Серьезная литература отвоевывает аудиторию
В эфире телевещания газеты «Вечерняя Москва» состоялся круглый стол, на котором эксперты обсудили, готовы ли сегодня россияне покупать и читать серьезные, классические книги.
Мейнстрим и технология массовой литературы
То, что люди стали читать намного меньше, замечено давно. Писатель, главный редактор «Роман-газеты» Юрий Козлов находит этому много объяснений.
— Во-первых, меняется общество, во-вторых, отношение к книге. В-третьих, и сама книга где-то утрачивает свою духовную составляющую, превращаясь в товар, а смысл и суть любого товара — быть проданным. Чтобы распространить товар, прежде всего нужно сделать его массовым, то есть книга должна быть рассчитана на людей разного интеллектуального уровня, разных культур. Для этого уже существуют целые технологии, в совершенстве освоенные такими писателями, как Дэн Браун и Пауло Коэльо. Они работают с целыми командами, бригадами психологов, которые изучают маркетинг и психологию покупателей книг. Их новые произведения выстроены на эмоциональных всплесках читателей. Я совершенно не поклонник Дэна Брауна, но его романы действительно интересны.
Председатель комиссии Мосгордумы по культуре и массовым коммуникациям, народный артист РФ, председатель московского отделения Союза кинематографистов России Евгений Герасимов не согласился со всем этим.
— Интерес к чтению упал, — заметил он. — Но устанавливается и обратная тенденция. Молодежь стала читать. Буквально сегодня я видел в метро ребят с книжками Хемингуэя, Ремарка. И в библиотеках много народа.
Писатель, сценарист Анна Берсенева, присоединившаяся к обсуждению, поддержала предыдущего оратора.
— Сколько себя помню, слышу разговоры о том, что «сейчас ничего не читают, кроме попсы» или «молодежь наконец-то потянулась к чтению». И то и другое — неправда и структурируется в зависимости от состояния общества. Читают все, что можно. Те люди, которые были способны читать только попсу, просто перестали читать. Никакого ее засилья нет. Читают в основном мейнстрим, как, например, Ремарка.
Ренессанс классики, книжная «чистота»
По словам писателя-фантаста Вадима Панова, к россиянам возвращается интерес не просто к чтению, но именно к романам ХХ века, которые переживают ренессанс. При этом эксперт не отрицает, что массовым это явление не стало.
— Читают меньше, потому что есть масса заменителей для свободного времени — сериалы, компьютерные игры, — привел он пример. — Чтение является трудом, и нужно, чтобы голова при этом работала, потому что невозможно читать так же, как «глотать» сериалы. Но именно ребята, которые читают, будут в будущем командовать теми, кто играет в стрелялки.
Книга книге рознь, да и духовные потребности у каждого свои. Доцент кафедры мировой литературы Государственного института русского языка имени Пушкина Евгения Кравченкова акцентировала внимание на разнице между читателями.
— Есть те, для кого книга в метро, особенно если взять толстый томик Достоевского, стала частью имиджа, — говорит она. — Но в основном люди, конечно, берут книгу, чтобы читать ее. И независимо от ее уровня она полезна.
В литературе типа «боевик» тоже есть положительный герой, который умеет защищать себя и своих близких. Это формирует нравственность молодого человека. У каждого произведения своя аудитория, и каждое несет свою духовность.
Мысль продолжил писатель Александр Молчанов.
— Есть настоящий и ненастоящий писатель, высокие и низкие жанры. Низкий жанр лишь по определению не означает плохо, — утверждает он. — Вообще литературная репутация писателя идет по спирали. Многие произведения набирают вес лишь по прошествии лет, а для чего-то сейчас просто неудачный момент. Сегодня бессмысленно писать венок сонетов, эпическую поэму в духе Гомера, и даже реалистический роман не даст автору видимой отдачи. Больше возможностей в жанрах фантастики и детектива.
Вопрос духовности в литературе затронул Вадим Панов. Бизнес, по убеждению писателя, не всегда входит с ней в противоречие.
— Если внимательно посмотреть, история той литературы, которую мы знаем, — это история бизнеса, — рассудил он. — Прежде ею занимались скучающие бароны в своих замках. Они писали короткие истории либо мемуары, как правило, с собой или с альтерэго себя в главной роли. Но, только когда начался литературный бизнес, мы получили книги, которые теперь называем шедеврами.
Вечная любовь к розе
Спор о том, почему меняется читательский спрос и почему в советское время роль книги была совершенно другой, продолжился.
— Когда в стране не было открытой политической жизни, когда проблемы общества не обсуждались, то любая книга, которая, пройдя сквозь цензуру, претендовала на правду, становилась бестселлером, — отмечает Юрий Козлов. — Люди читали литературу, потому что находили в ней то, чего не могли найти в гражданской жизни. При этом, как бы мы ни относились к советскому времени, задача воспитания человека в евангельских традициях, в правильном понимании добра и зла, выполнялась.
Писатель с грустью заметил, что фактически в современном российском обществе провозглашена идея воспитания не духовного человека, а квалифицированного потребителя. И сфере культуры на этом пути отведена незавидная роль его обслуги. В этом, уверен он, главная беда и причина изменения отношения и к литературе, и к писателям.
