Марина Патяшина: «Если с 60 случаев в день упадем до 30 – вот тогда будет третий этап»

Главный санврач о том, когда откроют ТЦ, кафе и рестораны, будет ли вторая волна коронавируса осенью и нужна ли маска на лице при прогулке

«Снятие ограничительных мероприятий возможно в середине лета», — прогнозирует руководитель управления Роспотребнадзора по РТ Марина Патяшина. В ходе интернет-конференции с читателями «БИЗНЕС Online» специалист объясняет, зачем вообще вводился режим самоизоляции и дала ли она эффект, в чем смысл масок и перчаток и что будет дальше.

«ПАНИКИ БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО. НО МЕРОПРИЯТИЯ В СЛУЧАЕ ПОДОЗРЕНИЯ ПРОВОДИМ»

— Марина Александровна, какая статистика по коронавирусу — количество инфицированных, заболевших, умерших — на сегодняшний день в РТ? Минздрав боится официально давать информацию, ссылаясь на то, что якобы только ваше ведомство является официальным источником информации. Это так?

— По количеству заболевших — да. Все подозрительные лица или больные, которые выявляются здравоохранением среди жителей Татарстана, сдают на первом этапе анализ-мазок на новую коронавирусную инфекцию в учреждении здравоохранения. И вот в случае, если этот мазок становится положительным в учреждении здравоохранения, его повторно привозят к нам, в лабораторию «Центра гигиены и эпидемиологии», для подтверждения. И только мы ставим окончательный лабораторный анализ. То есть на сегодня не все анализы подтверждаются из тех, что к нам привозят, потому что там много технических моментов есть.

— Говорят, более 30 процентов — неточные.

— Если отбор материала происходит в инфекционных больницах нашей республики, а они все-таки достаточно опытные с точки зрения отбора материала из носоглотки, то подтверждаемость этих анализов высокая — более 90 процентов. А если это частная медицинская сеть, которая активно включилась в эту работу и берет мазки на новую коронавирусную инфекцию, а до этого у них такого опыта не было, то на начальном этапе вообще подтверждалось только 30 процентов. Это из частных лабораторий.

— А сейчас?

— Сейчас они стали чуть лучше. Я думаю, процентов 60 мы подтверждаем. Это в зависимости от количества исследований, которые у них проводятся. И у нас этот показатель нельзя неделю с неделей сравнивать. В каждую неделю подключается новая частная лаборатория, и поэтому суммарно этот процент может быть несколько иной, но связан с тем, что иные лаборатории включились в этот процесс.

— То есть паники быть не должно, если первично показан положительный результат?

— Паники быть не должно. Но мероприятия в случае подозрения в любом случае проводим: начинаем ограничивать контакты, у пациента спрашивается круг его близких контактов, начинается его изоляция на дому.

— До повторного подтверждения?

— Да. И если даже нет подтверждения, мероприятия тоже не сворачиваются, это важно. Потому что на первом этапе заболевания результат может быть отрицательным, поскольку вирус еще не начал выделяться активно из организма. Мазок же берут несколько раз — в день обнаружения заболевания, на третий день, на 10-й и на 12-й. И бывает так, что на первый день результат отрицательный, но мероприятия мы разворачиваем, то есть ограничиваем контакты. А на третий день он может дать положительный результат.

— У людей колоссальное недоверие к официальной статистике. Существует ли система контроля какая-то? Как вообще формируется ваша статистика?

— Кроме министерства здравоохранения исследования делают частные лаборатории. Они делают отбор проб у всех желающих, то есть любой паникующий может пойти в частную лабораторию и сдать мазок. Перед этим его, конечно, осмотрит врач, он посмотрит, что у него нет симптомов, порасспрашивает его, не болеет ли у него кто-нибудь, не входит ли он в группу контактных. После этого сделает отбор. И вот все эти результаты — сомнительные или положительные — идут к нам в лабораторию, после которых мы подтверждаем этот анализ либо нет. Вот когда мы подтверждаем, ежедневно мы вносим в федеральный реестр все положительные результаты, и из этих положительных результатов формируется ежедневная статистика.

