«Китайская грамота»: как это выражение появилось в русском языке?
Китайский язык до сих пор считается едва ли не самым трудным в мире. А история возникновения этого оборота в России объясняет многое в нашем менталитете.
Версия первая, историческая
Есть мнение, что выражение «китайская грамота» произошло от исторического документа, который привез из Китая томский казак Иван Петлин в 1619 году.
В 1618 году миссия под предводительством Петлина отправилась в Пекин. Высочайшей аудиенции казаков не удостоили из-за отсутствия подарков для императора Минской династии Чжу Ицзюня. Зато им вручили грамоту для царя Михаила от китайского императора. В документе русским было разрешено посещать страну, торговать в ее пределах и предлагалось наладить переписку между дворами.
Грамоту доставили в Москву, где она благополучно и пролежала 56 лет. Никто не мог ее прочитать. Перевел ее в итоге, как считается, дипломат царя Алексея Михайловича Николай Гаврилович Спафарий. Но на тот момент документ императора Минской династии уже потерял актуальность: Китай возглавили представители маньчжурской династии Цин.
Почему за полвека «китайскую грамоту» не смогли прочитать?
В XVII – первой половине XVIII века в России не знали китайского и маньчжурского языков, а в Китае – русского. На переговорах пользовались латинским и монгольским языками, прибегая к помощи посредников – западных миссионеров, обосновавшихся в Китае еще в XVI веке, или монголов-толмачей.
Двойной перевод искажал информацию. Порой переводчики намеренно что-то добавляли или умалчивали. Да и в целом они знали языки далеко не в совершенстве. Разговор через третий язык сохранялся до второй половины XVIII века, когда переводом стали заниматься ученики основанной в начале XVIII века в Пекине Русской духовной миссии в Китае.
У использования языка-посредника был и негативный политический аспект. Ведь из-за этого в дела России и Китая оказались посвященными представители третьих стран. А они не всегда были доброжелательно настроены к России или не были заинтересованы в развитии ее отношений с Поднебесной.
В общем, похоже, к переводу грамоты не хотели привлекать иностранцев, а так как острой необходимости в документе не было, его положили под сукно.
Версия вторая, лингвистическая
В российской публицистике выражение «китайская грамота» впервые встречается в 1829 году в романе Фаддея Булгарина «Иван Выжигин»:
«Выжигин! я пришел к тебе с тем, чтобы предложить место правителя моей канцелярии. – Помилуйте, граф! я вовсе неопытен в делах и могу быть более вредным, нежели полезным. <...> Дела так мне чужды, как китайская грамота».
Не исключено, конечно, что про документ Чжу Ицзюня в публицистике вспомнили лишь спустя два века после экспедиции Петлина. Однако опрошенные нами эксперты – историки русского языка и китаисты – подвергли сомнению версию о том, что фразеологизм произошел от грамоты Минского императора.
Более правдоподобной для них выглядит версия, что «китайская грамота» появилась в русском языке в результате наложения заимствованной из иностранного языка идиомы на уже существовавший в русском фразеологизм «тарабарская грамота». Это еще называют термином «контаминация».
Французские следы «китайской грамоты»
Нечто непонятное китайским называли в разных языках:
- греческом (Αυτά μου φαίνονται κινέζικα / «мне они кажутся китайскими»)
- на иврите (זה סינית בשבילי / «для меня это китайский»)
- венгерском (Ez nekem kínai / «для меня это китайский»)
- японском (ちんぷんかんぷん / звукоподражание китайской речи)
- нидерландском (Dat is Chinees voor mij / «для меня это китайский»)
- латышском (Tā man ir ķīniešu ābece / «это китайский алфавит для меня»)
- литовском (Tai man kaip kinų kalba / «для меня это как китайский»)
- сербском (Ко да кинески причаш / «ты как будто говоришь по-китайски»)
- болгарском (Все едно ми говориш на китайски / «как будто ты говоришь со мной по-китайски»)
- польском (To dla mnie chińszczyzna / «для меня это китайский»)
С подачи Фаддея Булгарина «китайская» идиома, вероятно, перекочевала в русский язык из французского. Во французском есть выражение c'est du chinois («это китайский»), которое упоминается в словарях с 1790 года и на протяжении всего XIX века активно использовалось авторами для обозначения чего-то непонятного. Начало XIX века в России ознаменовалось расцветом галломании, дворянство использовало в повседневной речи и переписке французский язык и французские идиомы.
Читайте подробнее о галломании в России тут.
Интересно обратиться и к биографии самого Булгарина. Уроженца тогдашнего Великого княжества Литовского в дореволюционной российской историографии относили к полякам. В 9 лет он, плохо зная русский язык, приехал учиться в Санкт-Петербург. В возрасте двадцати с небольшим отправился в Польшу и поступил на службу в созданные Наполеоном войска герцогства Варшавского, участвовал в Отечественной войне 1812 года на стороне Франции. Так что фразеологизм «китайская грамота» он мог использовать с опорой на французское или польское выражение.
Китайский = тарабарский
В русском языке уже существовало выражение «тарабарская грамота», означавшее что-то неразборчивое, шифрованное, без ключа непонятное.
Согласно Энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона 1914 года, тарабарской грамотой называли простую, или буквенную, литорею. Это заимствованная из Византии и известная славянам уже в XIII веке система шифровки. В ней все согласные из кириллицы располагали в два ряда по 10 букв, и в нижнем ряду буквы шли в обратной последовательности. Чтобы зашифровать письмо, нужно было заменить согласные буквы в тексте на их «соседей» из верхнего/нижнего ряда. В толково-фразеологическом словаре Морица Михельсона 1902 года указано, что «тарабарская грамота служила еще до XV века для дипломатических писем, а теперь употребляется старообрядцами в их тайной переписке».
Что касается слова «грамота», то еще в самом первом толковом словаре русского языка – Словаре Академии Российской (1790) – оно имело несколько значений, среди которых были не только «государев указ», «послание, письмо», «договор, мирное постановление двух Государей при заключении мира и союза», но и «умение читать и писать».
«Китайская грамота» в том смысле, который закладывал в реплику своего героя Фаддей Булгарин, дословно означала «непонятную письменность», а не документ. Ровно такое же значение приведено и в толково-фразеологическом словаре Морица Михельсона 1902 года: китайская грамота – «неразборчивое, непонятное писание».
Подписывайтесь на нас в Telegram, VK, Одноклассниках и Дзене