Тренер «Нефтехимика»: Нам говорили, что не менять состав — моветон

Главный тренер футбольного «Нефтехимика» Юрий Уткульбаев — о комплектовании команды после повышения в классе, карьере защитника Егора Сорокина и шансах возглавить «Рубин».

Общее собрание ФНЛ 30 апреля приняло решение досрочно завершить сезон из-за пандемии коронавируса. Теперь это должен утвердить исполком РФС, заседание которого намечено на 15 мая. Независимо от дальнейшего развития событий одним из главных открытий розыгрыша стал нижнекамский «Нефтехимик».

Город, в спортивном плане раньше известный лишь благодаря одноименному хоккейному клубу, показал, что играет не последнюю роль в футболе. «Нефтехимик» в прошлом сезоне вышел из второй лиги (ПФЛ), почти не поменял состав и сразу же стал бороться за лидирующие места. За 11 туров до конца он занимает пятое место и мог претендовать на попадание в зону переходных матчей (третье-четвертое места) за выход в РПЛ, а возможно, и выбраться в первую двойку клубов, напрямую попадающих в премьер-лигу.

Достичь этого удалось под руководством главного тренера Юрия Уткульбаева, ранее долго работавшего в молодежной команде казанского «Рубина». В интервью «Известиям» он раскрыл секрет успеха «Нефтехимика», рассказал о взаимоотношениях с клубом из столицы Татарстана и прогрессе своего самого известного воспитанника — защитника «Краснодара» Егора Сорокина.

— Вы довольны тем, как сложилась для «Нефтехимика» сыгранная часть сезона?

— В целом да. Думаю, мы набрали то количество очков, на которое наиграли, и наше место в турнирной таблице отображает объективную картину. Другое дело, что при доигрывании сезона она может измениться. Я уже говорил, что не вижу поводов заканчивать чемпионат сейчас. Считаю, что, пока РФС и РПЛ видят возможность провести оставшиеся туры в премьер-лиге, ничего не мешает это сделать и в ФНЛ с ПФЛ. Поэтому не так просто давать конечную оценку нашему выступлению. Но все равно благодарен ребятам, что в первый после выхода из второго дивизиона сезон они играли на пределе своих возможностей и добились того, что за 11 туров до конца «Нефтехимик» реально претендует как минимум на участие в переходных матчах, а то и на прямой выход наверх. Возможно, могли набрать больше, но сказалось то, что в начале сезона понадобилось время набрать тонус, привыкнуть к уровню ФНЛ. Плюс моя четырехматчевая дисквалификация, во время которой не было одержано ни одной победы (две ничьи, два поражения — «Известия»). Но в целом жаловаться нам не на что.

— Отсутствие главного тренера на бровке действительно так влияет на команду? Многие осенью боялись за «Спартак», когда возглавивший его Доменико Тедеско стал в каждом матче получать желтые карточки за разговоры с судьями и быстро подобрался к четвертому «горчичнику», означавшему пропуск матча…

Но в моем случае наказание случилось на основе презумпции виновности. Просто судья сказал, что кто-то ругался матом друг на друга где-то в подтрибунном помещении. И нам без всяких доказательств «впаяли» по четыре матча (помимо Уткульбаева был дисквалифицирован главный тренер «Армавира» Арсен Папикян — «Известия»). Мало с кем так жестко поступали, как с нами. Но защищать нас некому, поэтому к нам относятся в стиле «что скажем, то и сделаете».

— Даже присутствие президента «Нефтехимика» Тимура Шигабутдинова в попечительском совете РФС не помогает?

— Когда меня дисквалифицировали, он еще не был в попечительском совете. Как сейчас дело обстоит, сказать не могу. Но мы не ощутили какого-то особого отношения к себе от того, что наш президент вошел в данный орган РФС. Но нам и не нужно лояльного отношения — просто хотим, чтобы оно было равное ко всем.

— Почему, выйдя в ФНЛ, «Нефтехимик» почти не поменял состав, с которым выиграл в прошлом сезоне турнир в ПФЛ?