— Уже без «Вектора»? Раньше же вы в «Вектор» отправляли.

— Да, мы ранее отправляли в «Вектор», когда было небольшое количество исследований, и мы нарабатывали опыт. Нас перепроверяли в «Векторе» до тех пор, пока мы не стали работать на 100 процентов, как «Вектор». Мы длительное время возили сначала в «Вектор», потом возили в противочумный институт в Москве, потом — в Нижегородский институт. То есть мы постоянно меняли базу перепроверки результатов. И вот когда лаборатория «Центра гигиены и эпидемиологии» достигла 100-процентной подтверждаемости того, что подтверждали названные выше учреждения, тогда Роспотребнадзор РФ отпустил нас в свободное плавание. И на сегодня мы становимся как референс для всех учреждений здравоохранения частной и государственной системы.

И цифры, которые попадают в официальную статистику, идут, исходя из лабораторных исследований, из наших подтверждений.

— А контроль над вашей лабораторией, над вашим ведомством существует?

— Если у нас проба получается на первом этапе, например, отрицательная, мы не радуемся сразу этому результату, мы ее повторно переставляем — на другом приборе, другой персонал, чтобы исключить человеческий фактор. Все протоколы исследований хранятся в памяти данного прибора постановки реакций. На сегодня и тест-систем достаточно много. Их уже, мне кажется, более 20 на ПЦР-диагностику, которые могут работать. Да, они немного разные, да, наверное, у них разная степень чувствительности к мазкам, но на сегодня мы работаем на тест-системе «Вектор», которую присылает нам Роспотребнадзор, и эта система достаточно проверена. С начала истории коронавируса в стране все работали на этой тест-системе. А вот частные лаборатории вольны покупать любые тест-системы, которые есть на рынке. Понятно, что все они зарегистрированы в установленном порядке. Вот мы начали работать на векторовской тест-системе, и чтобы не искажать статистику, продолжаем работать на ней. Иначе, если мы сейчас сменим тест-систему, тогда тоже не исключается, что у нас могут быть ложноположительные и ложноотрицательные пробы.

«ЧТО ПОДВИГЛО ВВЕСТИ НЕПРИЯТНЫЕ ДЛЯ НАСЕЛЕНИЯ ОГРАНИЧИТЕЛЬНЫЕ МЕРЫ?»

— Вернемся к статистике. Какая картина на сегодняшний день? (интернет-конференция состоялась 28 мая).

— За весь период — с 15 марта по 28 мая — в Республике Татарстан зафиксировано 3 026 случаев. За 27 мая подтверждено 60 случаев, темп прироста составлял два процента. Буквально с середины апреля мы имеем еженедельное снижение темпа прироста.

— А какой темп прироста был на пике?

— Вначале было мало случаев, и поэтому темп прироста был большой. Был один случай, а потом вырастает на три, и кажется, что темп прироста огромный. С 16 марта темп прироста был 46 процентов, но там были единичные случаи. На сегодня за прошлую неделю он был 3,5 процента. С 13 апреля он с 16 до 11 процентов упал. Где-то с 20 апреля темп прироста еженедельно снижался на два процента. И на сегодня он уже составляет два процента. У нас 20 показателей, которые мы мониторим ежедневно, чтобы понимать, какая тенденция у нас. Если я на прошлой неделе не была уверена, что у нас устойчивая тенденция к снижению, потому что слишком мы колебались — у нас было 70, 90, 80 случаев еженедельно, то на сегодня мы ровно четыре дня даем не более 50 — 60 случаев. То есть мы говорим о том, что если мы еще 5 — 7 дней продержимся на цифрах 50 — 60 ежедневно, то мы будем говорить об устойчивой тенденции к снижению числа заболеваний. И я очень надеюсь, что оно будет ровным и постепенным.

