Как Маслов одолел Морозову. Пересказ громкого севастопольского процесса
Напомним: первое судебное заседание по делу (3 февраля) было весьма примечательным событием в судебной жизни города-героя. На нём детально обсуждались концлагеря, наследие великого художника Сурикова, старообрядчество, творчество Сальвадора Дали, литература и измерение массы внедорожника в бабушках.
Рассмотрение иска по существу 17 марта в целом поддержало планку, которая была задана с самого начала. Более того, на заседании были открыты новые грани как в восприятии произошедшего стороной истца, так и в объяснении трактовок стороной ответчика.
В начале заседания представитель «Херсонеса Таврического» Богдан Нижегородов попросил отказать в удовлетворении ходатайства СМИ о проведении видеосъёмки.
«Я считаю, что недопустимо вести публичную видеосъёмку, мы ведём данное судебное разбирательство в отношении аморального поступка ответчика. Предмет рассмотрения — оскорбление женщины, и я считаю совершенно недопустимым делать из этого некий героический поступок и снимать это на видео», — заявил собравшимся юрист.
Судья Ирина Блейз обратила внимание представителя истца на то, что в отношении «аморального поступка» суд ничего не ведёт, а заседание проходит по другому поводу. Тем не менее заявленная позиция была учтена.
Отметим, что все юридические претензии Елены Морозовой относились к публикации Андрея Маслова от 23 октября 2020 года.
Публикация А.Маслова, которую рассматривал суд
Драгоценные речи режиссёра Маслова
Досудебная экспертиза высказываний Андрея Маслова обошлась стороне истца, по собственному заявлению Богдана Нижегородова, в 120.000 рублей. Проводили её в столице, а точнее — в Московской государственной юридической академии. На вопрос судьи — не нашлось ли экспертных учреждений поближе? — истец ответил, что эта академия наиболее авторитетна в стране.
Экспертов попросили оценить — «содержится ли в смысловом контексте публикации негативная информация о Елене Морозовой либо негативная оценка её личности либо профессиональной деятельности как директора „Херсонеса Таврического”».
«В каких конкретно фразах содержалась информация в соответствии с речевой стратегией дискредитации», — объяснил иначе представитель Херсонеса.
Вы — херсонесит!
Далее между стороной истца и Андреем Масловым состоялся примечательный диалог, в котором юрист Нижегородов уточнял позицию режиссёра по различным аспектам существования и трудовой деятельности директора «Херсонеса» Елены Морозовой.
— Вы подтверждаете тот факт, что размещали эту публикацию, которая содержит оценочные суждения о Елене Морозовой как личности и как директоре музея? — начал «допрос» Нижегородов.
Маслов ответил, что с директором музея не знаком, и потому говорил исключительно абстрактно.
— «Кто такая смелая девочка» — это к кому относится? — продолжил юрист.
— Это такой вопрос. Какая же девочка, а может, мальчик, ведущие деятельность… — начал отвечать Маслов.
— Я понимаю, что вы пытаетесь уйти от ответственности. Я понимаю, что вы — херсонесит и к кому была адресована фраза «смелая девочка»! — прервал его Нижегородов.
— Не знаю, к сказочному персонажу, — ответил Маслов.
В ходе дальнейшей беседы выяснилось, что, по мнению стороны «Херсонеса», Андрей Маслов подтвердил свою злонамеренность в интервью несуществующему «телеканалу ForPost». По всей видимости, имелся в виду вот этот эфир режиссёра. Впрочем, оказалось, что в существующих видео прямого упоминания директора «Херсонеса» в художественных метафорах всё-таки не имеется, а сам Маслов заверил — он оперировал исключительно абстрактными образами.
— Если ответчик дал заднюю… — опечалился юрист Нижегородов.
Судья посоветовала представителю истца выбирать выражения, чтобы не получить встречный иск.
Морозова и её должность — неразрывны
Представитель «Херсонеса» сообщил суду, что в рамках подготовки к процессу была проведена системная работа. В частности, истец озаботился выяснением вопроса — «является ли сравнение Морозовой Елены Александровной с историческим персонажем Феодосией Прокопьевной Морозовой, изображенной на картине закованной в кандалах, в образе преступницы, оскорбительным, унижающим честь или достоинство Елены Морозовой».
— Он хочет стать героем в глазах граждан, раскрутить себя и распиарить! — попытался описать мотивацию Андрея Маслова юрист «Херсонеса».
— С чего вы взяли, что он хочет себя раскрутить? — резонно осведомилась судья. Представитель «Херсонеса» признался, что это его личное мнение.
Так как экспертная оценка в деле присутствовала со времени первого заседания, то дополнительное ходатайство истца о новой экспертизе высказываний Андрея Маслова было отклонено. В дальнейшем стороны обсуждали исключительно имеющиеся материалы.
