Михаил Янгель – отец «Сатаны»
В 1962-м году академик Михаил Кузьмич Янгель прямо с полигона спецрейсом прилетел на похороны матери в сибирский посёлок Зырянова. Это был его последний приезд на родину. Перед тем, как вернуться в Братск, чтобы лететь к своим ракетам, он попросил отвезти его на берег Братского водохранилища. Совсем скоро на том месте, где он когда-то родился, тоже разольётся море – Усть-Илимское водохранилище.
И это стало ещё одной частью предсказания, услышанного в детстве, и преследующего его всю жизнь: место, где ты родился, уйдёт на дно моря, но твой дом уцелеет, и будет стоять на сухом берегу; ты добьёшься успеха и переживёшь своих учителей, но твоих друзей поглотит страшный огонь, от которого не будет спасения; ты будешь первым, но ты не переживёшь своих врагов; ты сможешь принести в мир добро, но только создав абсолютное зло; ты умрёшь в день своего рождения.
Братья Константин, Александр и Михаил Янгели
Михаил родился 25 октября 1911-го. У его родителей – Кузьмы Лаврентьевича и Ангелины Петровны было 12 детей. Столь необычная для Сибири фамилия объяснялась просто: дед Лаврентий был каторжанином с Черниговщины, сосланным в эту глухомань за любовь к бунтам на вечное поселение. Ровно через 6 лет после появления Михаила на свет рухнула Российская империя.
Через год страна перешла на Юлианский календарь, и днём рождения Михаила Кузьмича стало 7 ноября – день Октябрьской революции. Но именно дата 25 октября преследовала его всю жизнь.
В школу Миша пошел в 1918-м, когда в Сибири уже бушевала Гражданская война. То красные приходили, то колчаковцы, школа то работала, то стояла под замком – ни учителя не было, ни дров для отопления, а зимы в тех местах суровые. Потому шесть классов Миша прошёл не за 6, как положено, а за 7 лет. В 1926-м он поехал к брату, который несколько лет жил в Москве. Миша пошёл в седьмой класс, а чтобы на прокорм заработать, не сидеть на шее у брата, работал курьером в типографии – разносил по городу тяжеленные пачки печатной продукции, разумеется, пешком. Окончив школу, пошёл в ФЗУ, потом с 1929-го по 1931 год работал в подмосковном Красноармейске на текстильной фабрике. Тогда же поступил на рабфак, затем в 1937-м с отличием окончил факультет «Самолётостроение» знаменитого Московского авиационного института, был там секретарём комитета ВЛКСМ, вступил в партию, а уже после войны, в 1950-м, так же с отличием окончил Академию авиапрома СССР.
Ещё учась в МАИ, Янгель поступил в работу в КБ известнейшего в СССР и во всём мире авиаконструктора, «короля истребителей» Николая Поликарпова. После окончания института Янгеля направили в США в советско-американское торговое общество «Амторг».
Не успел он вернуться в Советский Союз, как 25 октября – снова эта роковой день – 1938 года на него настрочили донос, который едва не стоил ему жизни.
А 25 октября 1941-го он вновь оказался между жизнью и смертью. Москва была уже пустой и жила по законам военного времени: комендантский час, светомаскировка. По городу и на заводе ходили упорные слухи, что немцы уже в Москве. Патрули на заводе тоже были. Понятно, что всех руководителей завода патрульные не знали, и задержали Янгеля – заместителя Поликарпова, который оставил пропуск в своём кабинете, когда уезжал на машине по делам, и проник на завод не через проходную, а через дыру в заборе. В условиях осадного положения, введенного в Москве с 20 октября Постановлением ГКО № 813, патруль имел полное право на месте расстрелять задержанного без документов подозрительного человека. Янгеля спасли рабочие, которые увидели, как замдиректора ведут «к стенке».
В КБ Поликарпова Янгель работал до самой смерти великого авиаконструктора, участвовал в доводке истребителя знаменитого ночного бомбардировщика По-2, истребителя И-185. Самолёт в серию не пошёл, однако в 1943-м году Поликарпов получил за него Сталинскую премию. После расформирования КБ Михаил Кузьмич работал заместителем главного инженера на заводе № 155 КБ Микояна, затем – в КБ Мясищева.
После взрыва атомной бомбы в Хиросиме в СССР всё делалось для того, чтобы догнать американцев, лишить их тех преимуществ, которые давало им единоличное обладание атомным оружием. Вопрос стоял не только в том, чтобы сделать бомбу, но и в том, чтобы её доставить. Первый советский стратегический бомбардировщик Ту-4 этим требованиям уже не удовлетворял: радары уверенно обнаруживали одиночную цель, время подлёта было велико, и уже тихоходный по тем временам самолёт могли сбить за многие километры до Америки.
