Заговорённый… Сибиряк прошёл фронт, не получив ни одного ранения
Прокопию Сафронову исполнилось 100 лет.
Фронтовик Прокопий Сафонов, которому 21 июля исполнилось 100 лет, хорошо помнит события, которые ему пришлось пережить в годы войны. С боевыми товарищами на финской границе он защищал подступы к Мурманску – порту стратегического значения, через который шли грузы с продовольствием и военной техникой для фронта. Победу встретил на границе Югославии, Венгрии и Австрии, не получив ни одного ранения.
Удача улыбнулась
Прокопий Ефимович просит присесть поближе, потому что уже плохо слышит, да и зрение подводит. Чтобы познакомиться, он берёт меня за руку, а мне не хочется, чтобы он её отпускал. Так мы и беседуем с ветераном без малого полтора часа о его детстве, юности и военном прошлом.
Сам он коренной сибиряк, уроженец деревни Иркутская Сухобузимского района. Семья, в которой подрастали две дочки и два сына, считалась зажиточной: три лошади, две коровы, овцы, куры, гуси. Чтобы прокормить детей, отец и мать трудились, не покладая рук, но в колхоз идти отказывались. В ноябре 1929 года Сафоновым пришлось навсегда покинуть родную деревню. Родной брат предупредил, что Ефима хотят раскулачить. Глава семейства посадил детей и жену в сани и перевёз в Красноярск. Сначала жили в Николаевке на «Сахалине», так называли местные жители свой район, потом перебрались в деревянный дом на ул. Марковского. После окончания восьмилетки в 1939 году Прокопий решил поступить в военное авиационное училище, потому что с детства мечтал стать лётчиком. Но провалил прыжок с парашютом. «Прыгнул с вышки, и моё сердце ёкнуло, поэтому и не приняли: как сказали, по состоянию здоровья», – рассказывает Прокопий Ефимович.
Но парень оказался настырным и вместе с такими же, как он, мальчишками по направлению военкомата отправился поступать в танковое училище в Ленинград. Но и здесь не повезло: приём был уже окончен. Однако удача всё же ему улыбнулась. Случайно на Невском проспекте мальчишки увидели объявление о приёме в пехотное училище им. С. Кирова. На картинке были изображены танк и солдаты. Ребята решили: им как раз туда и нужно. Прокопия, несмотря на то что сдал русский на двойку, всё же зачислили в училище. Это был 1939 год, когда началась финская война.
В воздухе пахло порохом
В марте 1940-го училище перебрасывают в белорусский город Пуховичи. В мае 1941-го после участия в первомайском параде в Минске вместе с командным составом спешно отправляют в Великие Луки.
Начальник училища 15 мая на построении зачитал приказ из Москвы: 752 курсанта выпускаются без сдачи госэкзаменов досрочно с присвоением им звания лейтенанта и отправляются по воинским частям. В воздухе уже пахло порохом, говорит ветеран.
С однокашником и закадычным другом Валеркой Терентьевым, их койки стояли рядом, направили под Кандалакшу, расположенную в 200 км от Мурманска. В Ленинграде, откуда им предстояло двинуться в свою часть, 22 июня у Казанского собора они услышали по радио объявление о нападении Германии на Советский Союз и приказ военнослужащим срочно прибыть к месту службы. «По дороге, когда уже подъезжали к части, нас обстреляли два немецких самолёта, но никто не погиб, – вспоминает ветеран. – Немцы уже наступали на Мурманском и Кандалакшском направлении».
Перед Карельской армией, которая защищала Заполярье, стояла задача не дать фашистам захватить военно-морскую базу Северного флота в Полярном, а затем и Мурманск. В районе Кандалакши немцы планировали перерезать Кировскую железную дорогу и, продвигаясь вдоль неё, уничтожить советские войска на Кольском полуострове.
«Я был командиром пулемётного взвода первой роты 217-го полка, мы обороняли берег большого озера, не давая гитлеровцам переправиться. С обеих сторон вёлся артиллерийский и миномётный огонь. Тогда немцы решили обойти нас справа и слева. Попав в окружение, пришлось с боями прорываться к своим основным частям. На 86-м километре от Кандалакши заняли оборону по озёрам и рекам Нижний, Средний, Верхний Верман и остановили наступление врага. Стояли там до 1944 года. В сентябре перешли в наступление, гнали гитлеровцев до финской границы», – рассказывает Прокопий Ефимович.
