Как немцы использовали женщин-шпионок против партизан
В годы Великой отечественной на оккупированных территориях остались миллионы мирных жителей. Многих из них нацисты использовали в своих целях. Самыми бесправными были женщины, дети и подростки. Русских женщин рассматривали как полноценную рабочую силу, как «быдло», привычное к тяжелому труду. Их также принуждали к проституции, хотя в некоторых случаях они сами шли на это, чтобы не умереть с голоду или прокормить маленьких детей. Но был еще один вариант использования женщин и детей на оккупированных территориях: нацисты развернули целый конвейер по подготовке их для разведывательной и диверсионной деятельности.
Одних неволили, другие шли сами
Как пишет в статье «Без права на выбор: использование немецкими спецслужбами женщин и детей в разведывательно-диверсионной работе...» историк Святослав Валентинович Кулинок, нацисты открыли разведшколы в Минске, Борисове, Гомеле, Лепеле, Марьиной Горке, Орше, Слуцке, Ганцевичах, Бобруйске и на Белом Переезде. В первую очередь набирали туда «обиженных» – жен кулаков и репрессированных, их детей, жен полицаев и беспризорников. В июле 1942 года в 752-й партизанский отряд была зачислена женщина по фамилии Шварц. Она как учительница немецкого языка вызвалась добывать сведения у немцев, а на самом деле «сливала» информацию нацистам. По ее вине погибли лучшие бойцы отряда.
Комбриг Даниил Федотович Райцев рассказывал, что в августе 1942 года партизаны задержали гражданку Е. Гончарову из деревни Лосвида. Проверка ничего не выявила, и девушку переправили в Витебск, откуда пришло сообщение, что она действительно «крупная шпионка, имеющая связь с Гестапо». Среди шпионок оказалась и Мария Камлюк – бывшая сотрудница ЦК партии Белоруссии: она выполняла задания нацистов, действовала под псевдонимом Клава.
Идти в разведшколы соглашались молодые девушки, которых грозились увезти на работу в Германию. В 1944 году была разоблачена шестнадцатилетняя Нина С., заявившая на допросе, что на предательство ее толкнула боязнь отправки в Германию. Бывало, что служить в немецкой разведке заставляли под угрозой расправы с семьей. При этом гитлеровцы дополнительно «компрометировали» курсантов разведшкол, заставляя их писать «добровольные» заявления на вступление в ряды тайных агентов.
Многие из шпионок предназначались специально для борьбы с партизанами. Немцы считали, что женщины, особенно с детьми, не вызывают подозрений; бездетным "выдавали" малышей из детских домов.
Процесс был поставлен на поток. Один выпуск школы в Сенно включал 140 человек, в Слуцке за три месяца готовили 200 диверсантов, в Гомеле каждые полгода - еще 100 шпионок.
Как вспоминал советский разведчик и партизан Родион Орлов, в 1942 году в разведшколы немцы набирали «исключительно красивых девушек».
В ход шло все – и отрава, и сифилис
Задержанный партизанами в 1943 году гестаповский агент Матей Череузан на допросе рассказал, что в Борисове занимались подготовкой красивых девушек для засылки в партизанские отряды и в тылы СССР. Если в тылах в задачу шпионок входило совершение диверсий, то у партизан их целями были: порча продуктов, отравление воды и биологическая война – распространение среди бойцов сифилиса и тифа. Сифилисом девушек нацисты заражали путем прививок, обещая после выполнения задания их вылечить. Основной же целью в биологической войне становились командиры отрядов, у которых часто были походно-полевые жены.
Так, 25 марта 1943 года к партизанам была заслана 17-летняя шпионка Саша Голубева. Под видом замордованной фрицами беспризорницы она должна была внедриться в партизанский отряд. Для этого ее нарядили в какое-то рванье и лапти, а также нанесли ей несколько ножевых ранений в спину - якобы она их получила при бегстве. Главная задача Голубевой заключалась в том, чтобы отравить продукты.
Но партизаны были уже в курсе, знали о существовании такой гипотетической опасности. С января 1943 году по отрядам была разослана радиограмма, предупреждающая командиров, что противник активно использует для диверсий молодых женщин.
Но несмотря на это, шпионки все равно проникали в отряды. В марте 1944 года в бригаде «Разгром» обнаружили 9 диверсанток из нацисткой школы в Борисове. Они были носительницами венерических болезней, передавали гитлеровцам сведения и вербовали агентов. По их вине многие партизаны оказались заражены сифилисом. После этой истории всех девушек и женщин, вступавших в отряды, медики стали проверять на наличие данной болезни.
Помощь «красному командиру»
Детей в возрасте 7—10 лет нацисты тоже делали своими информаторами. Переманивали воров и хулиганов, запугивали расправой над семьей. В детдомах условия были крайне тяжелыми - дети голодали, ходили в рваной одежде. Поэтому некоторые из них соглашались на что угодно, лишь бы поесть досыта.
Впервые детей-шпионов гитлеровцы стали использовать летом 1941 года. В прифронтовой полосе враги одевались в форму командиров РККА, и им даже не приходилось уговаривать детей помочь. Ребятам доверяли простейшие задания: подсмотреть, посчитать, просигнализировать. В деревню приходил «командир Красной Армии», жаловался мальчикам, что не может найти «своих», и просил их пойти в лес и выстрелить из ракетницы, если они увидят красноармейцев. Многие соглашались. В одном из городов Белоруссии была раскрыта группа подростков, которые по просьбе «майора» собирали сведения об аэродромах.
С 1942 года работа нацистов с детьми стала систематической. В минской школе каждые два месяца выпускали по 1000 подростков, школы диверсантов действовали в Мценске, Белгороде, Славянске, Райгородоке, Протопопово. Дети засылались в партизанский отряды и фронтовые тылы Красной Армии по одиночке и группами.
В апреле 1943 года в бригаде Бирюлина вовремя остановили мальчика восьми лет, который вооруженный пистолетом шел «убивать командиров». Осенью 1942 года комбриг Сергей Акимович Мазур рассказал сотруднику штаба, что за последнее время задержали около 30 подозрительных подростков 14—16 лет.
К 1944 году нацисты сделали ставку на количество шпионов. Судьба многих «агентов» была трагичной. Если их раскрывали в тылу, то детей отправляли в трудовые лагеря, а женщинам давали срок от 10 до 25 лет, но в данном случае шанс выжить у них все-таки оставался. В прифронтовой полосе и в партизанских отрядах их часто просто расстреливали.