Истец утверждал, что хотя в конкретной публикации ФИО директора «Херсонеса» Елены Морозовой не фигурирует, но, по мнению экспертной организации, с учётом интервью и комментариев Андрея Маслова, можно утверждать, что режиссёр имел в виду именно конкретную Морозову.
На вопрос судьи — по мнению истца, совершил ли Маслов дискредитацию Морозовой как личности или как директора «Херсонеса» — истец ответил: «должность Елены Морозовой и её личность — неразрывные два фактора».
Зловещая улица и теория вероятности
Андрей Маслов не занимается личным пиаром, он личность довольно известная в городе, начал отвечать на реплики истца Николай Скребец. Защитник режиссёра сообщил суду, что причины действий Маслова были совершенно благочестивы и «граждански-ответственны».
«Андрей Маслов действовал как гражданин Российской Федерации — в соответствии со статьёй 29-й Конституции, которая даёт ему право на свободу мысли, слова, собирать информацию и оценивать её. Кроме того, речь при рассмотрении иска должна идти о конституционной обязанности господина Маслова, в соответствии со ст. 44 Основного закона, заботиться о сохранении культурного наследия — чем, в частности, он и занимался», — сообщил Николай Скребец. Подчеркнув, что приверженность к исполнению этой конституционной обязанности Андрей Маслов давно демонстрировал в различных формах.
Сторона защиты категорически отвергла подозрения в некоей злонамеренности планов Андрея Маслова, которую истец усмотрел во фразе о «проклятии фараонов» вместе с планами по «созданию рискованных условий» для существования Елены Морозовой.
Реконструкция внешности Тамерлана работы антрополога М.М. Герасимова
«Это не соответствует действительности. Любой грамотный историк знает, что под термином «проклятье фараонов» подразумевается вскрытие гробницы в Самарканде Кара-Ниязовым в 1941 году и гробницы Тутанхамона Картером в 1922-м. Проклятье фараонов — действительно существует в литературе проклятье Тамерлана, предостерегавшего: „Не нарушайте покой моей могилы, ибо того, кто меня побеспокоит, ожидает судьба, которая страшнее, чем я”. Мой доверитель акцентировал внимание на исторических аналогиях», — пояснил суду Николай Скребец.
Также он обратил внимание на многозначительное совпадение: истица проживает в Санкт-Петербурге на улице Тимуровской, а Тимур — арабская форма имени Тамерлана.
«Гусарская рулетка», объяснил Скребец, в данном случае понятие из сферы теории вероятности.
«Как рулетка, игра в кости, человек рискует — а ну как узнают правоохранительные органы про эти помосты или Туманный колокол. Да, это смелая девушка, нужно иметь определённое чувство риска, практиковать разные формы хозяйственной деятельности», — объяснил суду Скребец.
Применению картины Сурикова было дано логичное объяснение. Как отметил защитник, в данном случае Андрей Маслов «акцентировал внимание на печальной судьбе Феодосии Морозовой, которая в своё время была очень близкой к царю Алексею Михайловичу, а потом её довели до голодной смерти её же сподвижники».
Напомним, что после заседания Андрей Маслов обещал использовать другие картины для описания происходящего в Херсонесе — например, «Крик» Мунка.
«Крик», Эдвард Мунк, 1893
Связь с нацистским режимом
Богдан Нижегородов усомнился в аргументах защиты.
«Я хочу для СМИ отметить, что если бы ответчика волновало то, что происходит в Херсонесе, то он бы пользовался законными методами — писал обращения, обращался в компетентные органы, а не писал бы публикации у себя на странице!» — обратился он к собравшимся.
Также представитель «Херсонеса» поделился мнением, что «смелая девочка» — является «ироничным, презрительным, умаляющим статус Морозовой как личности и как директора музея-заповедника „Херсонес Таврический” высказыванием». А в соответствии с толковым словарём Ефремовой использование термина «концлагерь» предполагает аллюзии невероятно тяжёлой истории заключённых, подлежащих физическому уничтожению.
«У читателя формируется убеждение, что Морозова имеет связь с нацистским режимом и организует на территории концлагеря и прочее», — резюмировал свои опасения представитель «Херсонеса».
Николай Скребец возмущённо отметил, что ему непонятны реплики о том, что Елена Морозова «планирует ввести какой-то режим на территории Херсонеса». Андрей Маслов, подчеркнул Скребец, никогда такой точки зрения не придерживался, поэтому представителям истца не стоит выдавать свои домыслы за истину в последней инстанции.
После непродолжительного совещания судья Ирина Блейз объявила решение суда: полностью отказать в иске Елены Морозовой к севастопольскому режиссёру Андрею Маслову.
Решение суда в законную силу не вступило и по желанию Елены Морозовой может быть оспорено.
Николай Сведски