— На всю республику 3026 человек заболели, большинство из них бессимптомно. И ввели режим самоизоляции… Разум отказывается верить в серьезность происходящего! Обрушение экономики произошло…

— Спустя время мы будем к коронавирусу относиться так же, как к гриппу. Или, по крайней мере, как к обычной инфекции. Но на сегодня что насторожило здравоохранение и что подвигло ввести вот такие жесткие, крайне неприятные для населения ограничительные меры? Во-первых, это новый вирус. Во-вторых, очень высокая скорость передачи этого вируса. Да, каждые 3 — 5 лет какой-то новый вирус появляется. Вирус появляется, но не имеет такого широкого распространения. В-третьих, длительный инкубационный период. У нас ни грипп, ни одно ОРВИ не имеют двухнедельный цикл инкубации. Поэтому и введены эти ограничительные меры. Да, они вызвали критику, экономику обрушили, но они позволили затормозить распространение. Вот понимаете, у нас 15 марта первый случай возник, 15 апреля было 128 случаев, а 15 мая мы имели уже за две тысячи случаев. В 20 раз выросло! В геометрической прогрессии. Скорость распространения дикая. И если бы у нас в этот период не было бы ограничительных мероприятий, то, безусловно, было бы даже не три тысячи.

— Аргумент очень простой. В России сколько людей умерли от коронавируса на сегодняшний момент?

— В России более четырех тысяч (4142 человека).

— Сами врачи говорят: а сколько умирает от инсульта, заболеваний сердца, гриппа?

От онкологии в России умирают 300 тысяч человек в год, в мире — 9 миллионов. Это и есть эпидемия! И никто об этом не говорит и панику не поднимает. А тут 4 тысячи — и вверх дном перевернули всю страну. Стресс. Да тут от стресса умрут и от того, что в стенах самоизоляции тысячи людей…

— А что сказали бы граждане России, не введи правительство эти жесткие ограничительные мероприятия и попади на койки большое количество тяжелых форм от новой коронавирусной инфекции, в тот период, когда наше здравоохранение не развернуло эти три тысячи коек? Как бы мы объяснили нашим жителям почему так произошло? Мы видим сейчас благоприятное течение развития роста заболеваемости. И это вызывает у людей понятное непонимание: ну что же здесь такого страшного? А вот поэтому оно и возникло, потому что были эти меры. А если бы их не было? Что бы тогда государство ответило жителям?

— Пенсионеры, диабетики, онкологические больные — их нужно ограничивать. А среди детей практически же нет больных. А вот стоило ли школьников ограничивать?

— Это же мы сейчас только узнали. Мы копили опыт. Так нельзя рассуждать. На сегодня мы говорим о том, что дети среди заболевших действительно составляют не более 5 — 7 процентов. Среди них мы видим больше бессимптомных форм и только легкое течение, слава богу. Когда мы накопили опыт, сказали: всё, хватит держать детей дома. И готовы их потихоньку выпускать. И этапом выпуска как раз будет ЕГЭ, который состоится в очном формате, но все-таки с соблюдением мер предосторожности, потому что есть учителя (они разных возрастных категорий), есть родители (и они обязаны будут быть в масках, учителя тоже). Дети должны сидеть с социальной дистанцией. Я думаю, что к осени мы вернемся к обычной жизни.

— Существуют правительства, где люди взяли на себя ответственность не вводить самоизоляцию. Есть специалисты, которых они послушали. И, в принципе, без обрушения, без паники. У нас же как третья мировая война.

— У нас страна большая и регионы разные, и здравоохранение разное везде. И если в Республике Татарстан 10 случаев летальных, а есть ведь регионы, где другие цифры.

— Понятно, но все равно кажется, что меры не соразмеримы с опасностью. Какое ваше профессиональное мнение об этой болезни? Насколько она опасна?

