Гигантомания красной эпохи: пять грандиозных архитектурных проектов, которые должны были украсить Москву

Горизонтальные небоскребы

В 1923–1925 годах архитектор-конструктивист Эль Лисицкий предложил построить в Москве серию горизонтальных небоскребов. Они должны были располагаться вдоль Бульварного кольца. С одной стороны, здания ознаменовали бы окончательный разрыв между старым и новым, с другой — сберегли бы историческую высотность Москвы. Лисицкий предложил увеличить плотность застройки.

Возводить города на новом месте значительно проще, чем работать с уже сложившимися комплексами.

Сам Лисицкий жаловался: «Мы живем в городах, родившихся до нас. Темпу и нуждам нашего дня они уже не удовлетворяют. Мы не можем сбрить их с сегодня на завтра и „правильно“ вновь выстроить».

Его небоскребы стояли на трех опорах: возле одной располагался бы вход в метро, а возле двух других — трамвайные остановки. Наверху размещались бы учреждения. «Город состоит из атрофирующихся старых частей и растущих живых, новых. Этот контраст мы хотим углубить», — мечтал зодчий. Его планы не были реализованы, но «всплыли» в дальнейших работах советских архитекторов, ведь именно идеями 1920–1930-х вдохновлялись в позднем СССР.

Здание Академии наук на Крымском валу

Там, где сейчас расположена Крымская набережная, одно из самых приятных мест современной Москвы, в 1930-е годы хотели воплотить очередной грандиозный проект. При Сталине Академия наук СССР переезжает из Ленинграда в Москву. Ученых селят вдоль Калужского шоссе, но для репрезентации советской науки нужно было выразительное здание, желательно — высотное.

Тогда Замоскворечье стремительно преображалось: возвели новый Крымский мост и рядом с ним предложили построить главный дом АН СССР. Лучшим был признан проект Алексея Щусева. У архитектора хорошо получалось соединять дореволюционную и новую традицию строительства — здание смотрится типичным представителем так называемого большого сталинского стиля. Война не позволила осуществить намеченные планы, на Крымской набережной лишь в 1985 году был завершен долгострой — Центральный дом художника, а ученые в итоге переехали на Воробьевы горы.

Наркомат тяжелой промышленности

Ведущую роль в начале 1930-х отводили тяжелой промышленности, доменным печам и комбинатам посвящали стихи, фильмы и песни. Индустриализация проводилась специально утвержденным органом — Наркомтяжпромом. Для огромного офиса организации собирались построить здание в центре Москвы: сначала на территории Китай-города и ГУМа, потом для будущего комплекса выделили новое место в Зарядье.

Архитекторы не церемонились с переулками старой Москвы: все проекты, представленные на конкурс, завораживают своими объемами. Зодчие будто соревновались со своими предшественниками: кто создаст нечто подобное Кремлю, собору Василия Блаженного, колокольне Ивана Великого?

Эстетика тоталитарной эпохи позволяла забыть о суммах и средствах, поэтому сейчас многие из этих проектов мы рассматриваем как чистые мечтания: слишком хрупко бы смотрелись кварталы исторического города рядом с этими громадами.

На конкурс представили свои работы многие видные творцы того времени — от Константина Мельникова до братьев Весниных, но особенно запоминается проект Ивана Леонидова. Видно, что архитектор пытался найти гармонию между Красной площадью, Кремлем и надвигающейся волной новой архитектуры. Исследователи пишут:

Иван Леонидов отдает должное собору Василия Блаженного, но всё равно собирается строить новую Вавилонскую башню, огромный столп, на этот раз — социалистический.

Дом «Аэрофлота»

Сейчас площадь перед Белорусским вокзалом воспринимается как коктейль из разных эпох: дореволюционный Тверской путепровод соседствует со старообрядческой церковью 1910-х, венчается всё бизнес-центром «Белая площадь». Но в 1934 году здесь хотели возвести невероятный по масштабам Дом «Аэрофлота». Как раз в то время в Советском Союзе наблюдали за операцией по спасению экипажа и участников экспедиции парохода «Челюскин».

Архитектор Дмитрий Чечулин следит, куда дует ветер времени, и располагает на семи арках здания фигуры летчиков — от Михаила Водопьянова до Анатолия Ляпидевского. На крыше — огромные крылья со звездой. Примечательно, что Дом «Аэрофлота» на Ленинградке должен был стать началом огромного кластера: шоссе хотели назвать проспектом Авиации, здесь располагались конструкторские бюро, первый московский аэропорт на Ходынском поле, Военно-воздушная академия имени Н. Е. Жуковского.

Центральный дом «Аэрофлота» не стал высотной доминантой Москвы: посчитали, что для такого помпезного здания участок не подходит. Хотя описание проекта впечатляет: «Наружная отделка запроектирована из светлых материалов, искусственных и естественных мраморов, все металлические детали и оконные переплеты — из алюминия».

Внутри: клуб, музей, залы заседаний, конференц-зал на 800 человек.

Позже изрядно постаревший Чечулин воплотит некоторые идеи Центрального дома «Аэрофлота» при строительстве Дома Советов РСФСР (сейчас это Белый дом, где располагается российское правительство).

Арка героев

Леонид Павлов больше известен нам как архитектор эпохи модернизма: он построил музей Ленина в Горках, сделал мозаичный горельеф «Лента Мёбиуса» над главным входом в Центральный экономико-математический институт РАН. Но в 1942 году Павлов участвовал в конкурсе на разработку новых памятников, посвященных героизму советских солдат в Великой Отечественной войне.

Чем вдохновляться? Что строить? В России было принято в честь солдат и полководцев возводить триумфальные арки. Павлов предложил именно такую: исполинский проект показывал мощь СССР и в то же время заигрывал с классической традицией, выражал скорбный триумф. Проект Леонида Павлова очень похож на арку Януса в Риме, возведенную в IV веке. В годы войны многие архитекторы вернулись к исключительно сложным проектам, которые затем отправились в стол.