«Мы идём прикрывать Севастополь»
…Об этом совещании командования Приморской армии 27 октября 1941 года в степном поселке Экибаш, что в 40 километрах севернее Симферополя, нет следов в военных архивах.
Известно о совещании лишь из воспоминаний Маршала Советского Союза Н.И. Крылова, в те дни полковника, начальника штаба армии. Войска армии, лишь за несколько дней до этого эвакуированной из Одессы и брошенной против наступавших с севера Крымского полуострова войск 11-й немецкой армии фон Манштейна, не выходили из боев.
Воспользовавшийся краткой паузой командарм генерал-майор И.Е. Петров вызвал командиров и комиссаров всех соединений армии и сообщил им, что немецкие танки появились в нескольких километрах южнее Симферополя. Дорога, идущая через Бахчисарай на Севастополь, оказалась перерезана. Была утрачена связь с командующим войсками Крыма вице-адмиралом Г.И. Левченко и его штабом, отходившим вместе с 51-й армией к Керчи.
«Практически перед нами два пути: на Керчь и на Севастополь, – сказал генерал Петров. – Путь на Керчь еще не закрыт… Однако туда, как вы знаете, отходит 51-я армия. Думается, будет достаточно, если на Ак-Монайских позициях закрепится она... Свободного пути на Севастополь уже не существует, во всяком случае для всей армии. Идти туда – значит идти с боями. Но Севастополь – это главная база Черноморского флота. Удержать ее необходимо ради сохранения нашего господства на Черном море. Не секрет, что с суши город не прикрыт: полевых войск там нет. Если к нему не пробьется Приморская армия, если значительные силы противника её опередят, Севастополь может пасть…»
Без лишних слов Петров обратился к присутствующим с предложением высказать свое мнение, куда следует идти армии. Подавляющее большинство высказались за то, чтобы пробиваться в Севастополь. Таким было и решение, к которому военный совет армии в принципе уже пришел минувшей ночью. Голос командующего зазвучал по-приказному: «Итак, мы идём прикрывать Севастополь».
С этого короткого совещания в затерявшемся среди степи поселке началась эпопея героической обороны Севастополя. Хотя непосредственной датой её начала считается 30 октября.
К этому времени обстановка в Крыму сложилась для советских войск крайне тяжелой. Инициатива находилась в руках командования немецкой группировкой. Нашим соединениям катастрофически не хватало боеприпасов для артиллерии, не говоря уже о танках и авиации. В степной части Крыма не было подготовленных в инженерном отношении рубежей, на которых можно было бы закрепиться.
Немецкие части вырвались на степные просторы Крыма и устремились к Евпатории и далее на Саки и Бахчисарай, чтобы отрезать путь соединениям и частям Приморской армии, с боями отходившим на Севастополь и Алушту, и перекрыть шоссе на Керчь. Как писал Адмирал Флота Советского Союза С.Г. Горшков, «танковые части и моторизованная пехота противника перерезали шоссе Симферополь – Севастополь, основным силам Приморской армии пришлось отступать через горный хребет Яйла на Алушту и Ялту. В течение нескольких дней враг захватил значительную часть Крымского полуострова: 31 октября – Евпаторию, 1 ноября – Симферополь, 3 ноября – Феодосию. К 4 ноября его войска овладели всем побережьем от Ялты до мыса Чауда».
Немецкие войска заняли также большую часть аэродромов в Крыму, создав реальную угрозу нанесения воздушных ударов по главной базе ЧФ и находившимся там кораблям. Создавшаяся ситуация вынудила командующего Черноморским флотом в ночь на 1 ноября начать перебазирование кораблей эскадры из Севастополя в порты Кавказского побережья. В последующем туда были эвакуированы и некоторые службы флота, а в районе Туапсе развернут запасной флагманский командный пункт.