— У болезни есть тяжелые формы, есть летальные исходы. Они развиваются тоже достаточно быстро и молниеносно у лиц, кто подвержен этому заболеванию. Это эндокринные заболевания, бронхолегочные. И это необязательно лица 65+. Это не легкое заболевание. Возможно, оно будет потом воспринято как не такое тяжелое, я не исключаю, например, что оно не будет, понятно, к чуме и холере приравниваться, но на сегодня, в период наступления этой инфекции на страну, ничего не сделать, не ввести ограничительные меры, не защитить лиц, кто подвержен тяжелой форме заболевания и возникновения летальных исходов, было бы неправильно. Я вам как специалист говорю.

— По инфекции насколько серьезно? Вы сами лично поверили, что это опасный вирус?

— Летальность у него составляет у нас 0,3 процента от количества случаев, например. Но если из 3026 убрать бессимптомных, посчитать летальность, то она получится 0,6 процента. В разных регионах летальность до 2,0 — 2,4 процента.

— Это высокая?

— У гриппа — до одного процента летальность. Иногда в каких-то научных статьях есть 3 — 4 процента у гриппа. Конечно, грипп же мы считаем инфекцией нелегкой.

— Но вы же не останавливаете экономику!

— Коронавирусная инфекция имеет схожую летальность с гриппом. Но от гриппа есть прививка, и мы можем вакцинироваться и защититься, а здесь нет ничего. И очень малый опыт накоплен. Все видели эти репортажи из Италии, где умирало бесконечное количество людей. Не успевали увозить! Графики-то заболевших были не такие ровные, как у нас, а под прямым углом взлет! Да, они очень быстро вернулись в норму, потому что все переболели.

— А если бы мы пошли этим путем — быстренько все переболели?

— Сейчас три тысячи случаев, у нас до 30 бывает тяжелых форм. Умерли 10. А если бы заболевших было большое количество в течение короткого периода? Процент тяжелых форм был бы огромный! Здравоохранение не купило бы ИВЛ достаточное количество, не развернуло койки, не обеспечило медикаментами необходимыми… Я не уверена, что у нас была бы летальность 0,3. Погибло бы большое количество людей, потому что им не была бы оказана высококвалифицированная индивидуальная медицинская помощь.

«ДОПУСКАЕТСЯ НЕ ГОСПИТАЛИЗИРОВАТЬ БОЛЬНЫХ В ЛЕГКОЙ СТЕПЕНИ»

— Согласно официальным данным, в республике подготовлено 2577 койкомест для больных коронавирусом, на 26 мая активно больных коронавирусом осталось 810 человек.  Почему их всех не госпитализируют, а от 60 до 80% отправляют на лечение домой, тогда как Вы сами говорили, что 2/3 заражений происходит в семьях, и именно эти больные являются главным источником распространения инфекции контактным путем, а именно таким путем заражаются до 95% вновь инфицированных ежедневно. Почему вы эту практику не прекратите, ведь только изолируя всех инфицированных можно прекратить распространение инфекции. (Равиль Гафиятуллин)

— Начнем с того, кто подлежит обследованию. Подлежит обследованию лицо с подозрением, то есть у кого есть симптомы, схожие с новой коронавирусной инфекцией.

— Это какие симптомы?

— Любые симптомы острой респираторной вирусной инфекции: повышение температуры, покашливание, кашель, насморк. Тогда у него обязательно отбирается мазок на новую коронавирусную инфекцию.

— У любого обратившегося?

— У любого обратившегося в медицинскую организацию с такими общими симптомами.

— Есть много примеров, когда врачи говорят: у тебя все нормально, не переживай. И не берут мазок.

— Я за врачей, по крайней мере за систему здравоохранения, не могу отвечать, но врач, придя к больному, определяет — вирусные это симптомы либо бактериальные. И врач вправе решить, что это не вирусная этиология, и поэтому не отбирает пробу на новую коронавирусную инфекцию.

— И все-таки была информация, что многих не в больницу кладут, даже если подтвержден коронавирус, а домой отправляют лечиться. Почему?

