Об этом надо рассказывать
Автор повести о защитниках Себежского укрепрайона считает, что их подвиг заслуживает того, чтобы о нем знали
Накануне Дня пограничника вышло в свет второе издание документальной повести «Горячий бетон Себежского укрепрайона», в которой рассказывается о первых днях Великой Отечественной войны. Книга вышла тиражом 1000 экземпляров. Ее автор — Владимир Бумаков, бывший пограничник, командир поискового отряда «Забытый батальон». Он рассказал корреспонденту «АиФ-Псков» о ДОТе, превращенном в скотомогильник, о погибших пограничниках, которых фашисты запретили хоронить, и о том, почему он не смог не написать об этих событиях и людях.
Спонтанно, но предсказуемо
- В основе повести «Горячий бетон Себежского укрепрайона» - результаты поисковых мероприятий вашего отряда. Давно ли возникла идея написать эту книгу?
- Идея родилась спонтанно, но совершенно предсказуемо. Каждый поисковый выход дает определенный фактический материал: следы на земле, окопы, траншеи, стреляные гильзы... Как археологи по черепкам определяют, какая это эпоха и кто здесь жил, так и мы по этому историческому материалу начинаем выстраивать то, что здесь происходило с очень большой вероятностью.
Другим источником для восстановления событий стали свидетельства очевидцев. Я начал заниматься поисковой работой, когда еще служил на границе. В приграничных деревнях Себежского района в середине девяностых годов было еще достаточно много местных жителей, которые в войну были подростками и многое помнили. Ко мне, как к офицеру-пограничнику, было доверие. Плюс у меня тут дедушка воевал с 1941 по 1944 годы, многие его знали. Поэтому местные жители начинали рассказывать о таких вещах, о которых никому раньше не рассказывали. Именно от местных я узнал имя начальника пограничной заставы: Вячеслав Знотин. Я очень долго искал хоть какие-нибудь зацепки по бою за эту заставу в районе деревни Дедино. И один дедушка лет 84-85 сказал, что знал начальника заставы: «Моя старшая сестра была в него влюблена. Знотин была его фамилия. Вячеслав Николаевич». Потом мы стали обследовать ДОТы, все они сохранили следы боев, попадания снарядов.
- С какими сложностями сталкивались в процессе этой работы?
- Очень долго я искал ДОТ, где погибли пограничники Дединской заставы. Еще в 1995 году я чуть-чуть прикоснулся к этой истории, но спустя 15 лет пришлось к ней вернуться. Судьба свела меня с одной бабушкой, которая жила в этой деревне. Ее отец по приказу немцев скидывал тела погибших пограничников внутрь ДОТа, а переводчик-латыш говорил, что немцы запретили их хоронить, потому что они дважды отказались от капитуляции. И тогда немцы расстреляли ДОТ из орудий и выжгли огнеметами.
А в 1970-х годах этот ДОТ был превращен в скотомогильник: рядом построили свинарники, и погибших животных скидывали на второй этаж сооружения. В 1995 году туда приехал участник этого боя, ветеран-пограничник (он был ранен в начале боя и отправлен начальником заставы с донесением в Себеж), чтобы посетить то место, где погибли его товарищи. Он даже привез самодельную табличку из алюминия, на которой написал, что здесь погибли и похоронены его сослуживцы. Когда же он узнал, во что превратили ДОТ, то был страшно возмущен и рассказал местным детали, которые они потом рассказали мне.
Чтобы избежать шумихи, которую мог поднять возмущенный ветеран-пограничник, власти сельсовета к ДОТу бульдозерами нагребли земли и засыпали его. Поэтому мы сбили ноги, чтобы его найти, пока случайно не узнали от местного жителя, что поросший кустами холм — это и есть пограничный ДОТ. Там мы нашли и алюминиевую табличку ветерана-пограничника. Поэтому все сомнения исчезли.
Глава района помог с техникой, приехали поисковики: гдовский и псковский отряды, были поисковики из Москвы и Костромы. Они пошли туда и в течение недели вытащили несколько тонн перегнивших за десятилетия костей животных. В результате действия воды и хлорки, которой засыпали трупы животных, там все перемешалось и сгнило. Но мы нашли стреляные гильзы, подошвы от сапог, ремешок от часов, пряжки от поясных ремней. Т.е люди там лежали, но их бездумно засыпали костями!
После этого я понял, что эту историю надо писать. Иначе моя работа совершенно бесполезна. Об этих людях – погибших пограничниках – знают человек двадцать, а подвиг этот заслуживает того, чтобы о нем знали тысячи.
Ни одной придуманной фамилии
- Долго ли работали над книгой?
- Книга писалась больше года. Некоторые факты требовали уточнений. Наше поисковый отряд выезжал на место, чтобы проверить их. Много переписывал, так как хотелось изложить все простым языком, не пускаясь в излишнюю военную терминологию. Но есть одна особенность — в книге нет ни одной придуманной фамилии. Это люди, о которых мне рассказывали, или те люди, останки которых мы подняли и опознали.
Когда книга была написана, я подкопил денег и заказал первый тираж - 100 экземпляров. И она за две недели разлетелась вся. У меня даже своего собственного экземпляра не осталось. Два года я никак не мог собраться на второй тираж, потому что писал продолжение. А в конце прошлого года один из моих товарищей, Максим Спутай, загорелся идеей повторного издания книги. Наши соратники собрали деньги, и московская типография напечатала.
- Вы сказали, что пишете продолжение книги. Войдут ли в него открытия прошлогодней Вахты памяти, которая как раз проходила в Себежском районе?
