Не нужен морковный комбайн, капуста своя не нужна!
Есть такая народная примета: пришла весна, значит, начались сельхозработы. Пока крестьянин сеет, но уже думает «Посеять полдела. Убрать – вот дело!». И если с пшеницей или картофелем все понятно: есть техника и российская, и импортная, то вот с овощами проблема. Практически единственная в стране лаборатория, в которой разрабатывалась овощеуборочная техника, разгромлена и уничтожена. И никакими-то врагами народа, а своими же начальниками.
Вначале цифры. В Германии и Франции на 1 тысячу га пашни приходится 65 тракторов, в Китае – 28, США – 26, Канаде – 16, Белоруссии – 9, Аргентине – 8, а в России, вы будете плакать - всего 3. Коэффициент обновления сельхозтехники у нас всего 4%. То есть один трактор должен работать не меньше 25 лет. Похожая ситуация и по комбайнам.
К этой печальной статистике мы еще вернемся, а пока поговорим о хлебе насущном. Точнее об овощах родимых. По данным научного руководителя ФИЦ аграрной экономики и социального развития сельских территорий академик РАН Ивана Ушачева, овощной продукцией страна обеспечивает себя лишь на 70%. В обновлённой доктрине продовольственной безопасности на 2020 - 24 годы ставится задача обеспечение 80% потребности. По нормам питания Минздрава наш человек должен съедать 146 кг овощей, из них 57% составляют овощи борщевого набора: капуста, морковь, свекла.
Съесть то он съест, но кто же ему даст? Дело в том, что овощ в уборке тот еще фрукт! До 96 процентов трудозатрат в овощеводстве приходится именно на уборку.
В добрые советские времена на нее, родимую, гоняли и студентов, и инженеров, и даже кандидатов наук. В 70-ые была поставлена задача -разработать свои технологии и средства механизации для овощеуборки. Партия сказала «Надо!» НИИ механизации и электрификации сельского хозяйства Северо-Запада (ныне Институт агроинженерных и экологических проблем сельскохозяйственного производства РАН) ответил «есть!». В лаборатории «технологий и технических средств в овощеводстве» были разработаны новейшие для того времени методы и приемы механизированной уборки моркови и столовой свеклы. А на предприятиях тогда еще Ленинграда изготовлено нестандартное оборудование. И потихоньку процесс пошел.
- Но в 1990 году Минсельхоз СССР закупил импортные технологии по производству овощей и комплексы машин для их осуществления во Франции и Голландии. В Ленинградской области технологии для овощеводства представляла французская фирма «Клекнер Ина». В Московской области в Каширском районе голландская фирма «Сиабеко». «Иностранцы» приживались с трудом, так как не были приспособлены к нашим климатическим условиям. Но их приказали слепо копировать. Но мы с инженерами с Кировского завода схитрили и серьезно модернизировали французов. И именно эти двухрядные морковоуборочные машины разработанные нашим институтом, а не клоны получили путевку в жизнь. Впоследствии на их базе были разработаны и выпускались однорядные морковоуборочные машины, - вспоминает научный сотрудник, бывший заведующий лабораторией Николай Романовский.
А потом пришла «перестройка», костлявая рука рынка и прочие милые шутки компании Гайдара – Чубайса. И только с начала двухтысячных началось какое-то оживление в промышленности и сельском хозяйстве. Крупные овощехозяйства закупали серьезную и дорогущую импортную технику. Фермер же опять пахал вручную.
Для механизации самого трудоемкого процесса уборки восстановили морковоуборочные машины ЕМ-11, разработали транспортер для уборки капусты. С 2000 года в Северо-Западном регионе (Ленинградская, Псковская, Новгородская обл.) были возвращены в строй 16 морковоуборочных машин. Изготовили более сорока транспортеров для уборки капусты, которые поставлены во все регионы России, включая Камчатку. Кроме этого изготавливалось уникальное оборудование: контейнероопрокидыватели к вилочному погрузчику, контейнеровоз, чизельный культиватор окучник. По Российско-Белорусской программе совместно с Кировским заводом разработали навесную корнеплодоуборочную машину. Создали технологии и средства механизации для уборки зеленных культур для промышленной переработки, для выборочной уборки легкоповреждаемых овощных культур. Сделанное можно перечислять бесконечно.