— Потому что заболевание имеет бессимптомную форму — это когда у вас идет выделение вируса, но ни одного симптома заболевания у вас нет. У вас нет температуры, насморка, кашля. Вы являетесь бессимптомным носителем. Мы часто таких носителей выявляем в семьях или коллективах, когда есть один больной с клиническими выраженными симптомами, он у нас становится COVID-положительным. И в рамках противоэпидемических мероприятий мы начинаем выявлять контактные лица, с кем он вместе сидит в одном кабинете, с кем вместе проживает. И их начинаем обследовать. И часто бывает так, что из обследования его близкого окружения мы выявляем лица, положительные к COVID-19, но у них нет симптомов новой коронавирусной инфекции, никаких симптомов ОРВИ нет у таких лиц. И это бессимптомные носители.

На сегодня санитарным законодательством и приказом министерства здравоохранения допускается не госпитализировать пациентов бессимптомных, легкой степени. У них может быть легкая степень, например, только насморк. Если врач оценивает состояние пациента как стабильное, бессимптомное, ему ничего не угрожает, он не относится к группе риска по хроническим заболеваниям, или не видит ухудшения его состояния, то такого пациента врач вправе решить оставить дома. Но есть еще госпитализация по эпидемиологическим показателям. Вот если у такого пациента есть дома лица, относящиеся к группе риска — пожилые родители 65+, медицинские работники или хронические больные, то тогда такого пациента помещают в стационар для того, чтобы уменьшить риск заболевания его окружения.

Но здесь нужно помнить, что даже если такого пациента, бессимптомного, забрали из семьи, в которой есть пожилые родители, они все равно будут находиться в круге контактных, и у них риск заболеть все равно будет. Они же с ним общались в момент заболевания или за три дня до начала симптомов каких-либо. Поэтому крайне важно отменить эти посиделки за одним столом, а лучше разъехаться, если есть такая возможность, родителей в загородный дом отправить, чтобы не подвергать риску, или самим съехать туда. Я за то, чтобы, по крайней мере, все лето все-таки поберечь наших пожилых родителей от лишних контактов. Если эти контакты есть, то, по крайней мере, соблюдать дистанцию.

— Как можно хоронить умерших от коронавируса? Читал, что вирус живет в умершем теле всего 4 часа. Почему тогда в некоторых регионах и странах умерших не отдают родственникам и даже кремируют против воли родственников? (Ильяс Ахметзянов)

— Хоронят в обычных условиях, труп не представляет никакой опасности в этой части. Единственное, есть рекомендации — хоронить в закрытых гробах. Но это по желанию. И надевать перчатки при омывании трупа. Больше никаких требований нет. Опасность на похоронах и поминках представляет скопление людей. Главное — люди должны быть в масках. Поминки предполагают обнимания, поддерживание друг друга, похлопывание, слезы… А это все способствует распространению вируса.

«СВОБОДНЫХ „КОВИДНЫХ“ КОЕК — БОЛЕЕ 60 ПРОЦЕНТОВ»

— Сколько в больницах лежит больных, сколько выздоровело, сколько умерших? И как вы определяете умерших — от коронавируса или с коронавирусом?

— В больницах у нас на сегодня лечатся 1003 человека, из них на искусственной вентиляции легких 19 человек. На сегодня у нас 10 летальных случаев.

— Они точно от коронавируса?

— Это причиной послужило. У пациентов была двусторонняя короновирусная пневмония. Как я уже сказала, у нас на сегодня 3026 случаев, из них бессимптомных форм — 1362, это 45 процентов. Это как раз из числа круга контактных лиц. Размещают все данные на сайте «Коронавирус» ежедневно, там достаточно четкие и понятные графики.

— Была информация, что коронавирус такой, что ИВЛ-то и не помогает больному. Что, наоборот, погибают от ИВЛ.

— Я тоже читала такие статьи, но ИВЛ же тоже крайне необходима. Как без ИВЛ, если у человека пропадает собственное дыхание?

— Ему просто облегчают состояние, чисто физически?

