Русское узорочье: каменные кружева и красота из сказки

Отечественная архитектура, как весомая часть мирового культурного наследия - самобытна и неповторима. Впитав и творчески переработав каноны и приемы, по которым строились византийские храмы, она подарила нам удивительное явление, называемое русским узорочьем. Воплотив этот прием в бело-каменных крестово-купольных соборах, рубленых деревянных церквях и богато украшенных боярских хоромах.

От узорочья до барокко - один шаг Одни считают русское узорочье сложившимся к XVII веку архитектурным стилем, созвучным позднему Ренессансу, другие – первым этапом в становлении русского барокко. А за ним уже последовало барокко московское: нарышкинское и голицынское. Затем – петровское, строгое и скупое на декор, берущее за образец североевропейские храмовые и гражданские постройки. И, наконец, барокко елизаветинское, где его основоположник, Франческо Бартоломео Растрелли умело соединил черты европейского стиля с элементами традиционно русского декора, в том числе вертикальным членением фасадов парными полуколонками, разнообразием оформления проемов и контрастами в цветовом решении. Узорочье как архитектурный стиль царит в русском зодчестве почти до конца XVII столетия. Образцом его принято считать московскую церковь Троицы в Никитниках, сегодня столь ярко выделяющуюся на фоне безликих административных строений второй половины прошлого века. Она выстроена на средства знаменитого купца, «государева гостя» Григория (в некоторых документах – Георгия) Леонтьевича Никитникова и поставлена была на его московском подворье. Но об этом чуть позже. Чем вы, гости, торг ведете, и куда теперь плывете Аполлинарий Васнецов. «Базар» ...Еще до учреждения в середине XVIII в. купеческих гильдий в торговом сословии на Руси выделялись «гости», купцы Гостиной, Суконной и других сотен, а также «лучшие люди» - в зависимости от оборота и географии торговой деятельности. «Гости», именование которых восходит к старому русскому слову «гостьба», что значит «торговля», вели дела на внутреннем и внешних рынках. Другие купцы торговали в пределах страны или даже только одного города. Особняком стояли «государевы гости» - в них записывали купцов с оборотом не менее 20 тысяч рублей в год (боярин на царской службе в то время за год получал жалованья в пределах 700 рублей), с безупречной деловой репутацией и видами на будущее. Царь выдавал таким гостям жалованную грамоту, предоставлявшую ее владельцу неслыханные привилегии: он, члены его семьи и служащие становились подсудными только государю, минуя правеж местных властей, имели льготы по уплате налогов и пошлин, право на свободный выезд за границу для ведения торговых операций, а также возможность приобретать и передавать по наследству земельные владения. Однако без кнута и пряника не бывает: государевы гости и обязанностями нагружались государственными – выполняли разного рода поручения, за что их можно причислить к службе внешней разведки, руководили работой таможен и казенных предприятий, в том числе торгующих вином и солью, собирали в случае введения чрезвычайные налоги, а в случае недобора возмещали казне убыток за собственный счет. Торговля была делом выгодным, отчасти, благодаря заморским хождениям, патриотичным, но и рискованным. Купцов грабили лихие люди на лесных дорогах и постоялых дворах, за ними гонялись морские и речные пираты – но об отважных и удачливых путешественниках складывали песни и былины, например, про Садко, гостя новгородского, или про Ставра Годиновича. С покорением Казани и Астрахани, с присоединением к Московскому государству Сибири для страны началась эпоха великих географических открытий. Вслед за первооткрывателями новых земель и новых торговых путей шли купеческие суда и караваны. Вместе с новыми товарами приходили и новые знания, приезжали на Русь вместе с