Телепузик...))
Про водителя барбухайки, Петровича, я уже не раз рассказывал . Вообще историй, очевидцем или непосредственным участником которых он успел побывать, наберётся минимум на книгу, а то и не одну, но чтобы выведать их все, нужно иметь в запасе много времени и ещё одну печень, а у меня и то, и другое в дефиците. Но тут выпал редкий случай, когда Петровичу, доставившему спецбригаду и пациента в приёмный покой, было нечем заняться и жутко хотелось поболтать, а рядом были свободные уши. По удачному стечению обстоятельств — мои. Да ещё Владислав Юрьевич, мой старый друг и коллега, подзуживал — ты послушай, послушай!
Сменившись как-то по осени после суточного дежурства, Петрович предложил своим давнишним приятелям, санитару и автослесарю из гаража «Скорой»: а не пройтись ли нам по водочке? С этим старинным национальным продуктом у Петровича сложились уважительные отношения: он не отказывал себе, когда натура его, достаточно цельная и самобытная, чтобы не размениваться на шампанское с ананасами, просила праздника. Надо сказать, употребляет он не часто и не зло — иначе не проработал бы столько лет за рулём — но подходит к этому делу основательно и с вниманием к деталям.
Петрович живёт недалеко от окраины леса. По лесу проходит Тропа Здоровья: летом по ней бегут, шкандыбают и плетутся те, кто вознамерился удрать от инфаркта или от лишних килограммов, зимой катаются слегка отмороженные лыжники — в общем, вот такая полезная городская достопримечательность.
Чуть в стороне от этой Тропы Здоровья Петрович облюбовал и обустроил Поляну Расслабленного Миросозерцания. Установил самодельный Столик Забития Козла, соорудил пару лавочек — как я уже говорил, у него основательный подход к организации досуга. Опять же, домой недалеко возвращаться.
Взяв сумки с припасами для пикника, компания высадилась из барбухайки (вызов следующей смены был как раз в нужном направлении) и деловито направилась к опушке леса. Дорога, что пролегала между задворками пары муниципальных учреждений, терялась в густом тумане: по осени это явление в наших краях не редкость. Под ногами шуршала опавшая листва, удалялся и становился тише шелест шин по асфальту, и мужики почти уже настроились на нужный лад, как вдруг Петрович остановился, придержал товарищей и, выдержав паузу, осторожно спросил:
-- Я один это вижу?
-- Что? Где? - насторожился санитар, затем взглянул туда, куда показывал Петрович. - Ой...
-- Растудыть меня карданом! - с чувством прошептал автослесарь. - Это же...
На обочине дороги, у открытой калитки, сосредоточенно хлопая себя по бокам и животику, стоял телепузик и что-то сердито бормотал себе под нос.
-- Мы же ещё даже не начинали... - простонал Петрович.
-- И до этого я, лично, ничего не пил, причём давно, - растерянно откликнулся санитар.
-- И я тоже, - сказал автослесарь.
Телепузик обернулся, увидел троицу и, радостно всплеснув руками, бодрым шагом направился к мужикам. Троица синхронно сглотнула и сделала один чёткий строевой шаг назад.
-- Обнимемся! - бодро воскликнул телепузик, на ходу отрывая себе голову, - Тьфу ты, леший! Я хотел сказать, то есть спросить — закурить не найдётся? Блиин, три утренника подряд, без перекура — это для меня слишком!
Угощая сигаретой актёра местного театра, который подрабатывал телепузиком на детских утренниках, Петрович изо всех сил подавлял в себе навязчивое желание дать ему по шее: нельзя так с людьми! Санитар и автослесарь ржали, сложившись пополам и держась за животики. Взвесив в руке сумку, Петрович подавил в себе постыдные агрессивные намерения и просиял:
-- А пойдём с нами! Посидим, познакомимся. Нет-нет, не снимай костюм! Иди прям так! - остановил он актёра и добавил, хитро прищурившись: - Одним нам, что ли, такое счастье!
Желающих пробежаться по Тропе Здоровья в тот день было предостаточно. И телепузика, пьющего водку и забивающего козла в компании троих суровых мужиков, видели многие. Видели, трясли головой, протирали глаза — и бежали дальше, ускоряя темп. На спецбригаду, правда, никто по этому поводу так и не обратился: всё-таки железные нервы у наших горожан.