Но при засилье массовых жанров издается достаточно самых разных книг, чтобы интеллектуальный человек нашел что-то по душе. Важную роль Юрий Козлов отводит литературным журналам.
— Они являются своеобразными маяками в литературном процессе — сообществе писателей, критиков и читателей. При этом каждое достойное произведение получает свою аудиторию и критическое осмысление. Критики рассматривают его пользу с художественной точки зрения, общественной пользы, развития писателя, — констатирует эксперт. — Да, такие издания сегодня переживают трудное время, тиражи чудовищно падают, читателей мало. Но журналы остались цитаделями, куда может прий ти неизвестный молодой автор. Его встретят, отредактируют, и он получит квалифицированный совет. А главное, что его произведение станет достоянием читателей.
Интересные данные привел депутат Мосгордумы Евгений Герасимов, обративший внимание, что, несмотря на распространение массовой литературы, она не теснит любимые поколениями книги.
— Абсолютным лидером по переводам на разные языки наряду с Библией является повесть Экзюпери «Маленький принц». Это настолько сильное произведение, что и спектакль «Ленкома» по этой книге стоит сегодня на первом месте по посещаемости — приходят люди разных возрастов, и каждый для себя находит что-то важное.
Секреты семейного чтения
Речь пошла о том, какого писателя можно назвать «настоящим», а какого — нет, Евгения Кравченкова напомнила о критике Ирине Роднянской, говорившей, что любой писатель — это Колумб, который открывает нечто новое.
— Протопоп Аввакум не хотел быть писателем, — привела она пример. — Этот человек не хотел впадать в славу, потому что был монахом. Но получилось, что он открыл новую Америку, и литература ринулась туда. Светская литература во многом началась с Аввакума.
Некрасов, Толстой и Булгаков по его примеру сказали: нет, вы не правы — и открывали свою Америку. В то же время это не должно являться самоцелью, писатель должен, как Колумб, плыть в Индию. И лишь потом прибыть к незнакомым землям.
В заключение эксперты обсудили, что читать и как привить детям интерес к чтению.
— При выборе книги для ребенка нужно учесть его психологию, — считает писатель Юрий Козлов. — Ему, с одной стороны, нужен пример, с другой — что-то возвышенное, сильное, побуждающее к самосовершенствованию. В этом смысле хорошо опираться на советскую детскую литературу. И сейчас ведь родители покупают того же Гайдара или Пантелеева. Вы не назовете ни одного российского детского автора, который так же популярен.
С этим поспорил Вадим Панов, назвавший навскидку двух популярных детских авторов — Евгения Гаглоева и Дмитрия Емца.
— Они встречаются с детьми в библиотеках, на фестивалях. Любого размера зал, который вы им дадите, будет заполнен детьми, — отмечает он. — У нас, к сожалению, другая проблема — механизмы, позволившие раскрутиться Джоан Роулинг, в России еще не отлажены. Писатель Александр Молчанов придерживается мнения, что все оценки «полезности» книги субъективны.
— Я считаю, что «Маленький принц» — довольно слабая повесть, — заявил он. — Мое мнение не делает ее хуже. Если эту книгу читают много лет, она свое качество уже доказала. При этом я могу говорить, что Стивен Кинг — выдающийся писатель и совершенно точно достоин Нобелевской премии. Так же как и Джоан Роулинг, потому что она, как никто, много сделала, чтобы дети читали.
Гости студии поделились опытом привития интереса к литературе их детям.
— Моих детей к чтению приучать совершенно не пришлось, хотя с внучкой было сложнее, — рассказала Анна Берсенева. — У нее другой темперамент, ей труднее усидеть на месте. Я поняла, что к чтению ее нужно вести постепенно. Немножко заставлять и подбирать хорошие книжки.
Поэт Татьяна Пискарева нашла свой ключ к решению этой проблемы.
— У меня было отчаяние, что при наличии нескольких библиотек, обилии великолепных книг, которые я собирала с юности, мой ребенок не хотел ничего из этого читать, — вспоминает она. — И я нашла выход — иногда вечером читаю ему вслух отрывки из книг. И он слушает.
Гости студии советуют читателям «ВМ»
Олег Зоберн, «Автобиография Иисуса Христа»;
Дмитрий Глуховский, «Текст»;
Умберто Эко, «Имя розы»;
Дмитрий Быков, «Июнь»;
Михаил Шолохов, «Тихий Дон»;
Андрей Геласимов, «Нежный возраст»;
Джордж Оруэлл, «1984»;
Дмитрий Бакин, «Про падение пропадом»
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Ксения Гурьева, учитель русского языка и литературы школы № 1315, член профсоюза образования города Москвы:
— На школьном этапе задача учителя — заинтересовать ребенка, чтобы он полюбил читать, а уже к старшим классам формировать литературный вкус. Я за то, чтобы в начале дети читали все, что им нравится. В последние годы, когда стали выходить киносаги о вампирах, сериалы о Шерлоке Холмсе и других молодежных героях, подростки обратились к литературе. Спустя какое-то время они же пришли к классике.