Лидер Координационного совета Богрецов: Россия может помочь Беларуси настоящим нейтралитетом

Максим Богрецов, фактически ставший лидером и голосом Координационного совета внутри Беларуси после арестов и эмиграции членов президиума, в начале октября побывал в Москве. Там у Максима состоялся ряд интересных встреч. О подробностях, результатах визита и мыслях, которые возникли во время пребывания в России Максим Богрецов рассказал «НН». «Наша Нива»: По чьей инициативе состоялся визит в Москву? Кто был его инициатором? Максим Богрецов: Инициатива исходила от нас. Когда мы начали разговаривать с людьми в России, то стало понятно, насколько по-разному выглядит то, что видят они из СМИ, с происходящим на самом деле. Об этом говорили даже многие журналисты, приезжавшие в Беларусь. Мы подумали, что надо посмотреть, откуда эта информация идет и почему. Самый эффективный способ — это пообщаться с экспертным сообществом, тем более, что оно в России достаточно велико. В основном мы общались с людьми, которые занимаются экономикой, как внутренней, т.е. Союзным государством, так и другими странами. Это люди с широким кругозором. Мы говорили о том, как события в Беларуси влияют на те или иные бизнесы, на экономику Беларуси. Каким видится кредит, который Путин предоставил Лукашенко. Начинали с экономики, а потом разговор заходил обо всех больных вопросах. Вот вы задаете вопросы по-белорусски, а я отвечаю на русском языке, мы прекрасно друг друга понимаем. И никакой националистичности в этом нет. Когда мы выходим на марш, то тоже не видим там никаких националистических вещей. Но там у многих все еще работают стереотипы, что здесь националисты. Многие боятся, что эти протесты антироссийские. Я говорю, смотрите, ориентация белорусского рынка на Россию сегодня очень высока, Россия инвестор № 1 здесь. Я приводил там следующий пример. Допустим, вы покупаете компанию, и потом сразу отказываетесь от всех клиентов, которые вкладывают в компанию больше всего средств. Зачем? Какая в этом логика? Тем более, что мы всегда будем рядом. У нас есть такие активы как русский язык. Нет никакой логики быть антироссийскими. С другой стороны, в Беларуси сформировалась нация и понимание независимости. «НН»: То есть вы убеждали там людей, что никуда от России мы не денемся? МБ: Странная формулировка, никто же не сможет перенести Беларусь куда-нибудь в Южную Америку, хотя, может, это было бы неплохо. Знаете, какой там прекрасный климат! Мы говорили о том, что Беларусь сегодня — это уникальное место на постсоветском пространстве, где люди очень хорошо интегрированы в мировую экономику, прежде всего через сферу IT. Для нас невозможно стать какими-то агрессивными националистами, иначе что нам тогда делать с американцами, индусами, немцами, китайцами? Это полная ерунда и мы об этом говорили. «НН»: Но ведь и до этой поездки Россия не была для вас этакой terra incognita, неизведанной территорией? МБ: Нет, я работал с Россией, Украиной, открывал там офисы компании. Но существуют разные контексты: я общался там с бизнес-менеджерами уровня топ — и в смысле мозгов, и идей. Я был и в Питере, и в городах поменьше. Мне кажется, что в России многие не ожидали того, что произойдет в Беларуси. «НН»: Все-таки, что это за люди, с кем вы встречались в Москве? МБ: Конкретно никого называть не хочу, у всех своя работа. Они готовят обзоры определенные, может, что-то еще. Нужно относиться с уважением к партнерам. Мы хотели прежде всего поговорить с коллегами о том, как работать в одном информационном поле. Различные соглашения (Союзное государство, ОДКБ, ЕАЭС) они же существуют и никуда не исчезнут. «НН»: С представителями власти или провластными экспертами встречались? МБ: Были они провластные или нет, можно только гадать. Там не так уж легко разобраться, но я уверен, что кто-то провластный там был. У меня складывалось впечатление, что многие экспертные сообщества в России существуют для того, чтобы информировать органы власти. Спекулянтов на диване там тоже хватает, но, думаю, там были люди, работающие с самыми верхами. «НН»: Если смотреть на российском ТВ шоу на белорусскую тематику, то складывается впечатление, что они сильно оторваны от белорусской реальности. У вас такого впечатления не возникало? МБ: С некоторыми сначала такое было. Наш же главный посыл был, не читайте о нас во вторичных каналах, смотрите своими глазами, накапливайте объективную информацию, встречайтесь с разными людьми, не покупайтесь на такую чушь. Об этом и шла речь. Знаете, как-то Сергей Чалый ответил на вопрос: «Я не знаю». Так вот не надо пытаться быть людьми, которые знают обо всем на свете, даже о том, что у нас в головах. Смотрите на меня, например, разве во мне есть что-то националистическое? «НН»: Какую реакцию услышали от собеседников? МБ: Мы не ожидали такого интереса к нам. Там же есть взгляд официального Минска, который отсюда исходит, в него никто не верит, но другой точки зрения там нет. Поэтому такие встречи очень полезны. Общаться с этим сообществом лишь через прессу — не очень работает, так как пресса заинтересована в комментариях и интервью на злобу дня. К глубинному анализу у журналистов не всегда есть интерес, он может не вкладываться в формат передачи и статьи. В России любят упоминать «Майдан». А что страшного мы делаем? Люди перед тем как выйти вытерли обувь, потом вышли, походили, побегали — вытерли обувь, собрали за собой весь мусор, а еще гильзы и осколки от светошумовых гранат, чтобы всё было чисто. «НН»: Вопрос, который волнует многих: может ли Россия помочь