«Сгорать на работе за $500 в месяц? Нет, спасибо». Молодая семья не нашла счастья в столице и уехала на село

Леня — светлая голова. В прошлом году он смастерил инкубатор для куриных яиц на основе двигателя от старой микроволновки: агрегат механически переворачивает яйца через каждые два часа. В планах — ветряк, солнечный нагревательный коллектор с резервуаром на крыше, который будет автоматически пополняться из колодца и подавать горячую воду в дом, и другие штуки, помогающие сэкономить на «коммуналке», сделать электричество более «зеленым» и банально облегчить непростой деревенский быт. Далекие от физики, мы пытаемся понять, кто перед нами — инженер-самородок или просто хороший электрик.

— Вы для инкубатора делали какие-то вычисления?

— Конечно. И вычисления, и чертежи — а как иначе?— удивляется Леня. — Пришлось переделывать два раза, пока довел до идеала. С третьей попытки вывод цыплят составил 100%.

Ответ не вносит особой ясности. Еще труднее понять, как этот неглупый парень не нашел счастья в Минске, где практический интеллект нарасхват.

Родился Леня в Барановичах. В 18 лет приехал в Минск и поступил в политехнический колледж. Через три года его распределили на завод. Поначалу зарплата была так себе, потом грянул кризис, и стало совсем невмоготу. Отмучившись семь лет, наш герой ушел работать к частнику — собирать электрические щиты и шкафы для подстанций, новостроек, заводов.

— Зарплаты там лучше, но частник напрягает, хочет выжать из тебя по максимуму. Приходилось пахать в нерабочее время, по выходным. Несколько лет поработаешь в таком режиме — и выгораешь. Даже после отпуска чувствуешь, что истощен. Это жизнь на износ, а мне так не хотелось. А в 2015-м снова был кризис. Тарифы упали более чем наполовину: было $100 за электрощиток, стало $40. Я прожил в Минске 13 лет. Ни достойной зарплаты, ни перспектив — чего ждать?

У Дарьи были свои мотивы: ей не хотелось жить четырьмя поколениями в тесной «трешке» и по копейке откладывать на квартиру в Минске, пока в деревне простаивает добротный жилой дом.

— Я работала кассиром в магазине ProStore. В конце 2015 года закончился контракт, и я не стала его продлевать. Ну нет у меня мечты всю жизнь просидеть за кассой. Лене зарплату на полгода задерживали. Напрягала и обстановка в квартире: слишком много человек на квадратный метр. А в деревне дом стоял пустой. Три года назад в нем еще жила моя бабушка, но возраст — 84 года — вынудил ее переехать в Минск.

Идею поменяться с бабушкой местами родители восприняли как какую-то шутку: «Ха-ха-ха, они в деревню поедут!» Мои родители не видят проблемы в том, чтобы десятилетиями работать на заводе и откладывать на квартиру: «Ходи на работу, копи — чего еще тебе нужно от жизни?»

Взяли несколько месяцев на раздумье. С каждым из них все больше надоедала столица: ее людные улицы, заносчивые нравы и стабильные отговорки работодателя про кризис и трудные времена. Наконец решились рвануть туда, где нет всего этого, а есть только леса, гектары земли и три десятка избушек, за сто километров от Минска — в деревню Чертовичи под Воложином.

Леня попытался уволиться по собственному желанию, но отпустили его не скоро. Поэтому переехать в мае-июне, как планировали ребята, не вышло, а получилось только в августе. Сажать огород было уже поздно — на зиму завели кур и сварили сливовое варенье.

Что касается ремонта в доме, Леня и Даша сделали только самое необходимое: подвели воду из колодца, поставили насос, бойлер и душевую кабину. Для теплоизоляции засиликонили окна, запенили фундамент, подсыпали опилок на чердак. Дом отапливается при помощи двух печей. Дрова в них горят медленно и хорошо держат тепло.

Кстати, избы в Чертовцах досмотренные, как после «Дожинок»: ни одной покосившейся крыши или облезлого фасада. Некоторые частные сектора в черте Минска выглядят куда мрачнее. А вот с работой в деревне беда: местный колхоз закрылся около десяти лет назад, и все, что от него осталось, — это врастающие в землю пустые коровники.

Автолавка здесь бывает два или три раза в неделю, но ребята к ней не ходят: своей еды навалом, еще и на продажу остается. Подсолнечное масло, крупы, мука, сахар, соль, спички — вот и все, что приходится покупать. Остальное выращивают и готовят сами.

Сейчас в хозяйстве Лени и Даши сады и огороды, два поросенка, четыре козы, западносибирская лайка, сорок курочек и три петуха. У кур есть специальный загончик, со всех сторон ограниченный сеткой. Здесь, в деревне курей часто уносят соколы, воруют лисы, поэтому такие меры безопасности необходимы.

На руках у Лени петух, переливающийся, словно чешуя золотой рыбки. Зимой Леня забил 30 таких красавцев. У петуха есть имя — Васек-младший. Его называют «суповым», потому что кормят на убой. Вообще, в деревне не принято давать клички животным, которые в будущем пойдут на мясо. Но для некоторых Леня и Даша делают исключения.

— Когда мы переехали в деревню, я вообще была в шоке: каждый день узнавала о муже что-то новое, — рассказывает Даша. — Пошел петуха завалил. Оказывается, и это он умеет, и то. Когда научился, не знаю, вроде бы городской житель.

Леня и Даша прожили в деревне уже два года. Шесть месяцев назад у них родилась дочь. Молодые родители понимают, что рано или поздно малышке понадобится общение со сверстниками, но пока не знают, как решить эту проблему в деревне, где, кроме двух молодых семей, все пожилые люди.

— Летом в деревне много детей, приезжающих из города на каникулы, но этого, конечно, недостаточно,— говорит Дарья. — В любом случае мы не будем держать дочку здесь отшельницей. Если останемся в деревне, попробуем отправить ее в воложинскую школу, а может, и в сад.

Денег ребята зарабатывают не много — в основном за счет продажи «излишков» домашнего хозяйства, которые самим не съесть: козьего молока, сыра, творога, яиц, зелени. Продукция расходится на ура (только успевай готовить) и совершенно не нуждается в рекламе.

— Мы пока что не поставили это на поток. Реализуем среди дачников, знакомых, родственников, — говорит Дарья. — Но у меня есть мечта: изготавливать сыр бри на продажу. Для этого, правда, понадобится больше коз.

Профессия электрика оказалась не очень востребованной на деревне: нет у местного населения денег на услуги Леонида. Поэтому он собирается мастерить что-то попроще и подешевле. Например, делать всякую мелочовку из дерева: клетки для кур, будки для собак. А пока все заработанное расходится в два счета, несмотря на то что ребята почти ничего не тратят на еду.

— В деревне всегда есть денежные траты: хочешь живность прикупить — плати, загон для нее построить — плати, забор сломался — тоже доски новые покупай. Инструменты, теплица, бензопила, трактор — все это стоит денег, и немалых. Конечно, это вложение в будущее, но без денег в деревне не проживешь.

В том, что Леня и Даша не укоренились в большом городе, многие покорители столицы разглядят поражение. Но у наших героев другая точка зрения. Они не воспринимают жизнь как марафон. Леня и Даша вообще не строят далеких планов ни на деревню, ни на город и готовы вернуться в Минск, если будет резон. Поэтому на всякий случай не снялись со столичной очереди на жилье.

Источник