Путешествие по Подмосковью (блог передачи): Выставка «Цвет» в Новом Иерусалиме

В музее Нового Иерусалима открылась выставка с лаконичным названием «Цвет». На деле это очень подробное исследование живописи из фондов музеев Подмосковья.

Больше десятка музеев и почти сотня работ… Музеи в Подмосковье, как и везде, разные – для одних, художественных, живопись самоценна. Для музеев исторических и литературных это, по сути, иллюстративный материал к основной теме. Как тут готовить общую экспозицию?

Кураторы выставки (главными организаторами выступили серпуховской и собственно новоиерусалимский музеи) пошли по пути исследования формы. Точнее, ее колористической составляющей. И составили залы по принципу цвета: три – из основных цветов, желтого, красного и синего, три – из составных, фиолетового, зеленого и оранжевого. Ну, и предварили все это залом условно черно-белым. И сопроводили множеством умных текстов.

Работы из одних и тех же музеев, одних и тех же периодов, одних и тех же авторов разлетелись, соответственно, по разным залам. Но нам не менее интересно будет взглянуть и на источник работ: что где хранится? Что откуда привезено? Как вообще формировались музейные собрания?

Начнем с Серпуховского историко-художественного музея. У него две основных линии. Во-первых национализированная коллекция серпуховской купчихи Анны Мараевой (в чьем особняке, также национализированном, сейчас и живет музей). В этой части преобладает классика – в основном пейзажи или жанровые картины. Вот вам Юлий Юльевич Клевер (старший, если не путаю).

Вот Алексей Боголюбов (ранняя работа, когда автор был назначен художником Главного морского штаба).

А вот несколько меланхолический «Ледоход на Оке» Василия Поленова. 1918 год.

Но тут же, неожиданно – художники авангарда. В период торжества соцреализма такие работы ссылались из столиц подальше – вот Серпухов и воспользовался, Теперь имеет, например, отличную подборку Натальи Гончаровой (из раннего, до эмиграции – словом, то, что тогда осталось в России).

Роберт Фальк, 1910 год.

Или Давид Бурлюк, тоже из раннего. И такого в этом музее еще немало. 

А теперь заглянем в Мураново. Музей литературный, посвящен сразу двум поэтам – Евгению Боратынскому и Федору Тютчеву. Здесь внимание к живописным произведениям определено их связью с главными персонажами. И вот, пожалуйста: портрет Анастасии Надаржинской, в девичестве Тютчевой (поэту она приходилась теткой). А написан портрет (как и также представленный парный портрет ее мужа, сенатора Алексея Надаржинского), между прочим, не кем-нибудь, а Федором Рокотовым. Так что к тетушкам в подобных музеях тоже стоит приглядываться.

В Архангельском множество живописцев работало как при главном строителе усадьбы, князе Николае Борисовиче Юсупове, так и при его потомках. На фоне громких имен не менее интересными оказываются более скромные крепостные художники – как Андрей Федотов, запечатлевший в несколько наивном стиле визит в усадьбу императора Александра II. Зато какая точность изображения – на радость сегодняшним реставраторам ландшафта (фонтаны в Архангельском, кстати, в этом году вновь запустили).

Музей-заповедник «Дмитровский кремль» порадовал публику примером парадного портрета XVIII века. Автор неизвестен, а вот изображен генералиссимус Суворов. Портрет, между прочим, прижизненный.

Не меньше порадовал нас портретным жанром Историко-культурный музей-заповедник «Коломенский кремль». Тоже XVIII век. Автор неизвестен, портретируемый – тоже, но какой пример уже не парадного, а приватного, камерного изображения. Сколько таких – на память потомкам – висело по старым усадьбам…

Не менее любопытен также приехавший из Коломны пример купеческого портрета. Совершеннейшая классика жанра – внушительная статичность позы в сочетании с вывешенным на героине полным набором семейных драгоценностей.

Из того же музея – несколько подзабытый сегодня пейзажист Лев Каменев (не путать с советским государственным деятелем, для которого эта фамилия была псевдонимом). Наш же Каменев – из купцов, но, увлекшись искусством, отправился учиться в МУЖВЗ (где был одним из любимых учеников Саврасова). Ну, и в дальнейшем передвижник, разумеется.