Нужны были новые средства доставки атомной бомбы – более скоростные и менее уязвимые. Проект по созданию ракетных носителей атомного оружия курировал лично Сталин, а контролировал Берия. В «Сталинской» конституции не было статьи о руководящей и направляющей роли КПСС, тем не менее, людей, не состоящих в партии, весьма неохотно назначали на руководящие должности. Впрочем, исключения были. Одним из таких исключений стал Сергей Королёв – в партию он вступил лишь в июле 1953-го, уже после смерти Сталина. Однако для укрепления партийного руководства к нему в КБ был назначен заместителем молодой, но уже заявивший о себе конструктор, делегат XIX съезда КПСС Михаил Янгель, феноменальным качеством которого было умение сразу находить суть проблемы. Он быстро понял, что Королёву военный космос не интересен, он вынужден им заниматься, потому, что это нужно Правительству. Главной целью Королёва был гражданский, обитаемый космос. Для Янгеля главным был космос военный. На этой почве между Королёвым и Янгелем возник конфликт, который усугубился после того, как Янгеля назначили директором института, и Королёв из начальника Янгеля превратился в его подчинённого. Янгель, понимая, что Королёв по-своему прав, сам нашёл изящный выход из создавшегося щекотливого положения. Сначала он настоял, чтобы Королёв вступил в партию, а затем при первой же возможности уехал в Днепропетровск на серийный завод «Южное» и организовал там отдельное конструкторское бюро, фактически освободив место для Королёва.
Ещё в королёвском КБ Янгель понял, что ракеты, летающие на гептиле и азотной кислоте, эффективнее тех, с которыми работал Королёв. Минус – чрезвычайно ядовитые и едкие компоненты топлива. Когда Королёв в очередной раз отказался работать с «грязными» ракетами, Янгель заявил на них свои права, и сказал, что сделает ракету, на которую тоже можно будет установить ядерный заряд. Этим заявлением Михаил Янгель дал старт разработке ракетного оружия совершенно нового типа, близкого к абсолюту.
24 октября 1960-го года на Байконуре готовилась к испытаниям новая ракета Р-16 конструкции Михаила Янгеля. И для главного конструктора Янгеля, и для командующего ракетных войск Митрофана Неделина это был очень важный пуск: на стартовом столе стояла ракета нового, тяжёлого класса. Если всё пройдёт удачно, это будет лучшим подарком к завтрашнему дню рождения Михаила Кузьмича. Но старт задерживался из-за неполадок, которые обнаруживались одна за другой. Между Неделиным и Янгелем назревал конфликт. Янгель был уже готов отменить старт и слить из ракеты чрезвычайно ядовитое, едкое и самовоспламеняющееся топливо, но это означало провал испытаний. А от Неделина ждали доклада в Кремле. На площадке возле ракеты собралось уже больше 200 человек. Янгель – заядлый курильщик отошёл в специально отведённое место, и зажёг папиросу. Это его и спасло. В этот момент на ракете самопроизвольно запустился двигатель второй ступени. Как напишет потом один из свидетелей катастрофы, едва придя в себя, Михаил Кузьмич бросился навстречу взрыву. Он срывал с выбегавших из огня людей горящую одежду, тушил её, обжёг себе руки, но не ушёл до тех пор, пока его насильно не отвезли в гостиницу. Оттуда Янгель отправил в Москву шифрованную телеграмму о катастрофе.
Из Москвы по правительственной связи моментально перезвонил Хрущёв, и спросил: «Почему ты остался жив?» «Повезло», – ответил Янгель.
Как определили потом врачи, в момент катастрофы у Михаила Янгеля случился инфаркт. Но, как только доктор перебинтовал ему обожжённые до костей руки, Янгель снова вернулся к пылающей ракете. Пары азотной кислоты обожгли ему гортань, и говорил он осипшим голосом. Лёжа на кровати, он рассказывал и забинтованной рукой рисовал, где стоял сам, где были его замы, где находился Неделин, рвал листок, снова рассказывал и снова рисовал. И так несколько раз. Потом он долго кричал по ночам, ему снились безумно мечущиеся горящие факелы-люди, снились соратники, снились друзья, снилась горящая ракета – плод многих дней работы. Спустя ровно год он ушёл из дома, и пропал. Жена подняла на ноги всех, кого было можно. Вскоре она нашла мужа: он, закрыв лицо руками, сидел неподалёку от дома на скамейке, и плакал.
Митрофан Неделин был одним из ближайших друзей Михаила Янгеля. Именно Неделин, наблюдая за успехами молодого главного конструктора, и понимая, что за янгелевскими ракетами будущее обороны страны, предложил создать под его ракеты новый вид войск – ракетные войска стратегического назначения, сегодня известные под аббревиатурой РВСН.
25 октября – опять двадцать пять – 1962 года мир узнал, что на Кубе, в непосредственной близости от пляжей Майами, размещены советские ракеты. Два дня спустя над Гаваной сбили американский самолёт шпион. Разразился Карибский кризис. Президент США Джон Кеннеди приказал готовиться к вторжению на остров. Американцы срочно эвакуировались с Кубы, опасаясь ответного советского удара. Мир стоял на пороге ядерной войны. Кеннеди призвал Хрущёва покончить с этой угрозой. Через сутки, 28 октября Хрущёв принял условия Кеннеди и согласился вывести с Кубы те средства, которые американцы считают наступательными – 42 ракеты конструкции Михаила Янгеля с ядерными боеголовками. Михаилу Кузьмичу потом покажут эти фотографии, сделанные с американского самолёта U-2 – такого же, который был сбит под Свердловском 1 мая 1960-го.