иноземными торговцами и умелые мастера в поисках хорошего заработка в стране, где народ гостеприимный и любознательный. Смотрели, учились, перенимали, делали по-своему... Торговля и ремесла после лихолетья Смутного времени стремительно развивались, вместе с зерном, медом, воском, пенькой и мехами на зарубежных рынках появлялись изделия наших мастеров. Пережившие беду, грозившую новой погибелью Земли Русской, люди умели радоваться малому и воодушевлением обустраивали свою жизнь. Аполлинарий Васнецов. "Городская площадь XVII века" Возрождение деловой жизни России было энергичным и быстрым. На присоединенных землях возникали новые поселения и города, росло население посадов, хотя в 13-миллионной стране жители городов составляли всего 3% от общей численности. Становилось заметнее отставание от европейских стран, в которых на богатую территорией и ресурсами Московию смотрели по-разному – и страна должна была иметь технически оснащенную армию. Для этого требовались устойчиво растущая экономика и более высокий уровень образования, чтобы суметь оценить, переосмыслить и использовать достижения сильных соседей. А в царской казне денег не хватало. И молодой государь не раз обращался за помощью к купечеству, в том числе к ярославским купцам, среди которых выделялся Никитников, уже в 1614 г. удостоенный почетного звания гостя. Всего «государевых гостей» насчитывалось 30 человек, и восемь из них были из Ярославля. Никитников считался в Ярославле одним из первых. Еще в Смуту он отличился участием в обоих ополчениях, представлял город на земских соборах, занимал выборные должности. Он сумел развернуть торговлю по всей Волге, строил суда, которые ходили до Астрахани, перевозя пушнину, хлеб, соль, торговал с Персией… Усадьба Никитникова находилась в центре города, рядом со Спасским монастырем, и в ней часто встречались русские и заморские купцы. В Ярославле пересекались торговые пути, идущие с Востока и с Запада – одни по Волге, другие – от Белого моря, из Архангельска и Вологды. Склады, или как их тогда называли, гостиные дворы Никитникова стояли по всей Волге, в Вологде, Коломне, Москве. В 1622 г. царь Михаил Федорович настоял на переезде Никитникова в столицу. Тот скупил несколько лавок на Красной площади, начал вести, как и положено государеву гостю, оптовую торговлю и выстроил себе новую усадьбу. Не где-нибудь – вблизи кремлевских стен, в Китай-городе, у Варварских (Всехсвятских) ворот, на холме, называемом «Глинищами» по залежам красной глины. Рядом протекала Неглинка, впадающая в Москву-реку. На берегу Неглинки крутили колеса водяные мельницы, и одно время к именованию церкви добавляли «у Мельницы». Лавки в Китай-городе, как, впрочем, и другие деревянные постройки, часто сгорали в огне пожаров. И за этим районом старой Москвы закрепились еще название «Торг», «Торговище» и «Пожар». Народ стекался на Торг по Варварской, Ильинской и Никольской улицам и переулкам, их пересекающим – а перекрестки тогда именовались «крестцами». Храм в Никитниках стоял у Варварского крестца. Аполлинарий Васнецов. «На крестце в Китай-городе» Двор Никитникова расположился на площади 37 сажен в длину и 31 – в ширину; кроме того, у купца были в Москве и другие владения. В доме Никитникова встречались и заключали сделки многие именитые гости, а утверждали договоры под сенью храма Живоначальной Троицы, бывшего первое время домовой церковью семьи, а позднее – и ее усыпальницей. Русская народная терминология Основным строительным материалом в храмовом зодчестве утверждается кирпич. Заводы по его изготовлению вслед за Москвой появились во многих русских городах. Делали кирпич простой и лекальный, в соответствии с задумкой мастеров. Кирпич, как известно, легко поддается механической обработке, его можно обтесывать или раскалывать на половинки, трехчетвертки, осьмушки и прочие доли в зависимости от