Ясно одно – тот самый редкий случай, когда ученые пусть и в своей узкой нише, но вполне вписались в рынок. Выпускали достойную конкурентоспособную продукцию, которая, в отличии от импортной была вполне по карману фермеру.
Во-первых наши, даже сложные разработки техники (транспортер) стоили от 350 до 400 тысяч и выплаты в течение срока хоздоговора, иностранная от миллиона и выше и деньги сразу. Второе, мы разрабатывали технику учитывая специфику принятой в хозяйстве технологии. Например, контейнеровозы для перевозки капусты, специально делали пониже, так как в фермермерских хозяйствах кочаны грузят вручную. Чем больше погрузочная высота, тем тяжелее грузить, - поясняет конструктор.
Но нет повести печальнее на свете, чем повесть о современном подборе кадров. Было такое ведомство – ФАНО. Читатели «АН» хорошо с ним знакомы. Подбирали туда «специалистов» как-то странно, видимо, по объявлению. Стало агентство аж министерством науки. Но кадры остались. И они предлагают выбирать кадры, не подготовленные для руководства из научной среды.
В 2015 году в институте агроинженерных проблем появилась проблема в виде нового директора. Точнее врио директора института, кандидата технических наук Алексея Трифанова. Как-то не заладилось у него со старожилом Романовским. Строго по классику, директора все те же, но финансовый вопрос их испортил. Дело в том, что лаборатория «технологий и технических средств в овощеводстве» работала строго по договорам, причем половина заработанного шла в фонд института. Но эта половина всегда казалась руководству маленькой и не давала покоя врио.
Все закономерно закончилось изгнанием ученого-конструктора из института по надуманному поводу типа «Индекс Хирша маловат».
- Конечно, обидно: все-таки 45 лет в институте. Был. Но проблема не во мне. Все образцы, запчасти, проектную документацию по нашим разработкам по приказу Трифанова сдали в утиль. Восстановить уже невозможно. Вот за это больно! Как можно так не по- государственному поступать?! Все говорят об импортозамещении, о продовольственной безопасности, а директор выбрасывает все и всех на помойку! – возмущается Романовский.
Конфликт между работником и начальником – это дело житейское, у всех бывает. Но конфликт между начальником и морковоуборочным комбайном, это уже либо из области психиатрии, либо в компетенции внуков товарища Дзержинского. Посудите сами: по данным Российской ассоциации производителей специализированной техники и оборудования (Росспецмаш) у нас в стране нет массового производства оборудования для уборки моркови или капусты. От слова совсем нет. А тут действующие машины, запчасти, станки – под пресс в металлолом, проектную документацию, чертежи – в топку или на помойку…
Возвращаясь к цифрам. Росстат неумолим: кривая производства российских сельхозмашин стремительно падает. В 2019 году построили 5 тысяч зерноуборочных комбайнов. В том числе,1,2 тысяча штук - комбайны иностранных марок, что на 2,3% меньше, чем в 2018 году. Кормоуборочные комбайны рухнули почти на 10 процентов: до 709 единиц (из них 68 штук иностранные). Борон - 9 943 штук (-11,0%); культиваторов - 9 008 штук (-5,5%); прессов для соломы или сена - 3 579 ед. (+2,6%); машин для уборки зерновых, масляничных, бобовых и крупяных культур - 12 537 ед. (+2,3%); жаток - 2 508 ед. (-6,5%); косилок - 6 090 ед. (-1,3%); дробилок для кормов - 78 245 ед. (-31,3%); машин зерноочистительных - 1 543 ед. (-14,1%); установок доильных - 2 413 ед. (-25,6%). В 2020 году выпуск немного увеличился, что вызвало праздничные песнопения в СМИ. Что будет в году текущем пока неясно. Но точно не будет российских комбайнов для моркови, капусты, свеклы. Алексей Трифанов списал их в утиль. Навсегда.