— Не то что облегчают. Если его не подключат к ИВЛ, он погибнет. Он же не может дышать просто без ИВЛ. И поэтому ИВЛ — вынужденная мера для того, чтобы продлить его жизнь.

— 1003 человека в больницах — это много или мало? Больше лежало у нас за период с 15 марта?

— Есть показатель, который позволяет снижать ограничительные меры в регионе, — это свободные койки. И на всех трех этапах снятия ограничительных мероприятий у нас должно быть не менее 50 процентов свободных коек.

— Именно инфекционных?

— Именно для «ковидных» больных. На сегодня в Республике Татарстан по нормативам должно быть развернуто 2577 коек, у нас развернуто 3049. То есть развернуто больше, чем необходимо. И на сегодня у нас свободных коек более 60 процентов. Это и койки, и аппараты ИВЛ, и медикаменты, и готовый и обеспеченный средствами индивидуальной защиты персонал. Но это мы обязательно держим в резерве, на случай массового поступления больных. Если вдруг ситуация выйдет из-под управления.

— Строят новую инфекционную больницу. Она необходима будет? Может, это уже излишки какие-то?

— Нет, она необходима. Даже в обычных условиях, не коронавирусных историях, у нас инфекционных коек недостаточно. В целом на Республику Татарстан, насколько я помню, около 600 инфекционных коек: 355 коек в инфекционной больнице в Казани и 237 в Челнах.

— И вдруг выяснилось в XXI веке, в 2020 году, что недостаточно инфекционных коек?

— Дело не в том, наверное, что выяснилось. Их действительно было не очень много. У нас ведь и состояние детской инфекционной больницы не самое хорошее. Вопрос не в этом, а в том, что инфекционные болезни действительно в доле всех болезней человека занимают определенное место.

— Сколько процентов?

— Четверть. По данным Татарстанстата за 2018 год более трёх миллионов случаев заболеваний на жителей республики с учетом всех болезней и травм. Ежегодно около 750 тысяч случаев приходится на инфекционные заболевания. При этом порядка 650 тысяч или более — это ОРВИ и грипп суммарно. До тысячи случаев гриппа ежегодно.

— А кажется, что гриппом болеют десятки и десятки тысяч.

— Вы что, нет! Грипп — это же управляемая инфекция, у него же вакцинопрофилактика есть. Конечно, болело не более тысячи человек.

— Может быть, просто не ставят такой диагноз на всякий случай? Часто же жалуются: вот ходил, у меня явно грипп, а мне сказали: ОРВИ. Многие и не обращаются в поликлинику вообще…

— Понимаете, если вы не обращаетесь, это у вас точно не грипп. ОРВИ включает в себя группу инфекций, где возбудителем являются 200 с лишним вирусов. И в бытовом плане иногда мы называем гриппом любую ОРВИ. Но грипп, я уверяю вас, это та инфекция, когда вы с утра проснетесь, чувствуете себя как-то не очень, как будто бы не выспались, пошли на работу. А к обеду вы уже встать не можете. У вас температура 40, и у вас такая интоксикация, что вас ничто не радует и точно на работе вы не останетесь. И на ногах вы ее не перенесете. Грипп — это тяжелое заболевание. Грипп в структуре ОРВИ занимает очень мало, поэтому мы всегда очень активно пропагандируем вакцинацию. Потому что это то, что спасает нас от гриппа. Она не спасает нас от других ОРВИ, но спасает нас от тяжелых последствий гриппа.

«ИНФЕКЦИОННЫЕ СТАЦИОНАРЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ В ДОСТАТОЧНОМ КОЛИЧЕСТВЕ ВСЕГДА»

— Наверное, есть стандарт по количеству койко-мест в целом на население и койко-мест в инфекционных больницах? Стандарт у нас не выдержан, оказывается?

— Ранее были такие стандарты, на сегодня их нет, утвержденных, чтобы сказать, что их, например, не хватает.

— Возьмем советские стандарты.