— Нам многие говорили, что это моветон и так не делают. «Вы наступаете на те же грабли, что мы», — слова представителей некоторых клубов, до нас проходивших через повышение в классе. Но мы посчитали, что не имеем морального права оставлять без ФНЛ тех ребят, которые добыли туда путевку. Они должны были получить шанс проявить себя на уровне выше. Сказалось и то, что время между окончанием прошлого сезона и стартом нового очень маленькое. Резко менять большую часть состава было чревато тем, что мы просто не успели бы за сборы наиграть нужные связи, игрокам бы еще в ходе чемпионата пришлось привыкать друг к другу. К тому же, многие футболисты «Нефтехимика» знали, что такое ФНЛ. Когда я приходил в клуб посреди сезона-2016/17, он находился внизу турнирной таблицы первого дивизиона. Весной нам не удалось оттуда выбраться и спастись от вылета в ПФЛ. Но многие ребята из того состава остались, поэтому они представляли реалии ФНЛ. А уже по ходу сезона, когда значительная часть клубов РПЛ укомплектовалась, нам удалось приобрести футболистов с опытом премьер-лиги. Например, Вагиза Галиулина, за год до этого побеждавшего в Кубке России с «Тосно», и Андрея Киреева, дважды выходившего со своими командами в РПЛ. Также считаю удачным приобретение Ильи Петрова, ставшего важным звеном в середине поля для «Нефтехимика». И на основе всех этих факторов удалось доказать, что можно хорошо играть уровнем выше при сохранении старого костяка.

— Ваш полузащитник Денис Макаров до зимнего перерыва стал одним из лучших бомбардиров ФНЛ и перешел в «Рубин», а летом его активно сватали в ЦСКА и «Урал». Это сказалось на его состоянии?

— Ему было тяжело реагировать на ситуацию. Но в конце концов он понял, что лучше играть так, как он умеет. Просто была такая сложная неделя в конце летнего трансферного окна, когда на Дениса все сразу набросились. А потом после закрытия окна он неделю переживал, что не ушел. Но в итоге послушался нас и стал играть в свой лучший футбол. Думаю, для него было лучше уйти в РПЛ попозже.

— «Нефтехимику» было принципиально сохранить Макарова? Или понимали, что его уход в премьер-лигу — вопрос времени?

— Весь наш тренерский штаб сам играл в футбол. Поэтому, если у кого-то есть возможность выйти на более высокий уровень, мы держать не будем. И у президента «Нефтехимика» тот же подход. Просто все надо делать цивилизованно, а не где-то за спиной. И выходить на наш клуб с официальным предложением, а не просто говорить: «Мы хотим игрока — отдайте его нам». Если есть интерес, мы готовы к диалогу, но и «Нефтехимик» должен получать для себя отдачу.

— И как с отдачей? Клуб выгодно реализовал трансфер Макарова в «Рубин»?

— Насколько я знаю, финансово все стороны были удовлетворены. И оба клуба, и футболист. Ну и «Нефтехимик» не сильно потерял в игровом плане. Нам удалось качественно усилиться зимой и подготовиться зимой. Что доказано мартовскими матчами двух единственных весенних туров, где мы сыграли вничью с лидерами ФНЛ — «Ротором» и «Химками».

— В первое пришествие Курбана Бердыева на пост главного тренера «Рубина» случались истории, когда клуб отдавал «Нефтехимику» в аренду группу футболистов, а иногда, как в 2013-м, возвращал их прямо перед стартом сезона. Многие до сих пор по инерции воспринимают вас как фарм-клуб Казани…

— Сейчас такого нет. Раньше было. Когда наш тренерский штаб возглавлял дубль «Рубина», случались истории, когда значительную группу игроков отправляли в Нижнекамск. И был тесный контакт с «Нефтехимиком». Сейчас могу сказать, что у нас по-прежнему хорошие отношения с «Рубином». Мы ведь из одной республики. И у нас есть общий спонсор. Но никто не может нам сказать, чтобы «Нефтехимик» так просто кого-то отдал. Это не про нас.

— И Макаров тоже не та история?

— Абсолютно. Понятно, что при прочих равных мы учитывали в переговорах возможность помочь соседу. Но финансовый фактор тоже играл значительную роль.

— Вы довольны, как складывается карьера самого известного из ваших подопечных Егора Сорокина?

— Пока он из года в год повышает свой статус. Закрепился в «Рубине», заслужил вызов в национальную сборную, сыграл за нее первые матчи. А теперь выходит на поле за «Краснодар» — клуб, который, возможно, выступит в Лиге чемпионов в следующем сезоне. Считаю, в дальнейшем он будет только лучше и лучше. При этом он никогда не имел железного места в составе команд, в которых играл. Так было и у меня — и у молодежном составе «Рубина», и в «Актобе», и в «Нефтехимике». И никаких поблажек не имел, хоть и дважды переходил вместе с нашим штабом в другие команды. Возможно, к нему предъявлялись даже более жесткие требования. Но Егор всегда с достоинством принимал трудности, профессионально относился к конкуренции и пробивался в состав за счет своей работы. Благодаря этому он достиг того, что имеет сейчас.