выбранной схемы кладки. Искусство диковинной каменной резьбы не растворилось без следа в прошлом вместе с уведенными в Орду мастерами. Резчики Каменного приказа выполняли отдельные детали для украшения зданий, покрывая их растительным орнаментом или текстом. Кирпич, как мелкоразмерный камень, которому до обжига можно было придать нужную форму, позволял не только сложить стены, сомкнуть своды и вывести над ними барабаны глав, но и обогатить внешний вид строения разнообразными декоративными элементами, которых в копилке зодчих XVII века было множество. Причем с весьма романтическими названиями, к примеру: Ярославль. Храм Иоанна Предтечи в Толчкове. Ширинки с изразцами и наборные полуколонки – бегунец (орнамент в виде рядов треугольных углублений, последовательно обращенных вершинами вверх и вниз); – поребрик (выложенный углами ряд кирпичей, выступающих ребрами из плоскости стены или поверхности барабана); – сухарики (ряд прямоугольных выступов, украшающих нижние поверхности карнизов, пришедшие из античности, где именовались дентикулами); – городки (чередование ступенчатых, выложенных пирамидками, прямоугольных выступов и выемок, напоминающее зубцы крепостных стен и башен); – волчий зуб, выполнявшийся укладкой кирпичей наклонно, образуя треугольные пустоты; - язычки (поддерживающие карниз кронштейны из ступенчатых пирамидок, направленных вершинами вниз); – жучки (перемычки в орнаменте из треугольных впадин, образующие букву «Ж»); – привнесенные итальянцами раковины; – ширинки, квадратные углубления, внутрь которых иногда помещали изразцы и др. Ярославль. Храм Иоанна Предтечи в Толчкове. Фрагмент декора восточного фасада Наборные колонки и колонны крылец украшали перлы – ряды каменных шариков в желобках, утолщения-дыньки. Крыльца опирались на изогнутые арки, как бы стекая от основного объема к земле и прозывались «ползучими». Сдвоенные арки разделяли свисавшие вниз «гирьки», иногда – в форме чешуйчатых шишек. Над четвериками основных объемов горкой поднимались ряды кокошников, окна обрамляли затейливые наличники с полочками-бровками. Порой в отделке применяли белокаменные элементы, а иногда это был тот же кирпич, только безупречно выбеленный. Ярославль. Гирька над входом в храм Иоанна Предтечи в Толчкове Творческая мысль русских зодчих черпала вдохновение из народно-фольклорных источников, образцов деревянной храмовой архитектуры и произведений иноземной художественной культуры. В том числе как личных наблюдений, так и иллюстрированных книг, других источников, и, конечно, умения приглашенных или плененных мастеров. Результатом этого поиска становилось гармоничное сосуществование элементов разных культур в системе одного здания. Именно гармоничное (это воплощение повторится в эклектике XIX века и не только). Нижний Новгород. Успенская церковь на Ильинской горе. Крещатая бочка «на четыре лица», покрывающая сомкнутый свод храма и продолжающие ее тему кокошники и декор барабанов В результате социальных потрясений и не без влияния просветительской деятельности мыслителей как западных, так и православных, происходили изменения в менталитете русского этноса, переосмысливалась роль человека в судьбе страны. В складывающейся культуре русского барокко в противовес уходящему средневековью утверждались жизнерадостные мотивы, порой возвращающие человека в мир старинных народных традиций. Новый Иерусалим Эта жизнерадостность, светскость вызывала беспокойство патриарха Никона, одной из знаковых фигур столетия, старавшегося ограничить «обмирщение» храмового строительства. Храм в его понимании, от внешнего вида до внутреннего убранства должен напоминать о страхе перед гневом божьим за совершенные проступки. Тем не менее, главное свое архитектурное детище – Новый Иерусалим – Никон строил как прообраз Святой земли, а украшал в соответствии с суждением еще Иоанна Грозного, что