— Наверное, они были. На сегодня они недействующие. Но что важно в условиях региона? Инфекционные стационары нам крайне важны в период массовых мероприятий, мы их готовим. Потому что у нас приезжают много иностранных гостей, которые могут принести нам инфекции, с которыми мы не встречались и которые могут распространиться. Поэтому инфекционные стационары должны быть в достаточном количестве всегда. Это же не только какой-то грипп, есть же инфекции, например, корь. Несмотря на то, что есть вакцинация, случаи заболевания корью не утихают, потому что много невакцинированных людей. Хотя корь подлежит обязательной вакцинации. Всегда подлежат вакцинации лица, которые проживают в общежитиях и могут заразить весь этаж общежития. Или проживающие в коммунальных квартирах. Они тоже всегда по эпидпоказанию госпитализируются в инфекционный стационар, вне зависимости от того, какая у них инфекция, легкая форма. Есть группы риска по определенным инфекциям. Поэтому инфекционные койки, безусловно, должны быть, и я думаю, что со строительством новой инфекционной больницы запас у нас будет.

— В этом смысле спасибо коронавирусу, да?

— Да, он подтолкнул.

— Сейчас всю систему здравоохранения, больницы перестраивают под коронавирус. И уже есть мнения, что угробят все здравоохранение, и люди помрут от других болезней. Вот, например, читатель пишет: «26 мая ходил в поликлинику № 11 — хотел сделать прививку от клещевого энцефалита, но мне отказали. У них приказ: все плановые мероприятия отменены из-за пандемии! А клещи знают об этом?! Сейчас у клещей активная фаза, а вы издаете не очень умные приказы». (Ислам Фархутдинов)

— Я согласна с тем, что плановая медицинская помощь на сегодня действительно отложена в силу того, что все стационары у нас работают на COVID-19. Или, по крайней мере, нацелены на работу на COVID-19. Что касается вакцинации, мы ее не прекращали по эпидпоказаниям. А вакцинация против клещевого энцефалита — это вакцинация по эпидемиологическим показаниям. И ее не прекращала ни одна поликлиника.

— Вам сигнал!

— Сигнал. Мы отработаем с 11-й поликлиникой. Более того, зная, что длительное отсутствие прививок среди населения может привести к другим инфекциям, уже не коронавирусным, мы с 12 мая разрешили вакцинацию детей в детских поликлиниках. И на сегодня нет ограничений по вакцинации детей. С 19 мая мы разрешили всю вакцинацию взрослого населения по предварительной записи. Поэтому на сегодня нет ограничений, что касается вакцинации…

«НАС СДЕРЖИВАЕТ ОДИН ПОКАЗАТЕЛЬ — КОЭФФИЦИЕНТ РАСПРОСТРАНЕННОСТИ»

— Как долго продлится масочно-перчаточный режим в РТ? (Аркадий Н.)

— Я не могу сказать, что мне сегодня это понятно и что мы 15 июля все радостно снимем маски.

— А примерная перспектива, хоть в тумане очертания видны вам?

— Мы на сегодня находимся по показателям снятия ограничительных мероприятий на первом этапе из трех. Есть три показателя. Первый — это свободный коечный фонд не менее 50 процентов на всех трех этапах. Второй — уровень охвата лабораторным тестированием, на первом этапе он должен быть 70 исследований на 100 тысяч населения за последние 7 дней. На втором этапе он должен быть 90, то есть мы должны увеличивать, наращивать лабораторные тестирования, и мы его нарастили за последние, наверное, две-три недели. Если ранее, три недели назад, мы делали около трех тысяч исследований ежесуточно суммарно, то сейчас мы делаем 4,5 тысячи ежесуточно. А на третьем этапе у нас должен быть охват тестированием 110 на 100 тысяч населения за 7 последних дней. На сегодня этот показатель с 4,5 тысячи, с которого мы ушли, составляет 108 тысяч. Мы охватили практически до третьего этапа. То есть у нас достаточно широкий охват тестированием на сегодня среди жителей Республики Татарстан. По лабораторному тестированию и по койкам мы практически достигли третьего этапа.