— У «Краснодара» несколько иной стиль игры, чем у вас или Бердыева, при котором Сорокин стал постоянно играть в РПЛ. Он адаптируется к футболу «быков»?

— Если тренировочный процесс отлажен, то Егор сможет привыкнуть к требованиям любого клуба. Для центрального защитника главное не ошибаться, и чтобы его команда как можно меньше пропускала и давала создавать моменты у своих ворот. А потом всё остальное. Мне кажется, в этом смысле база у Сорокина заложена. А сейчас в «Краснодаре» он будет развиваться в плане атакующих действий, игры один в один. Понятно, что проще играть в три центральных защитника, как было раньше у Егора. Но думаю, он и в рамках системы игры «Краснодара» хорошо справится. Самое главное, не успокаиваться и не бояться конкуренции.

— Весь ваш штаб вместе с Егором Сорокиным и еще несколькими арендованными из «Рубина» игроками в 2016 году работал в казахстанском «Актобе», вокруг которого было множество медийных скандалов из-за критики в адрес пригласившего вас гендиректора Дмитрия Васильева. Тяжело было работать в тех условиях?

— Нам было интересно. Дмитрий Пантелеевич максимально оградил нас от этих разборок и создал все условия, которые мог тогда позволить клуб. Было безумно интересно попробовать себя во взрослой команде. Конечно, недостаток финансов накладывал отпечаток. «Актобе» незадолго до этого несколько раз выигрывал чемпионат Казахстана, играл в Лиге чемпионов. И тут вдруг шаром покати — ни доктора, ни шприца, спиртовой салфетки. Понятно, что это стресс, когда привыкли к шикарным условиям в «Рубине». Но постарались адаптироваться и просто делать свою работу. С профессиональной точки зрения это был очень большой опыт. Думаю, мы хорошо поработали как в спортивном плане, так и в плане роста игроков. Не только того же Сорокина, но и многих казахстанских воспитанников, которые тогда были никому не нужны, а после работы с нами стали востребованы на уровне местной премьер-лиги.

— Могли там остаться на следующий сезон?

— Нам предлагали новый контракт. Но ситуация с Васильевым, которого, как вы знаете, в конце сезона задержали и обвинили в растратах, не оставила нам выбора. Поэтому не стали оставаться в клубе. Мы не имели морального плана работать там, где нашего коллегу обвиняли в том, что он не делал. И, как показала практика, это не только наше мнение, но и Верховного суда Казахстана, который спустя полтора года полностью оправдал Дмитрия Пантелеевича.

— Вы больше 10 лет возглавляли дубль и молодежный состав «Рубина». Могли себе позволить ставить игру, не оглядываясь на результат, чтобы развивать футболистов? Или руководство все-таки спрашивало с вас за место в таблице?

Так что здесь важно соблюсти баланс. Да, мы в «Рубине» были достаточно раскованны по части тренировочного процесса. Но за результат с нас спрашивали, лицо терять было нельзя. Надо было соответствовать. Однако главным для тренерского коллектива было заложить игрокам те ростки профессионализма, которые позволят им выполнять требования в любой команде. Где бы они ни оказались. Потому что перейти из дубля в главную команду «Рубина» сразу всем не удалось бы никогда. Но можно было сделать так, чтобы они и в других командах смогли показать себя. Многим из наших бывших подопечных это удалось. Например, Игорю Портнягину и Владимиру Дядюну. А покойный Ленар Гильмуллин хорошо показывал себя в «Рубине» и молодежной сборной. И, если бы не его трагическая гибель, мог добиться очень многого.

— Вас несколько раз называли кандидатом в главные тренеры «Рубина». В прошлом году вы упоминались перед назначением Романа Шаронова.

— Разговоры такие слышал, но до конкретных переговоров не доходило. В том числе и перед назначением Шаронова.

— Существует легенда, что начале 2012 года — в пик своего конфликта с Курбаном Бердыевым — вас рассматривал в его преемники тогдашний президент «Рубина» Дмитрий Самаренкин. Это правда, что тогда это привело к охлаждению отношения Бердыева к вам и вашему уходу на должность спортивного директора КАМАЗа?

— Чьей инициативой был мой уход в КАМАЗ, не знаю. Как и то, говорил ли обо мне где-то Дмитрий Анатольевич или нет. Переход в Набережные Челны я воспринял как данность. Думаю, какая-то обида у Бердыева на меня есть. Но на самом деле мы так близко не разговаривали и эту тему не затрагивали.

Алексей Фомин