Пуля застряла в портсигаре
Судьба хранила лейтенанта Сафонова, за всё время войны он не получил ни одного ранения. Пули его не брали, будто он был заговорённый. Как рассказывает ветеран, в первом бою, 27 августа 1941-го, из четырёх пулемётных расчётов, вступивших в бой с гитлеровцами, остался один. Несколько бойцов погибли, многие получили ранения.
«Тогда мне пробило каску, но я даже не заметил. После боя снял, а там дыра. Видимо, пуля рикошетом прошла по её днищу, пробила шинель, воротник и вышла навылет, а меня не задела, – вспоминает Прокопий Ефимович. – Был ещё один случай, уже в Болгарии. Немцы вели огонь с бронетранспортёра. Я перебегал из одного окопа в другой и не успел добежать до него метра полтора или два. Чувствую, меня что-то задело, обстрел закончился, прыгнул в окоп. От волнения решил закурить, достал портсигар, а он пулей смят. Полез в другой карман, где лежал фонарь, вытащил, а он такой же помятый, и шинель продырявлена».
В Венгрии красноярца спасла от смерти жажда. В господском дворе «Мария» советские солдаты попали в засаду, их окружили фашистские танки. Прокопий очень хотел пить, вышел в кладовую, где хранились продукты. Увидел банку компота, только пригубил – и услышал взрыв. Оказалось, в то помещение, откуда он ушёл несколько минут назад, попал бронебойный снаряд, выпущенный танком. Погибли пятеро его сослуживцев.
Орден для героя
Победу сибиряк встретил на границе трёх государств: Югославии, Венгрии и Австрии, когда стояли на реке Мура. О боевых подвигах Прокопий Ефимович особо не рассказывает, лучше о них говорят скупые строки наградных листов. К ордену Красной Звезды он был представлен в 1943 году за работу военным педагогом. «За время его командования произведено 4 выпуска младших командиров с хорошими и отличными показателями боевой подготовки. Большое количество сержантского состава выпускников из роты капитана Сафонова на обороне и на поле боя показывает героизм, мужество и высокое боевое мастерство, умение уничтожать противника».
Орденом Красного Знамени он награждён в 1944-м, когда гнали немца к финской границе. На лыжне его рота устроила засаду, открыв по фашистам миномётный и артиллерийский огонь. Потом атаковали эсэсовцев с фланга. «Рота тов. Сафонова нанесла противнику большой урон в живой силе, убито до 40 гитлеровцев, и троих захватили в плен». В другом бою под натиском роты сибиряка фрицы, бросив снаряжение, раненых и убитых, пустились наутёк. Тогда было уничтожено 50 немецких солдат и офицеров, нескольких взяли в плен.
Любовь и патефон
Но война – это не только бои, смерть, боль и кровь. Война, как ни парадоксально, – это жизнь, любовь и счастье. С будущей женой Клавдией лейтенант Сафонов познакомился благодаря патефону. Она служила медсестрой в медсанбате, который располагался в полутора километрах от их дивизии.
«Первый раз в 1942 году встречали праздник 7 ноября. Меня вызвал комбат и сказал, что вечером будут танцы. Попросил принести патефон, который был у цыгана, служившего в моей роте. Признаюсь, я даже и не знал об этом. Но виду не показал и взял под козырёк. На вечеринку пришли врачи, медсёстры и моя Клава. После этого не расставались, служили и переезжали с места на место вместе», – вспоминает Прокопий Ефимович.
В 1944-м, когда расформировывали Карельский фронт и военнослужащих переводили в другие части, в дивизии выдали справку, что Прокопий и Клавдия – муж и жена. До июля 1945 года он служил в резерве штаба Южной группы войск, в 1946-м после демобилизации молодая пара приехала в Красноярск. А уже в октябре он поступил на службу в ОВД края. 33 года отдал работе в ОБХСС, ловил преступников в экономической сфере. Клавдия Фёдоровна работала медсестрой в поликлинике № 1. Они прошли рука об руку без малого 70 лет.
В интервью Прокопий Сафонов сказал: «Не делайте из меня героя... Ну участвовал, воевал... На переднем крае и не был практически...» Только позволю себе не согласиться с ветераном Великой Отечественной войны. Он, как и миллионы наших соотечественников, разгромивших гитлеровскую Германию, – истинный герой, перед которым мы, потомки, низко склоняем голову.