- Вокруг находок, которые сделала эта Вахта, все и будет крутиться. Книга оттуда и начинается, потом события отойдут на 2 километра южнее, а потом вернутся и закончатся на этом же месте. Во второй книге будет намного больше имен, соответственно, намного больше событий, судеб бойцов. Например, Латып Гайсин два раза сходил в штыковую атаку против наступающих гитлеровцев и погиб в своей траншее под артиллерийским налётом врага. Это частично подтверждается немецкими донесениями: одно их подразделение в утреннем тумане заблудилось, вышли к нашим окопам, а наши штыками большую часть их перекололи. А ведь на такое надо решиться - выйти на открытое место в штыковую, не будучи уверенным, что тебя пулеметным огнем не сметут. Об этом надо рассказывать - как это происходило и почему каждый из этих людей, о которых мы не знали 79 лет, может считаться героем. Никто из них не лег на амбразуру. Но, например, бойцы Парьев с Резанцовым остались вдвоем прикрывать наши отступающие подразделения. Они четко понимали, что им конец, но остались, чтобы сохранить жизнь тем, кто уходил.
Будем исследовать
- В этом году поисковую работу планируете продолжать? Не помещает ситуация с коронавирусом?
- Возможно, успеем на территории Себежского укрепрайона еще одну вахту провести, потому что там еще как минимум гарнизон одного ДОТа лежит. Уже с главой района на эту тему разговаривали. В планах есть, все зависит от того, что с нами сделает эта эпидемия. Потому что приедут молодые поисковики, а в их отношении уровень безопасности должен быть выше. Но выкрутимся, конечно. Раз мы район взялись исследовать — будем исследовать. Сможем выдвинуться туда даже в октябре-ноябре. День будет поменьше, но ничего страшного. Соберем не детей, а взрослых мужиков. Мы и зимой в палатках живем.
- ???
- Зимой мы на болотах работаем, при температуре до -20 градусов. Более низкие температуры — это уже некомфортно, много топлива уходит на обогрев. А минус 7-10 - самая комфортная температура: нет комаров, по болоту может идти техника. Доезжаешь туда, куда летом и близко не мечтаешь добраться. Лед в болоте разбил и работаешь...
- А технику из болота тоже поднимаете?
- По подъему техники будем работать с ребятами из воронежского водолазного центра «Петр». Они работали у нас прошлой весной. Есть задача — найти какую-нибудь советскую бронетехнику и поставить ее на постамент в Идрице, где Знамя Победы родилось. Техника в болотах и озерах еще есть. Найти ее вполне реально. В этом помогают и показания местных жителей, и архивные данные. Но в основном, процентов 70% - это работа с современной техникой: магнитометры, эхолоты, георадары и прочее.
- Вы как-то писали, что самое дорогое в работе поисковика - это когда находишь бойца и получается установить его имя. Легко ли это сделать спустя десятилетия после событий?
- Процедура всегда одна. Бойцов, погибших в начале войны, в основном опознают по их личным опознавательным знакам или, по нашему - смертным медальонам. В прошлом году мы поднимали Сергея Федорова - медальон прочитался сразу. Самое главное, чтобы капсула была целая, без трещин. Если крышка плотно закручена — то процентов 80, что бумажный вкладыш сохранился удовлетворительно и имя бойца можно будет прочитать. Особенно если бумажка влажная, потому что сухая бумага рассыпается в труху. Достали, развернули, прочитали. У второго поднятого бойца, Ивана Курочкина, медальон был поврежден и прочитать его на месте мы не смогли. Поэтому бумажный вкладыш из медальона отправили в Казань, где при поисковом центре есть специальная лаборатория. Полгода они его крутили — прочитали. Все совпало. Нашли родственников. Оказалось, что Курочкин и Федоров были призваны одним военкоматом - Раменским, жили на соседних улицах и возможно даже до войны друг друга знали.
Музей под открытым небом
- Владимир, еще у вас есть идея создать на месте Себежского укрепрайона военно-мемориальный комплекс. Что там будет?
- Это будут две локации: треугольник со сторонами 1 километр - 2,5 километра - 1,65 километра, на котором расположено 9 ДОТов и прямоугольник площадью 500 на 400 метров с тремя ДОТами. Мы хотим расчистить территорию, сделать красивые информационные щиты, нарисовать схему боевых действий. Также будут дорожки от объекта к объекту. Технику времен Великой Отечественной войны можно там будет установить. Есть частные музеи и экспозиции, которые готовы обсуждать вопрос предоставления своих экспонатов для этой цели.
Есть желание восстановить блиндажи, в которых жили строители укрепрайона, а потом уже и войска. Котлованы под блиндажи остались, можно построит полные аналоги этих конструкций. Все это будет наполнять укрепрайон той аутентичностью, которую хотят достичь в любом музее под открытым небом.
- Насколько знаю, вы еще и экскурсовод. Показываете туристам ДОТы. Насколько интересны людям такие экскурсии?
- Люди оттуда выходят с широко раскрытыми глазами. Для многих совершенно неожиданна информация о том, что в 41-м году здесь был мини-Брест. Потому что долгое время говорили, что Красная Армия отсюда ушла за два часа и немцы, не вынимая оружия, прошли до самого Смоленска. Оказывается, это не так. Дивизия СС «Мертвая голова» - головорезы, а здесь на расстоянии двадцати километров от госграницы до Себежа потеряли около 2 тысяч человек убитыми и тяжело ранеными!
Уникальность этих объектов и этих территорий в том, что там много не обследованных местностей. Аэрофотосъемка, которая у нас есть, показывает огромное количество засыпанных позиций, до них мы еще не дошли. И все, что касается ДОТов — это уникальные объекты советской фортификации. Их нужно сохранять также, как мы сохраняем древние крепости и монастыри. Знакомиться с этим должно не одно поколение.