церковь – это дом Божий, а значит, как и все, созданное Господом, не может не быть прекрасным. И стены новоиерусалимских храмов украсили изразцовые пояса и раппорты – панно из многоцветных изразцов с растительным орнаментом. Ярославль. Храм Иоанна Златоуста в Коровниках. Изразцовый наличник Ярославские церкви, хотя и внушительнее по размерам московских, много скромнее в разнообразии каменного декора, зато большие изразцовые композиции в отделке оконных проемов храмов Иоанна Златоуста в Коровниках и Николы Мокрого сами по себе стали памятниками русской архитектуры XVII столетия. В отделке же храмов столичных словно выплеснулось на стены все накопленное за несколько столетий изобилие декоративных форм. Ярославль. Храм Николы Мокрого. Изразцовые наличники апсидных окон Купеческая церковь у самого Кремля Точной даты завершения строительства храма Святой Живоначальной Троицы в Никитниках мы не знаем. Тем более, что впоследствии она достраивалась, появлялись новые приделы и пристройки. Считается, что в основном строительство завершилось к 1634 г., но отдельные работы велись и в 1653, и даже в 1903 гг. Москва. Храм св. Живоначальной Троицы в Никитниках Бесстолпный храм стоит на высоком подклете – в таких помещениях купцы хранили товар, а князья – казну. Композиция асимметрична – в плане к квадрату храма примыкают приделы, а с запада и юга его окружает галерея, над углом которой возвышается шатровая колокольня с арочным «звоном» и двумя рядами окошек-слухов. На галерею ведет выдвинутое вперед «ползучее» крыльцо под шатром с двумя рядами кокошников – визитная карточка узорочья. Благодаря приделам храм выглядит трехапсидным, при этом размеры апсид разнятся. Северный придел освящен во имя св. Николая Чудотворца, южный – св. Никиты Мученика, в память о деревянном Никитском храме, стоявшем прежде на этом месте. Под колокольней устроили также и престол в честь Иоанна Богослова, а позднее, в подклете архитектором В. И. Веригиным (1903) был создан придел иконы Грузинской Богоматери, список которой, хранящийся в храме, чудодейственно избавил город от мора, случившегося в 1654 г. и унесшего жизни сына и внука Г. Л. Никитникова. Поэтому сам храм некоторое время именовали церковью Грузинской Божией Матери, а сам переулок, до 1926 г. – Грузинским. Храм св. Живоначальной Троицы в Никитниках. Шатровое крыльцо Зодчие XVII столетия не использовали чертежей, а строили в соответствии с указаниями заказчика, рельефом местности, исходя из предоставленной под застройку площади, «а в остальном – как мера и красота скажут». Однако рассуждения об отсутствии в этом архитектурно-историческом периоде единого стиля не вполне корректны: в плане той же церкви в Никитниках прослеживается система пропорций, берущая за основу сторону квадрата четверика и кратные ее величине размеры приделов и галереи. Храм украшен белокаменным декором столь богато, что за ним порой не видно красно-кирпичных стен. Горки из трех рядов кокошников поднимаются к луковичкам глав четверика и приделов, ширинки, нишки, сдвоенные арки и килевидные арочки, гирьки, профилированные карнизы и ребра многогранных шатров вместе с белоснежными основаниями массивных колонн паперти-галереи, разнообразным оформлением проемов и аркатурой барабанов делают восприятие торжественным и живым – так плавно и в то же время стремительно перетекают декоративные элементы от одного к другому. Не обошлось без поливных изразцов. Основной куб заканчивается узорчатым фризом. Главный барабан – световой, остальные – глухие, и завершаются изящными главками, покрашенными в зеленый цвет, живой цвет Троицы. Над крыльцом поднимается крест, сменивший установленного полтора столетия назад железного ангела с трубой. Поднимаясь на паперть, прихожане миновали три лестничные площадки, называемые в старину рундуками. На первый, непосредственно под