, Наполеон-Эжен-Луи-Жан-Жозеф), по прозвищу «Маленький принц» (для домашних – «Лулу»). На юноше не висело тяжкого груза 22 лет правления его отца со всем их несообразностями и вишенки на торте – позора и плена Седанской катастрофы. Напротив, многие вспоминали, как в ходе той войны 14-летний принц, прибывший вместе с отцом на фронт, произвел первый выстрел из пушки в ходе одной из немногих удачных для французской армии операций той войны – штурма Саарбрюкена в августе 1870 года. В марте 1874 года по случаю совершеннолетия принца в английском поместье Бонапартов Камден-плейс бонапартисты устроили церемонию провозглашения принца наследником престола возможной империи. Правда, в этом качестве у него был конкурент – двоюродный дядя Наполеон-Жером, по прозвищу «Плон-Плон» (в детстве он никак не мог выговорить своё гордое имя и передавал его этим набором звуков, чем и запомнился), но он был уже немолод и большой популярностью не пользовался. Во Франции сторонники «Маленького принца» образовали партию «Призыв к народу».
"Маленький принц", 14-летний герой битвы за Саарбрюкен. Он же, подросший.Наконец, оставался президент Мак-Магон. Законами 1873и 1875 годов полномочия ему были даны почти королевские: он, как и его предшественник Тьер, оставался главой исполнительной власти, назначал государственных чиновников, включая министров, командовал Вооруженными силами, наконец, имел право распустить Национальное собрание. Но последнее оставалось не только законодательным органом, но имело право объявить недоверие этим самым государственным чиновникам, включая министров. Таким образом положение совета министров оставалось двойственным: с одной стороны, оно было подчинено президенту, с другой действовать должно было с оглядкой на Собрание. Это создавало определенную независимость этого органа и от президента, и от парламента (не говоря о том, что возглавляли его тоже весьма амбициозные люди: так назначенный в марте 1876 года главой правительства депутат-республиканец Жюль Дюфор начнет именовать себя «президент Совета» - вроде бы ничего необычного, «президент» значит «председатель» - но на следующие 80 лет это будет для политической истории Франции этот семантический казус будет иметь грандиозное значение: во Франции два президента – президент Республики и президент Совета – и еще неизвестно, кто из них главнее).
Именно в борьбе за контроль над советом министров будет основное содержание событий, известных, как «кризис 16 мая», занявших весь следующий 1877 год. При этом президент Мак-Магон, не имея сильной партии в Собрании (легитимисты и орлеанисты, как мы помним, ушли в парламентское меньшинство, хотя сохранили армии сторонников и своих планов оставлять не собирались), попробует опереться на подчиненных себе чиновников и генералов – и прежде всего генералов-бонапартистов.
Продолжение следует.