Айвазовского по всем музеям, понятно, немерено. Ну, давайте взглянем на того, что предоставил на общую выставку Сергиево-Посадский историко-художественный музей-заповедник. 

Впрочем, в Сергиевом Посаде есть и другие источники любопытной живописи. В частности, Музей Московской духовной академии «Церковно-археологический кабинет». Оттуда на выставку прибыл Михаил Нестеров – работа «Страстная седмица» 1933 года (автор, правда, проставил на ней дату «1914», поскольку в 30-х годах писать картины на религиозные темы было уже небезопасно).

Музей-заповедник Абрамцево располагает весьма широкой, целенаправленно собираемой живописной коллекцией (и буквально только что открыл новую постоянную экспозицию ХХ века, о которой речь вскоре будет отдельно). Но на данной выставке представлен художниками еще мамонтовского круга. Среди них и уже упомянутый Нестеров. Но посмотрим, пожалуй, на раннего Константина Коровина, 1890-х годов (он ученик Поленова и Саврасова, что здесь ощутимо).

Химкинская картинная галерея – самый, наверно, оригинальный для ХХ века (в XIX-то столетии это было вполне нормальным) вариант создания музея. Возник он на основе частной коллекции профессора Сергея Горшина, которую тот подарил городу. А собирал профессор и академистов, и передвижников, и бубновалетовцев с мирискусниками, и даже новых академистов 30-х – 50-х годов. Так что и экспозиция галереи, несмотря не некоторую стесненность своего экспозиционного пространства, весьма разнообразна. Ну, а на общую подмосковную выставку галерея делегировала Саврасова, «Липы у реки».

Мытищинский историко-художественный музей поделился автопортретом Виктора Попкова. Уже судя по этой работе представителя "сурового стиля" собрание данного музея стоит разведать.

Наконец, музей-хозяин, Новый Иерусалим. Здесь формирование коллекции также шло несколькими путями. Национализация по соседним усадьбам, понятное дело – с рядом портретных работ весьма высокого уровня (Боровиковский, к примеру, или Робер Лефевр). Вот как раз лефевровский портрет княгини Марии Барятинской с дочерью. Это 1817 год – когда на волне патриотизма после войны с Наполеоном в моду вошло «русское» платье. А портрет при этом написан в Париже, где княгиня (к слову, сама немецкая графиня по рождению) находилась с мужем-дипломатом.

В формировании собраний советских музеев случались всякие неожиданности. Так, после второй мировой войны в СССР были отправлены работы из мастерской скончавшегося в 1945 году в эмиграции Константина Горбатова. Почему их передали именно в Новый Иерусалим – теперь уже толком не ясно. Но музей этому, понятно, очень рад.

В 70-х – 80-х годах пришедшая на работу в музей команда молодых искусствоведов активно занималась поиском работ художников первой половины ХХ века. Здесь опять-таки сработала некоторая свобода, которой могли пользоваться «провинциальные» музеи (полсотни километров от Москвы – невелик путь, но степень контроля над музеями была существенно разной). В результате музей Нового Иерусалима обрел работы таких живописцев, как Александр Осмеркин, Роберт Фальк, Николай Лаков, Антонина Софронова… И конечно, Александр Волков. 

Оказались в музее интересные работы еще одного русского послереволюционного эмигранта – Григория Пожидаева.

Наконец, совсем недавно музею перепали произведения из конфискованных частных коллекций (благо объектом хищений со стороны бывших владельцев работ стал бюджет именно Московской области – вот и пошло конфискованное в подмосковный музей). Некоторые из них музей тоже с удовольствием демонстрирует – Александра Киселева, Филиппа Малявина, Ивана Айвазовского. Вот и совсем свеженькое: Шишкин (пейзаж) и Суриков (этюд к «Боярыне Морозовой»).

Выставка «Цвет» в музее Нового Иерусалима запланирована до конца марта. А познакомившись с ней, имеет смысл отправиться исследовать и другие музеи, принявшие в ней участие.