Предвидя возможность ударов по главной базе Черноморского флота с суши, военный совет флота еще в июле принял решение приступить к сооружению сухопутных оборонительных рубежей. Ежедневно на их строительстве трудились несколько тысяч человек – личный состав частей гарнизона и жители города. Эти мероприятия сыграли важную роль в срыве немецкого плана захватить город до подхода сюда частей отступавшей кружным путем Приморской армии.
Бывший нарком ВМФ Адмирал Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецов вспоминал: «По мере приближения противника к городу работы ускорялись. Военный совет флота с каждым днем привлекал к ним все больше воинов и местных жителей. В десяти-двенадцати километрах от города строился главный оборонительный рубеж, ближе к городу, в трех–шести километрах от него, шел тыловой рубеж. К моменту прорыва немцев в Крым было сделано многое… Войска Приморской армии не были бы так боеспособны без надлежащей военно-инженерной подготовки всех линий обороны… Сотни дотов, дзотов и окопов были готовы принять войска».
Кроме того, главная база флота имела мощную береговую оборону – 11 батарей только крупного и среднего калибра, готовых вести огонь по береговым и морским целям. Всего же севастопольский гарнизон насчитывал около 23 тысяч человек и имел до 150 полевых и береговых орудий. Бой именно одной из береговых батарей ЧФ и обозначил дату начала Севастопольской обороны.
Оборона Севастополя. Художник А.Дейнека
Чтобы опередить отступающие части Приморской армии и попытаться с ходу ворваться в Севастополь, фон Манштейн из имеющейся у него бронетехники и пехотных подразделений на автомобилях и мотоциклах создал сводную «бригаду Циглера», которая оседлала Симферопольское шоссе и начала быстрое продвижение к Севастополю.
Но 30 октября в 16.35 на подступах к городу «бригада Циглера» была остановлена залпами 54-й береговой батареи, расположенной в 40 км к северу от города. Командир старший лейтенант И.И. Заика (в 2004 г. удостоен звания «почетный гражданин Севастополя») умело руководил ведением огня. С моря огневую поддержку обеспечивал эсминец «Бодрый». В бой рванулись подразделения морской пехоты, матросы боевых кораблей и береговых частей флота, курсанты военно-морского училища. Этот день и принято считать началом Севастопольской обороны.
В последующие дни к городу подошли еще две немецкие дивизии, но захватить город сходу врагу так и не удалось.
Из войск Приморской армии, кораблей и авиации Черноморского флота, а также частей Севастопольской военно-морской базы был создан Севастопольский оборонительный район (СОР). Он включал десятки укрепленных орудийных позиций. Береговая оборона пополнилась восемью стационарными батареями, вооруженными морскими орудиями, которые были сняты с поврежденных кораблей. В систему обороны входили также 30-я и 35-я бронебашенные батареи, калибр орудий которых – 305 мм – говорит сам за себя. Они стали основой артиллерийской мощи защитников Севастополя и сыграли значительную роль в его 250-дневной обороне.
К первой половине ноября СОР насчитывал до 50 тысяч военнослужащих, 170 орудий, около 100 самолетов. Силы ПВО составляли более 60 зенитных орудий и 30 пулеметов. Командующим СОРа был назначен вице-адмирал Октябрьский, его заместителем по сухопутной обороне – генерал-майор Петров, начальником штаба – полковник Крылов.
7 ноября Ставка ВГК направила командующему войсками Крыма вице-адмиралу Левченко и командующему Черноморским флотом вице-адмиралу Октябрьскому директиву с категорическим приказом:
«1. Главной задачей ЧФ считать активную оборону Севастополя…
2. Севастополя не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами…»
Так началась оборона Севастополя, сковавшая в самые тяжелые месяцы войны сотни тысяч солдат вермахта, итальянских и румынских войск. Около 300 тысяч из них навсегда остались в окрестностях Севастополя.
Приказ об эвакуации будет отдан лишь 30 июня 1942 года.
P.S. Строя дом на Фиоленте с крохотного участка земли в пару сотен квадратных метров, было собрано более 20 кг осколков лишь с поверхностного слоя - менее метра. Нашлась и пуговица обороны Севастополя еще позапрошлого века.