крыльцом, вели три небольших, по три ступени, лестничных марша; второй делил прямую лестницу на две части, третий находился уже на уровне галереи. Оконные проемы закрывали решетки со вставленными в них кусочками слюды и украшали белокаменные наличники с полукруглыми и килевидными фронтонами, опирающимися на гладкие или наборные полуколонки. Каменная водосвятная чаша весом около 600 кг была вырезана из добытого на Святой земле цельного камня и крышка ее освящена в храме Гроба Господня. Храм св. Живоначальной Троицы в Никитниках. Обилие декора Среди прихожан храма числился царский иконописец Симон Ушаков, написавший в 1650-х несколько икон для иконостасов, в том числе и «Древо государей Российских», хранимую ныне в Третьяковке. Этот мастер считался лучшим московским иконописцем того времени. Уже в 22 года он был зачислен в Серебряную палату Оружейного приказа, «знаменил», т.е. покрывал рисунками предметы дворцовой и церковной утвари, расписывал знамена, разрабатывал узоры, чертил карты и, конечно, писал иконы. После перевода в Оружейную палату Ушаков организовал школу живописцев. Среди его известных работ – иконы Спаса Нерукотворного и Сошествия св. Духа, написанные для Троице-Сергиевой лавры, парсуны царей Михаила Романова и Алексея Михайловича, и, конечно, произведения, которые можно увидеть в храме Троицы в Никитниках. Именно Ушаков сумел, не отступая от канонов иконописи, привнести в нее новые композиции и, присматриваясь к западным образцам, сделать изображаемые фигуры более разнообразными и живыми. В росписи, изображавшей библейские сюжеты, участвовали и другие мастера оружейной палаты, в том числе Иосиф Владимиров, автор иконы «Сошествие св. Духа на апостолов». Галерею и внутреннюю поверхность шатра расписывали уже в 1845 г. Для лучшего звучания церковного пения под сводами устроили множество голосников из обожженных горшков. Исследовавший архитектурные особенности храма Л. В. Даль (сын создателя словаря Живого Великорусского) считал, что таким образом не усиливается сам звук, а заглушаются его отражения от нижних частей сводов. Нижний Новгород. Александро-Невский собор. Архитектор Л.В. Даль. 1881 Даль, между тем, автор Александро-Невского собора в Нижнем Новгороде и участник реставрации «Строгановской» церкви Собора пресвятой Богородицы, одного из самых красивых храмов этого города. Нижний Новгород. Храм Собора Пресвятой Богородицы - «Строгановская» церковь, также называемая Рождественской. 1696 - 1719 Предполагается также, что возводили Троицкую церковь мастера, которые в это же время строили в Кремле Теремной дворец, и это вполне возможно, учитывая добрые отношения купца Никитникова с первым царем из династии Романовых. Не оставлял своим вниманием храм Троицы в Никитниках и Алексей Михайлович, передавший сюда два дорогих паникадила с гербами, и последний российский император, в 1900 г. поручивший провести реставрацию к 250-летию избавления от роковой эпидемии – тогда и был задуман придел иконы Грузинской Богоматери. Умер Г. Л. Никитников в 1651 г. В своем завещании он отписывал капитал внукам, наказывая нажитое не разделять, а использовать совместно, причем, если кто из них «станет жить неистова и деньги и иные пожитки станет сородичам своим раздавать и сторонним людям, один, без совету брата своего, и он благословения моего и приказу лишен, до дома моего и до пожитков ему дела нет». Велел он также заботиться о церкви и ее священнослужителях, украсить ее «всякими лепотами», что и было сделано. Род Никитниковых, продолжавших хозяйствовать успешно, моровое поветрие подкосило, и в конце века имение, оставшееся без наследников, отошло в казну. Нижний Новгород. Вид на Рождественскую церковь и стрелку с собором Александра Невского Счастливая судьба узорчатого храма Церкви Троицы в Никитниках повезло. Она пережила не один московский пожар, да и разграбление – и в 1812 г., и столетием позже, в эпоху храмоборчества. Хотя ее и закрыли для верующих уже в 1920-м, но не снесли и не изуродовали. С 1923 по 1941 гг.. храм именовался музеем Симона Ушакова, в 1934 г. стал филиалом Государственного исторического музея и в 1963-м - музеем древнерусской живописи. Под сводами храма в начале 1990-х звучала камерная музыка, вполне для храмового здания благопристойная. В настоящее время церковь возвращена верующим. Муром. Троицкий монастырь Построенный ярославским гостем храм уже в XVII веке стал одной из достопримечательностей Москвы. Вдохновленный его поразительной красотой, богатый муромский купец Тарасий Борисович Цветной (Цветнов), в 1643 г. выстроил в родном городе схожий с ним Троицкий собор, а затем испросил благословения на устройство при нем монастыря, в котором сейчас сохраняются мощи святых Петра и Февронии, считающихся у русских православных людей покровителями любви, брака и семьи. Собор белоснежный, но щедро украшен многоцветными изразцами, о чем шутили, что так купец-благотворитель напоминает о своей фамилии. У купечества – своя гордость, и свое имя Цветнов действительно увековечил, поручив вырезать его на стене надвратной Казанской церкви обители. Переосмысливая этот период в развитии русского зодчества, архитектор Н. В. Султанов, профессор, искусствовед, реставратор, исследователь русского стиля и автор узорчатого собора святых Петра и Павла в Петергофе, писал: Петропавловский собор в Петергофе «С помощью технических познаний западных зодчих и тех восточных и византийских художественных элементов, которые были у нее под руками, а также и обоих собственных, Московская Русь создает ту своеобразную и причудливую архитектуру, которая известна под названием «московской». Этот московско-русский стиль достигает своего наибольшего, хотя далеко неполного развития в 16 и 17 вв. и представляет нам образцы самостоятельного русского искусства. Лучшими его созданиями, бесспорно, следует считать по каменной архитектуре церковь в с. Дьяково, собор св. Василия Блаженного 16 в. и церкви 17 в.: Грузинской Божьей Матери в Китай-городе в Москве и Троицы в подмосковном селе Останкино». Каменные кружева Останкина Церковь св. Живоначальной Троицы в Останкине Отмеченная Н. В. Султановым церковь Троицы Живоначальной в Останкине построена на средства князя Михаила Черкасского в 1677-1692 гг. В то время Останкино еще не было одним из владений Шереметевых. В 1584 г. село пожаловали думному дьяку Василию Щелкалову, видному политическому деятелю, сохранявшего свое высокое положение при дворе царей Ивана Грозного, Федора Иоанновича, Бориса Годунова и даже первого Лжедмитрия. При Щелкалове в Останкине появилась первая Троицкая церковь, при пожаре она сгорела и восстанавливалась новым владельцем, князем Иваном Черкасским, также деревянной. В камне ее отстраивал на новом месте унаследовавший Останкино внучатый племянник князя Михаил. Его сын, Алексей Черкасский, занимавший пост канцлера Российской империи, выдал свою дочь Варвару за графа Петра Борисовича Шереметева. Останкино оказалось частью ее приданого, а Шереметевы, и до этого весьма состоятельные, стали одним из богатейших дворянских родов России. Церковь св. Жив оначальной Троицы в Останкине. Фрагмент декора крыльца Предполагается, что архитектор храма в Останкине – крепостной мастер князей Одоевских Павел Потехин. С Одоевскими Черкасские также состояли в родстве. Особенность этого симметричного в композиции строения в том, что при соблюдении основных канонов он выстроен без трапезной, а его кирпичные, неоштукатуренные стены полностью покрыты декором – разнообразными каменными узорами, терракотовыми рельефными плитками и поливными изразцами. Мы видим на подклете бесстолпный четверик, завершенный узорчатым фризом и двумя рядами килевидных кокошников, над которым поднимаются на световых барабанах зеленые луковичные главы, вырастающие от прямоугольных оснований, также оформленных кокошниками. К центральной апсиде примыкают меньшие по высоте апсиды приделов, также увенчанных пирамидами кокошников и главами, пучина которых заметно больше. Так же больший диаметр имеет центральный барабан храма, а четыре боковых тоньше и выведены к нему достаточно близко, усиливая впечатление устремленности ввысь. Наборные полуколонки разделяют узкие окна барабанов, обрамляют киоты над центральной апсидой и окна, которые разнятся по всему строению размерами, формой и завершением. В частности, среднее окно каждой апсиды имеет трехлопастное завершение, в подклете – треугольное, а у киотов – в виде сдвоенных килевидные арочек. Прорезные подзоры опоясывают барабаны; в кокошниках нижних рядов помещены изображения ангелов и святых. Церковь св. Живоначальной Троицы в Останкине. Визитная карточка узорочья – ползучее крыльцо – развернуто на две стороны; с него заходят на галерею-гульбище, охватывающую храм с севера, запада и юга. Шатровую колокольню пристроили немного позже. В середине XVIII века ее шатер переложили в стиле барокко, но в 1878 г. в итоге реставрации храма, проведенной архитекторами Н. В. Серебряковым и уже упомянутым Н. В. Султановым, навершие восстановили в первоначальном виде. Строение удивительно пропорционально и в размерах его основных частей, и в декоре, где кирпич, стандартный и фигурный, становится модулем, определяющим толщину полуколонок, карнизов, поясов и других элементов узорочья. Взглянув только на крыльцо с нависающей над верхней площадкой-рундуком гирькой, можно увидеть профилированные карнизы, язычки, в мерном ритме спускающиеся от них, нишки с килевидным обрамлением и ширинки, в центр которых помещены розетки. Их рисунок, отсылает нас к языческой мифологии – так еще издавна изображали знак солнца. Покровский собор (храм Василия Блаженного) Этому шедевру русского зодчества тоже повезло. Сперва за его сохранностью следили Черкасские и Шереметевы, в 1934-м храм вошел в состав музея-усадьбы «Останкино» и был передан под служебные помещения. В 1970-х и в начале 1990-х, уже перед возвращением церкви, его вновь отреставрировали. Строгий в своих пропорциях и щедрый на внешнее убранство, он может считаться провозвестником так называемого «кирпичного» стиля второй половины XIX века. Как предтечей русского узорочья – собор Василия Блаженного, многие свои декоративные формы, шатровую колокольню, сводчатые галереи и характерное крыльцо получивший в XVII столетии. д. Арсаки. Александровский район Владимирской области. Смоленско-Зосимова пустынь. Надвратная церковь Всех Святых. 1897-1900 Волшебное обаяние старой Москвы В Москве сохранилось немало храмов, радующих глаз верующих и неверующих сказочными узорами, запечатленными на их стенах, как правило, неизвестными нам мастерами. Строили тогда не по проекту, строили артелью, каждый знал свой конкретный участок работы, и лишь в отдельных случаях в старинных книгах остались имена «храмоздателей». Храм Всех Святых на Кулишках был основан еще во времена Дмитрия Донского. Одно время считалось, что выстроен он в память павших на Куликовом поле, но поздние исследования доказали, что деревянная церковь с таким посвящением стояла на этом месте еще в 1364 г. Впрочем, после победы князь мог повелеть провести здесь новые работы, и одно другого не опровергает. В камне церковь перестроили в конце следующего столетия, а современный вид она приобрела в 1689 г. Трехъярусная колокольня храма в стиле нарышкинского барокко со временем накренилась и уже прозвана московской Пизанской башней. Храм Всех Святых на Кулишках Кулишки, откуда и пошла известная присказка, при Дмитрии Донском были окраиной Москвы, а само слово означает болотистое место, где кулики водятся, а также и всякая нечисть. Вероятно, первый