Элементарно, Уотсон!
Настоящую цену свободы слова на Западе знает лишь тот, кто попал под каток общественного мнения. Живую легенду биологии, первооткрывателя структуры молекулы ДНК, лауреата Нобелевской премии Джеймса Уотсона подвергли жесточайшему остракизму, лишили почетных званий, руководства лабораторией и честного имени только за попытку поднять тему, на которую наложено табу. В 2007 году ученый в интервью газете Sunday Times поделился результатами исследований о связи интеллектуальных способностей человека с его расой: «Я, вообще-то, вижу мрачные перспективы для Африки, потому что вся наша социальная политика строится на допущении факта, что у них уровень интеллекта такой же, как у нас, — тогда как все исследования говорят, что это не так». Что тут началось… Уотсона нарекли расистом, а это ведь убийственное клеймо на современном Западе. Как вспоминает ученый: «Я стал «не человеком», никто не хочет признавать, что я существую». Если бы тогда Уотсон не принес извинений, то великого биолога действительно стерли бы словно ластиком, а так — просто оставили пылиться в лаборатории, которой он раньше руководил. Ради продолжения научных исследований за неимением средств ему пришлось в 2014 году продать на аукционе Christie’s медаль нобелевского лауреата. Первый такой случай в истории премии. Правда, спустя год российский миллиардер Алишер Усманов в знак благодарности за научные открытия вернул медаль Уотсону в Москве. Но вот буквально на днях, 2 января, вышел документальный фильм, где 90-летний ученый, доживающий последние дни в доме престарелых, вновь заявил, что различие среднего IQ у представителей европеоидной и негроидной рас обусловлено генами, и «белые люди определенно умнее черных». Решительно — да, но сродни самоубийству. Вся научная общественность, родная лаборатория вновь открестились от Уотсона, а его регалии и заслуги похоронили под обвинениями в закоренелом расизме. Меж тем показательно даже не само исследование Уотсона, сколько реакция на него западной общественности — тотальная и беспощадная. Ни намека на дискуссию; что не обсуждается, то не существует. Это вам не карикатуры на Иисуса Христа и пророка Мухаммеда рисовать. Тут «святая святых» западной цивилизации, родовая травма и страшный демон расизма, не изгнанный даже заклинанием толерантности. На Западе ведь очень хотят забыть, что его могущество вплоть до середины XX века зиждилось, прежде всего, на рабовладении и колонизации. Без расистской теории (вспомним соответствующие тезисы Монтескье или Локка), позволявшей беспощадно эксплуатировать «неполноценные расы», гегемония Запада при всем его интеллектуальном и техническом развитии не представлялась возможной. Бремя белого человека, по Киплингу, или фаустовский дух, по Шпенглеру, англосаксонской цивилизации — это, по сути, эвфемизмы расизма, при Гитлере получившего завершенную, откровенную форму. Однако даже после разгрома нацизма нетерпимость к «неполноценным» расам долгие годы оставалась нормой для ряда западных стран: «Собакам и неграм вход запрещен!», трамваи только для белых в США и ЮАР и т. п. Конец XX века, казалось бы, ознаменовался триумфальной победой «белого господина» над своим же расизмом. Однако сама истеричность развернувшейся кампании, выродившаяся в уродливую толерантность, свидетельствует о том, что болезнь просто загнали в подполье. Она мутировала и приняла иные формы. И чем больше в западных медиа звучит призывов вроде «скажи расизму нет», рассказывается сладких историй о дружбе негроидов и европеоидов, снимается фильмов про геев-афроамериканцев — чем больше фальши и кампанейщины, тем более извращенные формы расизма зреют в душах белого населения. Есть и обратный эффект: дискриминация черных сменилась дискриминацией белых — месть подают холодной. Американские соцсети полны историй о том, как афроамериканцы диктуют свои условия белому населению и при любом удобном случае обвиняют его в расизме, прикрывая обман и даже преступления. Можно вспомнить и ЮАР, где сразу после прихода Манделы началось жестокое вытеснение буров представителями бедного негритянского большинства, превратившееся в последние годы в геноцид: десятки тысяч женщин изнасиловали и тысячи фермеров убили из-за «неправильного», белого, цвета кожи. Точная статистика скрывается темнокожим руководством ЮАР, а западные СМИ упорно не слышат крики о помощи тех, кого убивают. Данная проблема слишком страшна для осознания. Меж тем, согласно исследованиям, белые продолжают удерживать более высокий уровень достатка и потребления, живут в более дорогих домах, доминируют в высокоинтеллектуальных профессиях. Афроамериканцы, напротив, по-прежнему часто сбиваются в отдельные кварталы, живут на пособия и порой специально ведут себя асоциально, словно бросая вызов цивилизации. Противоречия, рождаемые давней ненавистью, пытаются сдержать толерантностью, но в США, к примеру, полицейские чаще убивают чернокожих правонарушителей (22 процента от общего числа), стреляя порой без всякой необходимости, иногда работая на опережение. Это тупик, где нет правых и виноватых. Ведь черный и белый расизм страшны одинаково, но замалчивание одного и преувеличение другого только усугубляет проблему. Недаром тот же Джеймс Уотсон всегда утверждал, что нет ничего хуже лицемерия в отношениях с окружающими. Великий биолог, может, и не прав насчет оценки IQ разных рас, но порицание и клеймение его общественностью вовсе не делает чести Западу, не устраняет глубинную проблему. Не случайно нынешнее гражданское противостояние внутри США нередко проходит по линии, казалось бы, забытой гражданской войны свободного Севера и рабовладельческого Юга. Демоны прошлого не просто возвращаются — они никуда не исчезали. Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции