Подарили сыну полдома, а он продал все чужим людям и уехал
– Я ему – «как ты мог?», а он – мама, а я тебя сколько раз просил на нашу половину не ходить и Лиду не трогать? – с обидой в голосе рассказывает пятидесятивосьмилетняя Нина Александровна. – Говорю, да не трогала я твою Лиду, кому она нужна-то? Вообще ей ни слова не говорила. Молча зашла, взяла что мне надо и вышла! Стол убрала – так ему там не место, занавески на входе сняла – потому что это колхоз! И не надо их там вешать...
…Большой дом на две семьи Нина Александровна с мужем построили десять лет назад. Всю жизнь мечтали жить не в двадцатипятиэтажном человейнике, а на своей земле. Чтоб тишина, свежий воздух, вокруг – только родные и близкие.
– Хотели, чтоб большая семья была, дети, внуки! – рассказывает Нина Александровна. – Ну, с большой семьей получилось не очень, один сын только у нас… работали много, зарабатывали, некогда было в декретах рассиживать. Стройка влетела в копеечку. Несколько лет только этой стройкой и жили. Но зато уж и дом получился что надо!.. Сыну сразу сказали – у тебя зато жилищный вопрос будет решен раз и навсегда! Полдома с отдельным входом, все удобства, два этажа, кухня, несколько спален. Заезжай и живи! Это тебе не однушка на пятнадцатом этаже окнами на МКАД…
Сыну Семену тридцать один год, три года назад он женился и действительно с женой Лидой заехал на «свою» половину. Тогда еще эти метры официально принадлежали родителям. С одной половины на другую можно было пройти через дверь внутри дома, или через улицу. К каждой половине дома прилегал небольшой земельный участок.
…Несколько первых месяцев две семьи жили хорошо и дружно. Невестка, по словам Нины Александровны, первое время «слушалась», кивала, улыбалась и не противоречила. Делала, что ей говорили - втиралась в доверие.
А потом потихоньку начала выпускать коготки.
– Покрывала мои убрала с мягкой мебели, я как увидела, там прямо задохнулась – не свое, видимо, не жалко, сидит прямо на диване в уличных джинсах! Ну правильно, не она же эти диваны покупала…Стулья двигает по ламинату в комнате, они же его царапают! Я говорю, Лидочка, ты приподними стул и переставь, а она – мне нельзя поднимать тяжести, я беременна! Я чуть не упала вообще, каково – стул нельзя поднять, чуть-чуть, на пять сантиметров! Так ей и сказала – если там нормальная беременность, то от того, что ты приподнимешь пять килограмм, ничего не будет. А если что-то случится, так туда и дорога, заведомых инвалидов рожать нам не надо…
Первую беременность Лида потеряла, тогда-то и разгорелся грандиозный скандал.
– Чуть ли еще не меня обвинили в случившемся, мол, ты Лидочку расстроила! – обиженно рассказывает Нина Александровна. – Еще и муж на их сторону встал. Лидочка устроила истерику – я тут не чувствую себя дома, Нина Александровна все время хозяйничает! Я поеду домой, к маме! Пусть бы ехала, я считаю, не велика потеря. Но муж и пошел у нее на поводу, говорит, мы дверь заколотим, полдома на вас перепишем официально, Нина Александровна ходить не будет, я с ней побеседую… Я против была этого подарка, муж настоял. Мол, для кого мы тогда и строили этот дом, если не для сына? Сейчас вот локти кусает…
Дверь на родительскую половину в итоге заколотили, полдома официально подарили сыну.
– Да сглупили, конечно, с этим подарком, самая наша большая ошибка с мужем, я считаю! – рассказывает Нина Александровна. – Не дорос сын еще до таких подарков! Хотя, конечно, я так понимаю, это жена его склонила. Бессовестная дама, что и говорить. Неблагодарная! Мы к ней всей душой, Лидочка то, Лидочка се, а она! Дверь эту закрыли зачем-то на их половину, мне приходилось одеваться и через улицу к ним ходить. Побегай-ка так! Я к сыну с упреками, а он – вы, говорит, нам эту половину дома подарили! Я ему – и что, мне теперь и не зайти? Свои собственные вещи у вас в кладовке не взять? На каждый чих разрешения спрашивать? Твоя Лида спит до десяти утра, говорю, я уже просто иной раз иду посмотреть – жива ли она там?..
Лида забеременела второй раз, и Семен умолял ее не трогать.
– Да я и не трогала, нужна она прямо! Вообще ей ни слова не говорила. Зашла утром, она спит, смотрю, в стиральной машинке белье киснет, с вечера еще, наверно, а времени – одиннадцатый час. Ну что, стала вешать. Лида поднялась, идет в ванну, меня увидела и в истерику – опять вы! Психанула, оделась и уехала к матери. Вечером сын позвонил, сухо сказал, что свою половину дома выставил на продажу. Я не поверила сначала, думала, ну не мог он так с нами поступить. Но нет, ему эта Лида окончательно мозги запудрила. Продал полдома за бесценок! Купил в Москве ту самую однушку окнами на МКАД.
В доме теперь за стеной чужие люди, муж ходит мрачнее тучи, сын не звонит…
А может, в этой ситуации сын неправ – продал не свое? Он этот дом не строил, в него не вкладывал. Не хотел жить с родителями, ну прекрасно, уходил бы в самостоятельное плавание, на съем.
А вы что думаете?
Еще больше историй - на сайте «Семейные обстоятельства». Истории о квартирном вопросе и родственных отношениях — на «Коммунало4ке» Заходите, читайте, обсуждайте!