Но нас сдерживает один показатель — коэффициент распространенности. Он считается как абсолютное число случаев за последние четыре дня разделить на четыре предыдущих дня. К третьему этапу легче посчитать. Если мы за последние четыре дня фиксируем по 40 случаев — 40, 40, 40 — и делится на предыдущие 80, 80, 80, он будет 0,5. То есть мы должны ровно вполовину уменьшиться по количеству случаев. Если сейчас у нас по 60 случаев, 50 ежедневно даем, то мы последние два дня наконец-то вышли на коэффициент распространенности 0,8. То есть мы как будто бы шагаем ко второму этапу, но только два дня пока. И если мы с 60 упадем до 30, то можно сказать, что мы входим в третий этап.  И вот когда мы будем уже с 30-ти падать, то тогда масочный режим будет отменен. Только тогда. То есть он будет отменен тогда, когда будут разрешены массовые мероприятия.

— К концу июня мы достигнем этого уровня, как вы считаете?

— Я не исключаю, что мы можем достигнуть.

— Ультрафиолет помогает справляться с вирусом? Или только койко-место и ваши тесты?

— Солнечный свет убивает любой вирус, который передается воздушно-капельным путем. И передача в общественных местах, на улице по крайней мере, будет снижена в разы, потому что вирус не будет выживать при активном солнечном свете.

— Конец июня?

— Возможно, что мы большинство ограничительных мероприятий снимем к концу июня или в июле. В середине лета, я бы с большей долей уверенности сказала. В середине лета возможно достижение этого третьего этапа и снятие ограничительных мероприятий.

«ЕСЛИ БЫ ОТ МЕНЯ ЛИЧНО ЗАВИСЕЛО ЧИСЛО ЗАБОЛЕВШИХ, Я МОГЛА БЫ КАКИЕ-ТО ГРАФИКИ ВАМ НАРИСОВАТЬ»

— Почему до сих пор нет четкого плана-графика возвращения к работе бизнесов, оказывающего услуги населению? Только, пожалуйста, не ссылайтесь на не изученность коронавируса! Как говорят ученые, вирус этот ничем не отличается от других». (Макаров) Сейчас первый этап?

— Да.

— На втором этапе что мы ожидаем?

— На втором этапе мы будем рассматривать открытие некоторых образовательных учреждений, согласно методическим рекомендациям Роспотребнадзора.

— Это школы и вузы?

— Уточнений нет, какие образовательные учреждения. И расширение сферы услуг. Если взять, например, спортивные организации — на начальном этапе мы разрешили только индивидуальные тренировки — фитнес, бассейны. В скором времени, я предполагаю, что возможно будет разрешено более широкое посещение спортивных залов и бассейнов, уже не индивидуальные тренировки, а ограничение посещений залов (постановлением правительства РТ работа фитнес-центров разрешена с сегодняшнего дня, 5 июня при условии соблюдения санитарных требований — ред).

— В зале не больше, например, 10 человек?

— В методических рекомендациях Роспотребнадзора — четыре квадратных метра на одного человека, если это спортивный зал. Если это бассейн, то там 10 квадратных метров на человека. Есть определенные нормативы посещения.

— Когда и как будет начата работа ТРЦ и общепита? (Андрей Федоров)

— Третий этап.

— В Москве открывается ГУМ, ЦУМ и «Детский мир».

— Я за Москву не могу говорить, но торговый центр — это только третий этап. На втором этапе откроются магазины большей площади. Мы же до 400 квадратных метров  ограничивали.

— Почему торговый зал разрешили только не более 400 кв. метров? Где логика, ведь на большей площади у покупателей меньше шансов встретиться?! (Нуруллин)

 — Там же ограничение по количеству людей, из расчета один человек на четыре квадратных метра. То есть одновременно в торговом зале могут находиться не более 100 человек.