каменный храм не был полностью разобран и не раз перестраивался. Характерные для узорочья элементы декора особенно заметны в оформлении разновеликих окон, ширинках на фасаде, орнаментальном поясе двухъярусного одноапсидного четверика, ряде крупных кокошников, поднимающихся над ним, а также кокошниках в основании украшенного аркатурой единственного барабана. Нечистый, видимо, и вправду поселившийся на Кулишках, постарался навредить святому месту, как мог. В 1930-х здание отдали чекистам, а после возвращения его верующим в подвале нашли останки расстрелянных. На этом злоключения церкви не закончились: некоторое время она служила представительством Александрийского патриархата, но после признания им автокефалии Православной церкви Украины Священный Синод РПЦ деятельность этого подворья приостановил. С ноября 2019 г настоятелем храма служит протоиерей Московского Патриархата. Храм Великомученика Георгия Победоносца в Ендове Еще один памятник русского узорочья можно увидеть, перейдя на другой берег Москвы-реки, на Садовнической улице. Это храм Великомученика Георгия Победоносца в Ендове, ставший московским подворьем Соловецкого монастыря. Деревянная церковь стояла здесь еще с середины XVI в., потом ее сменила каменная, и в Смутное время рядом с ней шли жестокие бои за переправу. Храм возвышался на холме, под которым проходил водоотводный ров, прокопанный так, чтобы соединять природные углубления – ендовы, где скапливалась вода. То здание, что мы видим сегодня, возводилось и частично перестраивалось в 1653-1680 гг., сильно пострадало от наводнения 1729 г., опять было перестроено, и только в 1960-х его восстановили в прежнем виде. Рухнувшая после очередного наводнения колокольня была отстроена заново, в классическом стиле на средства П. Г. Демидова, ученого, мецената, основателя Ярославского университета, приходившегося внуком сподвижнику Петра Акинфию Демидову, знаменитому тульскому оружейнику. С 1935 по 1993 гг. службы здесь не велись. Храм Великомученика Георгия Победоносца в Ендове.Один из оконных наличников Конструктивно храм представляет собой бесстолпный пятиглавый четверик с тремя рядами кокошников и щедрым декором, где присутствуют и поребрик, и опоясывающий карниз над филенчатым фризом, прорезные подзоры, парные полуколонки по углам и эффектные наличники нескольких типов. В том числе – с разорванным фронтоном, увенчанные в центре и по углам, подобно классическим акротериям, фигурками, напоминающими елочки. Предположительно, это тоже отголосок славянской мифологии, стилизованное изображение берегинь, охраняющих жилище древних русичей от проникновения через окно нечистой силы. Храм в честь иконы Божией Матери «Нечаянная радость» в Марьиной Роще 1899-1904. Архитекторы П. Ф. Кротов, И. М. Цвинилев Очарование русского узорочья – не столько в обилие декора, ярком, праздничном цветовом решении, сколько, пожалуй, в переплетении его разнообразных, перетекающих от одного к другому элементов, восходящих к обычаям, сказаниям и верованиям предков, не противоречащих православной традиции, а, скорее, укрепляющих ее. Вознесенные к небу золотые, серебряные, изумрудные и небесно-синие главы символизируют победу света над тьмой, жизни над смертью и торжество веры над силами зла. Не случайно изображения этих храмов, пусть даже излишне стилизованных, появлялись в иллюстрациях к народным сказкам, входили в состав театральных декораций, становились символами праздничных мероприятий, чеканились на монетах, медалях, возникали даже на упаковках кондитерских изделий. Русское узорочье вновь вернулось к нам после монополии классицизма, когда архитектурная мысль обратилась к истокам в поисках новых решений – и это видно и в шатровых многоглавых узорчатых храмах XIX – начала XX столетия, и в современных «новоделах», из которых очень многие можно считать удачными. Евгений ШАПОЧКИН