Беларуси достичь перемен? МБ: Нам особенно помощь ничья и не нужна. Нейтралитет — это то, что нужно. Я поясню: вот представьте, если бы этого кредита от России не было. «НН»: Это в вашем восприятии нейтралитет, в восприятии Лукашенко — это вовсе не нейтралитет. МБ: Настоящий нейтралитет, понимаете. Ясно, что это инерция. Никого этот режим безвластия последних двух месяцев не устраивает. Как может он устраивать бизнес, да кого угодно? То же самое с партнерами зарубежными. Все хотят иметь дело с легитимной властью, которая берет на себя ответственность. Усталость, дискомфорт от ситуации, думаю, испытывают все. «НН»: Вы же должны помнить ситуацию в августе, когда до звонков Путину казалось, что Лукашенко может скоро уйти, а потом ситуация поменялась. МБ: Снова вопрос нейтралитета. Конечно, для нынешней власти эта поддержка очень важна, так как власть мало от кого ее получает. Если бы этой поддержки не стало — было бы гораздо больше пользы, поскольку мы бы стали двигаться быстрее в сторону разрешения кризиса в обществе. Никому не нравится насилие: ни белорусам, ни русским, ни украинцам. Беззаконие-это плохо. Когда чуваки в черном гребут всех идущих вдоль улицы — это плохо. И никто в России не может считать, что это хорошо. И единственное чего хочется от соседних, братских народов — это признание того, что это ненормально. «НН»: Но вы так и не ответили на вопрос: Россия может нам помочь или нет? МБ: Если перестанет помогать диктатору… Вы так задаете вопрос, что в нем сразу есть и ответ. Если я скажу «да», то все начнут писать: «Богрецов сказал, что Россия может помочь Беларуси» и дальше понесется — «Сливы» напишут, что Богрецов просил помощи у России. «НН»: В Москве вы представляли Координационный совет? МБ: Да, говорили, что мы представители Координационного совета. Мы это обсуждали с членами президиума, хотя широко не афишировали. Конечно, называли и другие наши работы, ведь Координационный совет еще мало кому известен. «НН»: Какими вам видятся в будущем белорусско-российские отношения? МБ: Очень хорошими. Во-первых, экономически очень продуктивными, гораздо продуктивнее, чем сейчас. Если не транжирить ресурсы — у нас есть интеллектуальная база, географическая, — то Беларусь сможет не ходить каждый год с протянутой рукой и просить кредитов. Российский рынок привлекателен для всех: для ЕС, для Украины, для Беларуси. Мы находимся в уникальной позиции, и не использовать ее было бы глупо, не пользоваться тем, что мы разговариваем по-русски — глупость, не пользоваться заключенными соглашениями во благо народа — глупость. Конечно, отношения нужно развивать, но для этого нужно быть стабильным партнером, и грамотно пользоваться заработанными средствами. «НН»: Существует мнение, что отношения с Россией могут пойти на улучшение только если там будет демократическое руководство. Вы так не считаете? МБ: У США, при всех торговых войнах, одни из самых близких экономических отношений — с Китаем. Если начинать смешивать бизнес и экономику слишком уж с политикой, то это неправильно. Да, с Северной Кореей много денег, пожалуй, не заработаешь, со странами, где геноцид, — тоже. Говорить из Беларуси, мол, мы будем с вами иметь дела только при демократической власти, — немного странно. Дело белорусского народа решать свою судьбу, а российского — свою. «НН»: Вы, конечно, гладко говорите, но когда глава соседнего государства предлагает вступить в состав России «шестью губерниями», то многое рушится. МБ: Кажется, он сам так не говорит. Это говорят товарищи, при высказываниях которых многие подпрыгивают, думая: неужели так подумал САМ. Нам важно концентрироваться на том, что мы можем контролировать — это наша страна, наш народ, наша свобода. В наших силах строить процветающую страну, не ища врагов, а только друзей. Если бы в 1994 году провели референдум, то была бы и одна губерния, и шесть, но сейчас ситуация совершенно иная. Все скажут о близких отношениях, но и о независимости. Мне кажется, если бы сейчас провести опрос, то немногие были бы за границу с Россией, но люди бы еще и сказали: давайте сделаем безвиз с ЕС. «НН»: В какими чувствами вы вернулись: оптимизм или пессимизм преобладают? МБ: У меня всегда оптимизм. Только по срокам сложно сказать, когда все материализуется. Проблем, которые невозможно решить, нет. Нужно сохранить всё, что мы делаем в рамках мирного протеста — в этом наша сила, это то, чем гордимся мы и весь мир. Мы выходим не для того, чтобы один клан у власти сменил другой, а за то, чтобы власть была прозрачной, чтобы она могла отвечать перед народом. «НН»: Вы лично видите Беларусь частью ЕАЭС и ОДКБ? МБ: Да, конечно. Этот вопрос можно задать людям из ЕС, США. Мне кажется, никто из них не смотрит иначе, не видит передела. Важно при этом, чтобы был политический нейтралитет. В рамках ОДКБ несколько раз поднимался вопрос, можно ли сюда ввести российский ОМОН. Не надо об этом говорить даже: нет, нельзя, не надо. Но я это говорю как обычный человек, а не представитель Координационного совета. «НН»: Существует опасение, что в случае перемен сюда придет российский бизнес и все скупит. МБ: Часто люди имеют в виду не просто «скупят», а разные странные варианты. Если в США вы возьмете любой штат и скажете людям, мол, к вам придут россияне с деньгами, то вам ответят: «Здорово, мы очень рады». Мы мыслим часто штампами 60-х, и неизвестно почему. Если мы будем позволим тем или иным компаниям повести себя неприлично, то это наши проблемы. А должны быть абсолютно прозрачные правила игры — для всех, без странных схем.