Янгель мечтал встретиться с Вернером фон Брауном – отцом первых в мире крылатых и баллистических ракет ФАУ. Он считал, что Браун понимает, к чему может привести гонка ракетных вооружений, тогда как политики не осознают всей опасности.
И в Москве, и в Днепропетровске Янгеля ждали проблемы. На советском космическом небосклоне загоралась новая звезда Владимира Николаевича Челомея. Он предлагал взять американцев количеством – сделать тысячи дешёвых ракет, как ответ на возможный ядерный удар со стороны США. Для производства такого количества своих машин Челомей предлагал не только свернуть королёвскую «лунную программу» и перенести её на тяжёлый ракетный носитель разработки своего КБ, но и перепрофилировать КБ Янгеля в обычное заводское КБ по доводке массовых дешёвых ракет. Дело в то время обычное: под предлогом, что конкуренция между конструкторами наносит вред общему делу, и Королёв, и Янгель, и Чаломей стремились захватить монополию.
У Янгеля и Чаломея были к тому же и принципиальные разногласия во взглядах на оборону страны. Кстати говоря, после катастрофы Р-16 именно Королёв, несмотря на весьма сложные взаимоотношения, заступился за Янгеля, сказав Хрущёву, что катастрофы с новой техникой могут произойти у любого конструктора.
К сентябрю 1964-го постановление ЦК КПСС и Совмина СССР о закрытии КБ «Южное» было уже готово. Не хватало только подписи Хрущёва. Но он не успел её поставить, поскольку 14 октября 1964 года был отправлен в отставку «за волюнтаризм». Новый руководитель страны Леонид Брежнев был выходцем как раз из Днепропетровской области, после войны он возглавлял сначала Днепропетровский горком, а затем и обком партии. Брежнев, по сути, строил «Южмаш», на котором размещалось КБ Янгеля, и, возглавив страну, принял соломоново решение, раздав всем сестрам по серьгам – и Королёву, и Чаломею, и Янгелю. Решение, как выяснилось впоследствии, было мудрым, от него выиграли все, и, прежде всего, программы освоения гражданского космоса, и обороноспособность страны.
Главным детищем конструктора Янгеля стал принятый на вооружение в 1975 году стратегический ракетный комплекс третьего поколения Р-36М «Сатана». Это машина, разбрасывающая 50 боеголовок, 40 из которых ложные, а оставшиеся 10 имеющимися средствами невозможно сбить. «Сатана» – это тяжёлая баллистическая ракета т.н. «глобального типа» без ограничения дальности в пределах одного витка вокруг Земли. Мощность ядерного заряда – до 25 мегатонн. Название ракете дали американцы, когда узнали о её характеристиках. Старт «Сатаны» – страшное завораживающее зрелище: она выходит из шахты совершенно беззвучно, и, лишь когда высота достигает нескольких десятков метров над землёй, раздаётся оглушительный рёв мощных двигателей.
Это так называемый «миномётный старт», который, как и саму ракету, придумал Михаил Янгель. Это был его космос: если Королёв открыл человеку дорогу на орбиту Земли, то Янгель сумел защитить человечество от «Звёздных войн». Системы ПРО для «Сатаны» не существует до сих пор.
До появления «Сатаны» в мире главенствовала американская доктрина превентивного ядерного удара. После появления «Сатаны» такой удар получал симметричный ответ и стопроцентные гарантии полного взаимного уничтожения. Это была та самая знаменитая «доктрина Янгеля».
Задача состояла в том, чтобы предотвратить, сделать бессмысленной, более того, пагубной для агрессора развязывание ракетно-ядерной войны. Для достижения этой цели Янгель потратил всю свою жизнь.
В 1974-м, уже после смерти Янгеля, на встрече Брежнева и президента США Форда во Владивостоке, Форд обратился к Брежневу с просьбой утилизировать хотя бы одну «Сатану», и он, Форд, будет чист перед своими налогоплательщиками, они скажут, что не зря его выбирали. Брежнев согласился, но с условием, что американцы подпишут договор о сокращении наступательных ядерных вооружений. Это было началом новой эры во взаимоотношениях СССР и США. Одна ракета Янгеля в обмен на договор, изменивший мир. Эти ракеты до сих пор стоят на боевом дежурстве. Мирные ракеты «Космос», «Циклон», «Зенит», «Днепр» – это тоже ракеты Янгеля и его учеников – Станислава Ивановича Уса, Владимира Федоровича Уткина. Он оставил после себя настоящую ракетную школу.
Умер Михаил Кузьмич, в ту самую роковую для себя дату – 25 октября 1971 года.
Николай Кузнецов.